Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь - Ульяна Михальцова

корни гудят. Вы, я вижу, время зря не теряли и цвет липовый нашли. Коли подарит вам липа несколько соцветий, то и к своим деревам быстрей дорогу найдёте, – красноречиво намекал дуб.

– Я ничего не понял, – честно признался Василий.

– Да всё понятно, – ответил на это Коля. – Спасибо, – поклонился Коля Дубу.

– Ишь ты, как научился. Чисто мОлодец! – не без гордости за Колю сказал Дуб.

А Коля только улыбнулся в ответ и подошёл к Липе.

– Расскажите нам про волшебников, пожалуйста.

– Про меня, волшебника, – всё ещё шалея от происходящего, но включаясь в игру, попросил Василий.

– Добро, – согласилась Липа после долгого и внимательного взгляда на Колю и Василия. – Волшебник, или как раньше говорили волхв – это чародей, который знает тайны изнаночного мира и вхож в него. Он посредник между нашим миром и вашим. Тот, кто в потаённое время наряжается в костюм и впускает в человеческий мир чародейство и даже самих духов, – объясняла липа. –  А чтобы в изнаночный мир попасть, нужно наизнанку одежду надевать. Да не всё подряд…

– А ряженого наряд, – закончил за Липу Коля.

– Ишь, запомнил! – довольно каркнул Дуб.

– Правильно. Вот все ряженые в ваш Новый год и колядки – это чародеи-проводники. Это наши помощники, которые держат нашу связь с человеческим разумом. Люди ведь про нас совсем забыли, вот и приходится и нам рядиться да под разными личинами в ваш мир приходить, связь налаживать, – рассказывала Липа.

Коля давно сидел на земле и внимательно слушал, как в детстве слушал, когда нянечка на тихом часу читала им сказки.

– Под какими это личинами? – прозвучал рядом с Колей голос Василия. В тоне его слышалось недоверие.

– Под масками значит, – пояснила липа.

– Это я понял. Не дурак. Был бы дурак – не понял. Под какими масками, я говорю, – настаивал Василий.

Садиться он не стал. Остался стоять, широко расставив ноги и сложив на груди свои могучие руки.

– Да хоть под маской того же Деда Мороза, – просто ответила липа.

– Это зачем? – только распалял своё недоверие Василий.

– Чтобы о предках напомнить или хотя бы о бабушках и дедушках, – терпеливо объясняла липа. – Дети ведь ждут в гости на Новый год не абы кого, а деда, даже дедушку Мороза. С подарочками. Как совершенно родного человека. Вот так легко всех обхитрить. Назовись дедом, войди в дом к ребёнку – и дух, а значит, настоящий прапрапрапрапрадедушка в дом войдёт и о себе напомнит, свой подарочек ребёнку сделает и связь с родом укрепит.

– Тот, кто это придумал, ясной головы человек был! Попал к нам почти случайно, как все попадают. Спасти свой род пришёл, вот они с духом это всё и придумали, – встрял в разговор Дуб. – Вспомнили старые сказки про лесного Мороза, который добрых людей одаривает, а злых наказывает, нарекли его Дедом, чтоб проход духу был. Воспользовались тем, что по всей стране на Коляды и в новогодние дни щели между вашим и нашим миром чуть ли не в каждом углу открываются, и стали каждый год такие встречи проводить. Много пользы принесли. Хотя и суеты много тоже. Но семейные, родовые связи тогда сильно окрепли.

– А Снегурочка? – подал голос Коля.

– Снегурочка не сразу появилась, – ответила Липа. – По надобности пришла. Попала к нам девица, прознали мы, духи, что придумка эта в одну сторону работает: духи людям помогают, а люди всё, как должное принимают. Нужно было им, то есть вам напомнить, что вы внуки рода своего и помогать ему должны. Вот и появилась внучка Снегурочка, которая своему дедушке помогает. А имя и образ опять сказки подсказали. Нужно было дать людям знакомые образы Мороза и Снегурочки, такие, чтоб к зимней поре подходили, чтобы верить в них было легко. Тогда они силу обретают и проводниками хорошими становятся. Человек думает, что он просто костюм надевает, хороводы вокруг ёлки водит и песни поёт, а он детей и взрослых ближе к своему роду делает. Хороводом коловорот людских душ в роду повторяет. Ребёнок с коротким стишком подойдёт, шепеляво его ряженому расскажет, а дух рода от ребятёнка послание получит, мол, вот я, дедушка, пришёл к тебе, люблю тебя, уважаю, почтение своё выражаю. И получит от дедушки-духа подарочек. Да не простой. Конфетки да игрушки – это в вашем мире, тоже как средство транспортировки более важных родовых подарков. Кому смелости немножко, кому таланта, кому идею хорошую, кому объятие родительское. Дух рода всегда лучше знает, что семье сейчас важнее и нужнее. Родители стараются праздник детям создать, дети в этот праздник и волшебство-чародейство верят, и верой этой связи родовые крепнут, – завершила Липа свой рассказ и замолчала.

Никто больше ничего не говорил, понимая, что сейчас прозвучало что-то очень важное, что-то такое весомое по своей ценности, что одному человеку и удержать сложно.

– Значит, Василий, вы не просто аниматор, вы волшебник! – после нескольких минут задумчивого общего молчания проговорил Коля. – А сегодня даже и я немного им побыл.

Василий к этому времени тоже давно сидел на земле, подперев голову руками, и удручённо молчал. Хотя по виду его было заметно, что он вот-вот готов заговорить и в чём-то признаться.

Глава 14. Признание

– Вот оно как в жизни бывает. Ты другим людям помогаешь, чужих внучат с праздником поздравляешь, – заговорил, с трудом сдерживая слёзы, Василий, – а своих внуков и не видишь даже. Я ведь дед уже. У меня свои внучата есть. Малыши совсем. Деду Морозу на Новый год были бы рады. У меня и подарочки для них припасены. В шкафу лежат. С ленточками, бантиками. В киоске по соседству мне их упаковали. Только подарить не могу. Хотя живём мы через улицу, а как чужие, – шморгнул носом Василий.

Никто не решался его прерывать. И помолчав немного, он продолжил.

– Но это сына дети. Ну, те, что по соседству. Дочка в другом городе живёт. Её детей я и не вижу совсем. Недавно меня в соцсетях зарегистрировали, так я там её страницу нашёл. Взрослая совсем, с мужем, с ребятишками. Все на меня похожи. Кроме зятя. Тот не нашей породы. А внуки – копия моя. А деда и не знают совсем. Дети мои знаться со мной не хотят. Я, видите ли, мать их бросил и не помогал им. Ну, бросил. Ну, не помогал. Так она ж мне всю душу вынула, пока я с ней жил. За каждую копейку, каждый рубль. Всё мало ей было и мало, всё плохой я да ещё хуже. Вот я