Евгений Коковин - Морская школа

– И значок будешь носить?

– Конечно! А потом я вступлю в партию, – мечта­тельно сказал наш друг. – Но это еще не скоро. Когда восемнадцать лет исполнится.

– Ничего, – решительно сказал я, – мы с Илько тоже заявления подадим.

– У вас на «Октябре» есть ячейка?

– А как же! Павлик Жаворонков, радист, – секре­тарь. Нас примут.

– Ясное дело, примут, – согласился Костя.

Некоторое время мы ехали молча. Потом я спросил:

– Костя, а самое главное, что должен делать ком­сомолец?

– Понятно что: помогать партии большевиков, быть сменой… Я так и писал в заявлении: «Прошу принять меня в ряды Коммунистического Союза Молодежи, по­тому что я хочу помогать Коммунистической партии бо­роться за новую жизнь».

«Я тоже так напишу в своем заявлении, – решил я, – «помогать Коммунистической партии бороться за новую жизнь». И еще добавлю: «за социализм».

Мы не заметили, как проехали в трамвае через весь город. Быстро перешли через реку Кузнечиху по мосту.

Тут мы попрощались с Илько. Он пошел к себе в общежитие морской школы.

Вот она, наша Соломбала! Как будто здесь ничего не изменилось. И все же какой-то новизной веяло от этих знакомых берегов, от всех этих деревянных домов, от каждого деревца и кустика.

Впрочем, ничего не изменилось, пока мы были в рей­се. Но как изменилась наша Соломбала за три года, с тех пор как над ней всколыхнулись флаги Советской страны!

Со стороны лесопильного завода, который стоял на берегу Кузнечихи, доносился непрерывный веселый шум. Там опять бойко работали рамы – огромные станки для распиловки бревен на доски. У заводского бассейна мы видели большие плоты леса, прибуксированные с вер­ховьев Северной Двины. По широкой деревянной мосто­вой на двухколесных тележках «медведках» лошади та­щили стопы чуть желтоватых, пахнущих смолой досок.

Я вспомнил слова Николая Ивановича, сказанные им три года назад в губкоме партии: «Надо промыш­ленность и транспорт восстанавливать, республике лес нужен для строительства…»

И вот лес есть! «Зеленое золото идет!» – такой за­головок я видел в губернской газете. Его будет еще больше, этого «зеленого золота», будет столько, сколько потребуется стране. Лесопильные заводы уже работают не только в Соломбале, но и в Маймаксе, Цигломени, на берегах Северной Двины выше Архангельска.

За мастерскими виднелись мачты и трубы морских пароходов, готовящихся в далекие рейсы.

На главной улице, недалеко от речки Соломбалки, строились два двухэтажных дома для рабочих завода.

– Отец говорил, что в этом доме мы квартиру полу­чим, – сказал Костя, останавливаясь и хозяйским взглядом окидывая первый дом. – На втором этаже!

– И с нашей улицы уедете?

– Ясное дело, уедем. Теперь у нас комната одна, да и та маленькая. А тут квартира – две комнаты. Скоро переедем. Видишь, уже электричество проводят.

Действительно, два монтера навешивали на ролики новых столбов электрические провода.

– А у нас еще в прошлом году электричество про­вели. Костя, а ты будешь к нам приходить, когда пере­едешь?

– Конечно, буду. Пойдем скорее!

У заводского сада мы опять задержались. Когда я уходил в рейс, в ветвях берез едва заметно проступала робкая прозелень. Сейчас весь сад был зеленый. Ма­ленькие ребятишки с детской площадки играли в саду.

У решетчатого забора был построен для игры большой пароход. На носу парохода было написано назва­ние: «Юный моряк». Ребята облепили пароход. И мне вдруг тоже захотелось забраться на палубу этого «плы­вущего» по траве корабля, подняться на мостик и дать команду в машинное отделение.

– Нам раньше таких не строили! – не без зависти сказал я.

– Раньше! – Костя усмехнулся. – А кто бы для тебя раньше стал строить?.. Смотри, и штурвальчик, и спасательные круги, и флаги есть. Как на настоящем!.. Эй, на «Юном моряке», капитаны, куда курс?

Занятые игрой, малыши не обратили на нас ника­кого внимания. Это было даже немного обидно. Но ведь эти «шпингалеты», как называл их Костя, конечно, и не подозревали, что мы только-только вернулись с моря, из настоящего рейса на настоящем пароходе.

Мы пошли дальше.

– Смотри, Костя, школа. Как там сейчас тихо!

– До сентября, – заметил Костя. – Знаешь, скоро новую школу будут строить. И новые учебные мастер­ские. Алексей Павлович говорил. Уже проекты готовы. Но к тому времени мы уже окончим школу, специаль­ность получим, дипломы…

А вот и речка Соломбалка, заполненная лодками и карбасами. Ребята, как всегда, купаются. Пожалуй, нам теперь уже не к лицу купаться в такой речонке.

– Посмотри, Костя, что ребята придумали. Колеса! И хорошо идет…

По речке плыла лодка. На ней было устроено при­способление, напоминающее колеса речного парохода.

– Изобретатели… – снисходительно произнес Ко­стя. – А ведь на самом деле быстро ходит. Хорошо придумали!

Где же теперь старая шлюпка «Молния»?

Подойдя к нашей улице, мы почувствовали знакомый запах костра и разогретой смолы.

«Молния» была поднята на высокий берег и пере­вернута. Около нее стоял, склонившись, дед Максимыч. Раскаленным железным крючком он водил по днищу старой шлюпки, вгоняя пек в пазы. От крючка подни­мался легкий сизый дымок.

Дед Максимыч посмотрел в нашу сторону и заулы­бался:

– Здорово, моряки! С привальным! Как плавалось?

– Спасибо, дедушко! Поклон от Николая Ивано­вича.

Дед Максимыч сунул крючок в костер и достал свою маленькую коричневую трубочку.

– Скука без дела – вот и надумал вашу посудину в порядок привести. А у меня карбас на плаву, можно ехать на рыбалку. Поедем?

– Нет, дедушко, послезавтра – опять в рейс.

– В рейс? Ну что ж, это хорошо. Море, оно здо­ровье дает… И к труду приучает.

– Мы на будущий год уже машинистами пойдем, – сказал Костя.

– Дедушко, а Григорий с Юроса не бывал?

– Как не бывал! Вчера от нас уехал. Он Ильку ждет не дождется. Сегодня к вечеру опять обещал быть, за товарами в город собирается. Женится Григорий.

Подходили ребята с нашей улицы, расспрашивали о рейсе, сообщали соломбальские новости. Гриша Осокин пожаловался:

– А наш «Иртыш» все еще на ремонте стоит. В мо­ре пойдем через неделю, не раньше. Но тут он оживился и сказал:

– Ребята, сегодня кино интересное! Пойдем?

– А как же! – ответил я. – Костя, пойдешь?

– Можно сходить, – согласился Костя. В этот момент я увидел мать. Она возвращалась до­мой из магазина. Я бросился к ней. Мама обняла меня, улыбаясь той светлой и тихой улыбкой, которой всегда встречала отца.

– Пойдемте обедать, – сказала мама.

Гурьбой мы пошли по улице, прихватив с собой ин­струменты деда Максимыча. Дедушка, погасив костер, тоже пошел с нами.