Виталий Мельников - Искатель. 1984. Выпуск №5

Время от времени он заглядывал через глазки в камеры и видел лежащих на бетоне людей, закованных в кандалы, умирающих в муках. Он видел истекающих кровью узников, которых привозили с испытательных полигонов, видел запертых в изоляторах, где умирали от чумы, видал мечущихся в бреду, вызванном холерой, изможденных, с кровоточащими язвами на руках и ногах.

Особенно сильно врезался ему в память образ женщины, прижимающей к груди младенца. Шэн узнал, что ее привезли несколько дней тому назад и что в тюрьме она родила ребенка. Через трое суток ребенка при ней уже не было, умер. В конце концов ту же судьбу разделила и мать. Женщину включили в экспериментальную группу и заразили чумой.

Все левое крыло тюрьмы было предназначено для заразных больных. Ежедневно по утрам специальная группа заключенных выносила умерших из камер, сваливая трупы в ящики, и везла в крематорий, размещавшийся неподалеку от тюрьмы. Густой желтый дым клубился над высокой трубой круглые сутки.

Однажды Шэн услышал разговор тюремного врача с каким-то неизвестным ему человеком.

— Вот здесь, — сказал врач, разглядывая в глазок умиравшую в камере женщину, — исключительно выносливый экземпляр. Сперва ее заразили брюшным тифом. Переболела и выздоровела. Потом выпила коктейль с вибрионами холеры. Вовсе не заболела. Только чуме удалось ее свалить. Очень интересный случай. Опишу его в своей монографии…

«А какой конец ожидает меня?» — подумал Шэн, и сердце его сжалось. Но он все не хотел верить, что выход отсюда только один — через трубу крематория. И вскоре у него появилась искорка надежды. Ее заронил Сей Ваньсун.

После того как их разлучили во дворе Харбинской тюрьмы, Шэн встречался с Сеем нечасто, но если уж они встречались, то непременно как старые товарищи. Правда, перемолвиться хотя бы парой слов удавалось не всегда, только ведь, кроме слов, есть еще и улыбки. Много ли нужно времени, чтобы обменяться дружескими улыбками?

Шэн знал, что Сей тоже нашел свое арестантское счастье: тюремные власти зачислили его в похоронную команду.

— Работа такая, что и врагу не пожелал бы, — торопливо рассказал Сей во время одной мимолетной встречи. — Но зато у меня есть возможность выбираться за ворота тюрьмы.

Шэну запомнилось, как Сей при этих словах, быстро оглядевшись вокруг, прошептал:

— Не знаю, как ты, а я все время ломаю голову: как бы мне убежать?

— Ничего не выйдет! — тяжело вздохнул Шэн.

— Ничего не выходит только у покойников, а я пока еще живой!

Как-то утром, когда Шэн, взобравшись на стремянку, менял перегоревшую лампочку в коридоре, мимо него прошмыгнул Сей Ваньсун.

— Жду тебя на лестничной площадке, — не поднимая головы, тихо сказал он.

Шэн не заставил себя долго ждать. Пять минут — и вот он уже на лестничной площадке.

— Что стряслось? — спросил с тревогой.

— Я готовлюсь к побегу, — торопливо сказал Сей. — Может быть, побег не удастся, но лучше пусть меня подстрелят, как кулана, чем подыхать тут, как крыса. Бежим вместе. Фу Чин?

— Как ты себе это представляешь? — удивился Шэн.

— У меня все продумано. Ты ведь электрик. Значит, для тебя не составит труда устроить маленькую аварию на электростанции.

— На электростанцию нужно еще как-то попасть.

— Попадешь. Если ты согласен, скажи, и тогда я сумею сделать так, что один из электриков, обслуживающих электростанцию, не выйдет в ночную смену по болезни. Вместо него пошлют тебя. Ведь что затрудняет побег? Три обстоятельства: часовые, прожектора и колючая проволока под током. А если случится авария на электростанции? Если случится авария, прожектора погаснут, а под проволокой спокойно можно будет пролезть. Что ты скажешь, Фу Чин?

Шэн не знал, что ответить.

— Я тебе не сказал самого главного, — поколебавшись, прошептал Сей Ваньсун. — Сейчас по указанию большого начальства в лаборатории снимают копню одного фильма для какого-то немца. Знаешь, как называется этот фильм? «Экспедиция в Ниибо» — вот как он называется. Я должен бежать, Фу Чин!. Понимаешь? Должен!.. Признаюсь тебе под большим секретом: лаборант, рискуя жизнью, делает две копии. Вторую для меня. Я во что бы то ни стало должен сделать так, чтобы все честные люди узнали о чудовищных преступлениях, которые творят японцы. А для этого нужно вынести копию фильма… Вот почему. Фу Чин, я должен бежать!.. Но бежать одному рискованно. Ведь может случиться, что меня убьют. Тогда коробку унесешь ты.

Услышав такое, Шэн отбросил все сомнения.

— Рассчитывай на меня, Сей, — сказал он твердо. На этом они разошлись. А через три дня какой-то заключенный, совершенно незнакомый Шэну, проходя мимо, сунул ему в руку записку.

«Все готово!» — прочитал Шэн.

В ДОМЕ НА ПРИВОКЗАЛЬНОЙ

Маленький дом на Привокзальной улице выглядел нежилым, давно покинутым людьми: в окнах — ни огонька. Было около полуночи, когда к этому дому со стороны огородов осторожно подошел человек. Едва он постучался, как скрипнула дверь.

— Тридцать два, — шепнул ночной гость.

— Шестнадцать, — послышалось в ответ.

Майор Яманаси впустил, пришедшего в комнату, это был человек лет сорока, выше среднего роста, широкоплечий, с круглым флегматичным лицом. С того дня, когда майор видел его в последний раз, он мало изменился. Только теперь на нем был не европейский костюм, как прежде, а грязная китайская куртка, на ногах — тяжелые башмаки с деревянными подошвами. Не спрашивая разрешения, гость опустился на один из стульев и закурил.

— Пришел бы раньше, но возле Гусяньтуня наткнулись на патруль жандармерии, — хриплым голосом произнес он. — Еле ушел.

— Где остальные? — спросил Яманаси.

— Одного пристрелила охрана, второй остался в Гусяньтуне. Прячется в сарае.

— Не удивился, что уходишь?

— А чему он должен удивляться? Мой напарник человек бывалый. Ему не нужно объяснять, что в город безопаснее пробираться поодиночке.

— Да погаси ты свою вонючую сигарету — дышать от нее нечем. Закури лучше вот эту.

Яманаси пододвинул к гостю коробку сигарет «Золотой дракон», а сам набрал номер телефона.

— Унагами-сан? Приезжайте. Появился! Раньше не мог, наткнулся на патруль.

Долго молчали. Ночной гость сидел на стуле, курил сигарету и с равнодушным видом разглядывал сигаретную коробку.

Наконец раздался шум подъезжающего автомобиля, и через минуту в комнату вошел полковник Унагами. С порога окинул гостя оценивающим взглядом.

— По-японски говоришь? — спросил он.

— Могу и по-японски, — усмехнулся человек.