Нил Никандров - Глоток дождя

— Дурак! — отвернулась от него Рита, заметила Андрея. — А это что за явление? Еще один борец за свободу?

— Очередной любимчик Доктора, — пропищал Удков. — Важная шишка!

Рита засмеялась, показав ровные белые зубы, по-хозяйски оглядела отсек.

— Заросли грязью. Одно слово — мужики!

— Отвыкла от лесных сортиров, — едко ввернул Внук. — Как же, нежишься на атласных перинах со своим лупоглазым, перестала кормить вшей! Дешевка!

— Прекрати, Внук! — начал урезонивать его Черняк. — Не заводись!

Рита прошла в угол к Мареку, склонилась над ним.

— Ты здесь? Вернулся?

Шепот Марека услышали все.

— Куда мне еще? Только сюда, в берлогу. Но я ненадолго, Рита, я знаю...

В отсек вышли Доктор и Кунерт. Доктор оглядел колонистов.

— Приготовить оружие. Выступаем через полчаса.

— Что стряслось? — насторожился Внук.

— В трех километрах от нас — разведка Ястреба. Подыскивает базу для головного отряда, в котором до двухсот человек. Если Ястреб переберется в наш район, начнутся прочески и облавы регулярными частями. Разведку необходимо убрать! Другого выхода я не вижу. С Ястребом мы не договоримся!

— Чья информация? — спросил Удков.

Из-за спины Доктора выступил Кунерт.

— От надежного человека. Он был у Ястреба в годы войны. Вчера вечером разведчики вышли на связь с ним и потребовали помощи.

— Не трогайте их! — выкрикнул внезапно Марек. — Они не сделали нам ничего плохого!

— Они сделают нам плохо, если мы промедлим, — отчеканил Доктор. — Пойдут все. Ты, Кунерт, тоже.

Мужчины покинули бункер, в котором с отцом Доктора осталась Рита, и направились к болотам.

Бандиты шли молча, лишь Удков нервно посмеивался, не будучи в состоянии скрыть возбуждение. Черняк припомнил одно из высказываний Удкова: «Я человек и люблю себя. Следовательно, я — гуманист!» Все они «гуманисты» этого толка!

Черняк видел впереди себя Внука с ручным пулеметом на плече, слышал сопенье спутников и треск сучьев за спиной. Итак, сборщики оружия сообщали точные сведения: энсезетовцев отгоняли в этот болотистый край, прижимали к последнему рубежу.

Остановились колонисты в низкорослом, тесно посаженном ельнике. До фольварка, в котором обосновались пришельцы, оставалось не более трехсот метров.

— Они сами влезли в ловушку, — удовлетворенно заключил Доктор, ознакомившись с местностью. — С трех сторон болото, здесь мы, а среди них сейчас наш человек. Узнаете его по зеленой шляпе. Кунерт, ты выманишь одного из них на переговоры. Внук и Удков подберутся как можно ближе к фольварку вдоль болота и будут пресекать любую попытку бегства. Остальные — на фронтальной позиции, перед фольварком. Стрелять только по приказу. Ты, Черняк, учись, наматывай на ус: такие операции — настоящее искусство.

Бандиты торопились: время шло к вечеру. Под прикрытием тростника поползли к фольварку Внук и Удков. Позже, не скрываясь, зашагал к каменному строению Кунерт.

В окнах фольварка тотчас появились фигуры мужчин. Кунерт что-то кричал им, указывал на лес. Мужчины стянулись к одному из окон, долго совещались. Черняк посчитал было, что энсезетовцы заподозрили неладное, но вот из фольварка выскочил Борусевич в приметной зеленой шляпе, за ним — два бородача. Борусевич что-то сказал Кунерту, и тот исчез в строении. «Взяли заложником», — догадался Черняк. Борусевич и его эскорт направились к лесу. Андрей подумал, что бывший сосед, увлекающий на заклание бородачей, напоминает быка с бойни. Что ж, предчувствия в отношении Борусевича не обманули Черняка, а подозрения Грошева оправдались.

В фольварке захлопали выстрелы. Бородачи, не предполагая вероломства со стороны Борусевича, развернулись назад, и тот, воспользовавшись секундным замешательством энсезетовцев, выхватил пистолет и почти в упор расстрелял их. Словно откликаясь, у фольварка затараторили автоматные очереди.

Андрей уткнулся лицом в траву, и она превратилась в джунгли, в которых обитали уродливые насекомые, затянутые в пестрые, угловатые латы. Кого поджидал этот клещастый лакированный жук? Куда так воинственно ползли рыжие верзилы-муравьи?.. Странно, выстрелы не смолкали. Андрей поднял голову и увидел, что Внук и Удков палят по зарослям, а Кунерт, прижимая левую руку к груди, стоит у фольварка.

Вскоре все колонисты собрались вокруг Доктора. Тот был взбешен.

— Почему упустили четвертого? Кунерт, ты ли это?! Его нельзя было упускать!

Кунерт раздосадованно молчал, стягивал платком рану на левой руке.

Побросав трупы в болото, колонисты вошли в пущу. Сумерки сгущались, и заросли, через которые пробирались бандиты, казались дебрями. Но вот между осин забрезжило вечернее небо. До бункера было рукой подать — перейти поляну и углубиться на полкилометра в лес.

— Это он! — вдруг истошно заорал Кунерт.

Черняк увидел на поляне озирающегося длинноволосого парня в растерзанной одежде. Он замер, всматриваясь в приближающихся людей.

— Добей его, Черняк! — деловито предложил Кунерт и протянул свой автомат. — Не жалей патронов!

Андрей вздрогнул, что-то страшное шевельнулось в нем. Он схватил оружие и прицелился в точку над головой энсезетовца: проверить автомат, а потом ожечь свинцом потную стаю хищников, застывших вокруг. Отказаться невозможно, выхода нет. Парень напротив — бандит; но он растерян и безоружен. Вот она, «проверка кровью»!

Сухой щелчок прозвучал в напряженной тишине. Черняк яростно жал на спусковой крючок — Кунерт подсунул ему автомат с пустым диском.

Хихикнул Удков, засмеялись остальные, даже Марек.

Энсезетовец смотрел в сторону, словно происходящее его не касалось.

— Теперь ты, Марек! Ты! — крикнул Кунерт, а Удков протянул Мареку свой автомат.

Марек взял оружие, все еще улыбаясь. Прогремело короткое «та-та». Энсезетовец сделал шаг вперед, как будто еще надеялся прорваться сквозь цепь лесных оборотней. Пальцы поднялись было для крестного знамения, но поздно...

Марек уронил автомат, обреченно опустил голову. Колонисты загоготали.

— Осмотри карманы убитого, — приказал Доктор Черняку.

Помедлив, Андрей опустился на колени, поглядел в молодое лицо сверстника, в полуприкрытые веками глаза, еще хранившие вопрос: зачем? Пряди волос перебирал, словно ласкал, ветер...

Доктор торопливо просмотрел найденное. Початую пачку папирос бросил Ионе, игральные карты с порнографическими рисунками — Внуку, письма, студенческий билет Краковского университета, жетон за победу в каких-то легкоатлетических соревнованиях придавил комом земли...

В бункере Доктор разрешил застолье с самогоном. Колонисты расселись вдоль узкого, в две доски стола.