Мемориал августа 1991 - Андрей Александрович Прокофьев

В одном из переулков, точнее на выходе из этого переулка на большую заснеженную улицу доктор столкнулся с двумя солдатиками, у которых за плечами висели винтовки. Они приплясывали от холода, при этом что-то шутили и смеялись. Доктор, от неожиданного испуга, дернулся на другую сторону улицы. Как назло откуда-то появилась телега. Пьяный в драбадан извозчик, крикнул во все горло.

– Куда прешь, контра сранная!

Лошадь фыркнула, доктор отскочил. Солдатики смотрели на него, и спастись было уже нельзя.

– Иди сюда красавчик – произнес один из них, улыбаясь беззубым ртом с лукавыми глазами, похожими на глаза голодного кошака, при виде застрявшей в слишком маленькой щелке мыши.

Доктор двинулся к солдатикам, не зная, что им нужно и главное, что теперь его ждет.

– Куда направился господин хороший, документики доставай – улыбнулся беззубый, обдав доктора гнилостным запахом изо рта, к тому же с примесью все того же самогона.

Доктор начал демонстративно шарить по карманам, но четко понимал, что документов у него с собой нет.

– Я доктор невролог, иду к своим знакомым в гости. Ребята все-таки через час новый год – простодушно сказал доктор Смышляев.

– Новый год, то новый год. Только думаю я, что идешь ты к дружкам своим контрикам. Морда у тебя слишком уж подозрительная – беззубый схватил доктора за отворот тулупа, подтащив к себе.

– Вы ошиблись. Мой друг товарищ Калакакин, он работает в исполкоме, занимает важную должность.

Голос доктора звучал неубедительно, но слово исполком, все же поимело свое значение, беззубый отпустил доктора.

– Документы давай, потом посмотрим, кто твои друзья – перейдя на официальную сухость, сказал беззубый.

Только доктор хотел сказать, что документы у него дома, и он покажет их, если товарищи соизволят пройти к нему, как в темноте входа во двор появились шаги, которые приближались слишком уж быстро. Беззубый прошипел – ‘’стоять!!!‘’, и доктор вытянулся, почти по стойке смирно. Через несколько секунд, доктор разглядел, огромного роста, лысого товарища. Несмотря на мороз, он был без головного убора. С ним были еще три человека, похожих во всем на беззубого и его напарника. Между ними, с маленьким узелком в руках пошатываясь шел старичок с козлиной бородкой и замерзших очках, за которыми проступали подмерзающие на глазах слезы. Чуть позади от них, в пяти метрах еле передвигая ноги, тащилась старушка, причитавшая.

– Храни тебя, господь бог! Храни тебя, Дмитрий Андреевич, господь бог!

Лысый обернулся к старушке и громким голосом сказал.

– Идите домой Елизавета Дмитриевна, ничего с вашим мужем не случится, разберемся. Я уже вам сказал, что Дмитрий Андреевич всего лишь, должен дать свидетельские показания, которые к нему личного отношения не имеют.

Старушка ничего не ответила, лишь крестила своего старичка, передавая этот крест на расстоянии.

– Это еще кто? – спросил лысый, глядя на доктора Смышляева.

– Да вот поймали контрика, шел к своим подельникам – произнес беззубый.

– Вы контрик? – прямо спросил лысый.

– Нет, что вы любезный. Я доктор невролог, моя фамилия Смышляев Иннокентий Иванович. Иду встречать новый год к своему другу, товарищу Калакакину, который служит в исполкоме, при комитете по благоустройству и быту.

– Калакакин подтвердит, если что? – спросил лысый.

– Ну, конечно, дорогой товарищ – произнес доктор, молясь в этот момент о том, чтобы дело вновь не коснулось документов.

– Идите товарищ – просто сказал лысый.

Доктор ускорил шаг, один раз оглянулся. Старичка усаживали в сани, которых, вроде не было до этого.

Новый год отметился обычной пьянкой. Доктор спал на кушетке в большой комнате. Эдя с Кариной Карловной в маленькой. Рыжая борода с Дарьей в квартире Дарьи. Первое число не внесло отличий в обиход за исключением оторванного Дарьей листка календаря с красной надписью ‘’Первое января‘’. К огромному разочарованию Эди, десяти дней выходных не было. Второго января начиналась натруженная буднями рядовая жизнь, и ему нужно было идти на службу. Рыжая борода собирался с ним, чтобы узнать о своей корове. По мере возлияния спиртного, ему снова, до чертиков, захотелось обладать коровой, а если быть точным, то в большой степени восстановленной справедливостью.

Доктор Смышляев похмелился совсем чуть-чуть, исключительно, легкой рябиновой настойкой из запасов Дарьи. Чувствовал он себя и без того не плохо. Просто праздничное настроение требовало, чтобы его поднимали хоть до немного приличного уровня. Домой, как уже понятно, доктор не пошел, и в тайне надеялся на успешное завершение эпопеи с возвращением коровы, потому что других предпосылок он не видел.

Еще раз, и абсолютно точно, что здесь слыхом не слыхивали об новогодних каникулах. Народу в исполкоме было не меньше, чем до нового года, и, как показалось Рыжей бороде, еще больше. Ему сейчас было нужно в другой отдел, который собственно выдает результаты по обращениям. В этом отделе было свободно. Рыжая борода вздохнул облегченно, перед ним находились всего человек десять, и те двигались быстро. Пока Рыжая борода занял очередь, она сократилась до восьми, но тут же увеличилась до девяти, по прибытию вслед за Рыжей бородой, бледной девушки уточнённых манер с очень тихим и тонким голосом.

Рыжая борода сильно нервничал по приближению входа в кабинет под номером двадцать три, нервная тряска усиливалась. К этому имелись у него основания с многих сторон, да еще новогодний рассказ, который дополнял мрачную картину окончательно. Веселый мужик в красноармейской шинели вылетел из кабинета.

– Заходи дружище, не вешай нос – подтолкнул он Рыжую борода, топтавшегося у двери.

– Можно – промямлил борода, протиснувшись в дверь.

– Заходите товарищ – звонкий женский голос, ответил бороде.

Рыжая борода трясущимися руками развернул бумажку с печатью. Подал ее женщине с круглым, румяным лицом, через перегородку. Та молчала, что-то смотрела в огромных журналах. Рыжая борода с трудом удерживал дыхание, ему казалось, что оно вот-вот оборвется, когда эта миловидная женщина скажет: – ‘’постойте товарищ, что-то здесь не так‘’. Но женщина достала другую бумажку, на которой тоже имелась печать и стала записывать, что-то из нее, в один из огромных журналов.

– Возьмите бумагу и распишитесь, вот здесь – сказала женщина, протягивая бороде бумагу, за ней журнал, который был слегка поменьше того, в который она только, что записывала.

Руки тряслись, роспись не получалась. Видя затруднения на лице рыжебородого, она пояснила ему на словах, не дожидаясь пока он, ее спросит сам.

– Это ордер на получение вашей коровы. Загоны реквизированного скота находятся на Луговой улице, там найдете. Подпись товарища Репейса, число. Желаю вам удачи и хорошего настроения. Позовите следующего.

– А там, на складе, то ничего не надо? – промямлил борода.

– Нет, дадите бумагу, потом получите корову, еще раз распишетесь.

Рыжая борода вышел в коридор. Не веря своему счастью,