Луи Буссенар - Адское ущелье

— Так ты из Канады, чужестранец?

— Именно так.

— Говорят, ваш край славится меткими стрелками.

— Хотите в этом убедиться? Я к вашим услугам. Какое оружие предпочитаете? Карабин? Револьвер?

— Пожалуй, карабин…

— Извольте.

— Вы очень любезны. Лично против вас я ничего не имею. Но раз уж драться, то почему бы и не со мной, не так ли?

— Мне абсолютно все равно, — хладнокровно ответил Жан.

— Признаться, я убил уже восемь человек на дуэли… Они были из разных стран, но из Канады не было ни одного. Надеюсь, вы не откажетесь занять почетное девятое место и пополнить мою коллекцию. Не беспокойтесь, я убью вас, не причинив страданий… Мое имя полковник Брайд… вы, наверное, слышали? Знаменитый полковник Брайд…

— Меня зовут Жан де Варенн и…

— Де Варенн? С частицей?[91]

— Да, с частицей, — по-прежнему добродушно произнес Жан.

— Вы настоящий джентльмен, — заметил полковник и соблаговолил наконец поклониться. — Я еще никогда не дрался с противником, имеющим частицу при имени. Весьма приятно, весьма…

Свободная Америка не признает привилегий и знаков отличия. Но в глубине души янки обожают всяческие титулы и орденские ленты, хотя и стараются показать, что относятся к ним с чисто демократическим презрением.

— Ну, — вмешался Боб, торопясь окончить дело, — джентльмены условились об оружии. Осталось обговорить условия поединка.

— Предлагаю следующее, — сказал Жан, — противники становятся на расстоянии в сто метров. Незаряженный карабин держат у ноги. У каждого будет по одному патрону. Сигналом станет выстрел из револьвера. Подходят вам такие условия, полковник?

— Вполне. Я восхищен, сударь! Но скажите, почему мы должны иметь только один патрон?

— Неужели меткому стрелку нужно больше?

— Это верно, — согласился полковник и отошел к своим секундантам[92].

Жак в сопровождении одного из золотодобытчиков отмерил дистанцию широкими шагами. Зрители кипятились вовсю, заключая новые пари. Жан спокойно разговаривал с Бобом и Франсуа.

— Он очень любезен, этот полковник. Но как необычно одет! У нас его облаяли бы все собаки, а полисмены отнеслись бы к такому наряду с большим неодобрением.

Костюм, да и вся внешность знаменитого полковника Брайда и в самом деле производили довольно комичное впечатление. Это был человек неопределенного возраста — на вид от тридцати до сорока лет — худой, с длинными костлявыми руками, бледным лицом, широкими плоскими ступнями. На голове у него красовался засаленный цилиндр, сплюснутый наподобие гармони[93], странного музыкального инструмента приезжих немцев; на плечах болтался слишком широкий черный редингот[94], похожий на одеяние священника. Рубашка отсутствовала, зато имелся фланелевый жилет. Редингот, увы, без пуговиц, был скреплен у ворота медной проволокой. Одеяние дополняли манжеты и ослепительно белый накладной воротничок. Полковник щеголял в синих штанах, какие носят чернорабочие, и в высоких болотных сапогах.

Брайд явно гордился своим несуразным костюмом и держал себя со скромным достоинством выдающейся личности, на чьем счету значилось восемь человек, убитых на дуэли.

— Вы уверены в своих силах? — спросил Боб, обращаясь к полковнику.

— Конечно! Со ста шагов я могу попасть даже в нитку.

— В добрый час! Вы меня немного успокоили, — сказал ковбой.

— Но скажите, отчего мой соперник предложил держать карабин незаряженным у ноги? — спросил Брайд.

— Потому что… А! Дистанция уже отмерена… У меня нет времени объяснять… впрочем, скоро вы сами все увидите и поймете!

Боб и сам не понимал этого условия, но спрашивать юного дуэлянта считал неуместным.

— Сигнал подадите вы, мистер Боб?

— Да!

— Джентльмены, по местам! Чтобы шансы были равными, оба должны стать к солнцу боком.

Жан, занявший позицию, походил больше на зрителя, чем на участника дуэли. С нежностью взглянув на братьев, он поставил оружие у ноги и замер, словно образцовый солдат на часах.

Секунданты полковника и Жана, проверив оружие дуэлянтов, отбежали метров на двадцать в сторону. Зрители, разбившись на две группы, торопились сделать последние ставки.

— Готовы? — перекрыл общий гул голос Кеннеди.

— Да!

Наступила тишина. Прошло несколько секунд, и хлопнул револьверный выстрел — Боб подал сигнал к началу. И почти одновременно — более звучно и раскатисто — грянул карабин. Жан действовал с феноменальной быстротой. Для того чтобы зарядить оружие, прицелиться и нажать на курок, ему потребовались лишь доли секунды. Против ожиданий полковник по-прежнему стоял на своем месте, но не отвечал юному противнику, а тот беззвучно смеялся.

— Стреляйте! Стреляйте же! — закричали секунданты и те, кто поставил на полковника.

Но Брайд лишь тряхнул онемевшей рукой — жест напоминал движение кошки, ступившей на раскаленную крышу. Карабин полковника был расколот надвое меткой пулей.

— Ну, Боб, — обратился Жан к ковбою, который не верил своим глазам, — теперь вы поняли, отчего я предложил именно такие условия? У нас в Канаде учат быстро стрелять с детства. Без этого не стать хорошим охотником. Вот почему я сумел разбить карабин прежде, чем полковник успел его вскинуть.

Восхищаясь изумленной ловкостью Жана, зрители орали «браво!». Полковник был ошарашен и взбешен. Потрясая обломками ружья, он кричал:

— Нечего восторгаться! Это случайность… Пуля джентльмена разбила мой карабин, ну и что? Что из этого следует? Говорю вам, это случайность! Случайность! Случайность! Дайте мне винчестер! Я хочу продолжить дуэль!

— Что ж, продолжим, — с легкой насмешкой ответил Жан.

Поединок возобновился. Вновь прозвучал традиционный вопрос: «Готовы?» Сигналом опять стал револьверный выстрел.

Как и в первый раз, полковник не успел нажать на курок. Юный канадец снова продемонстрировал исключительную ловкость и быстроту. Привычные ко всему обитатели границы не скрывали восхищения, смешанного с некоторым ужасом. Жан и сейчас показал исключительную меткость, выведя из строя новый карабин полковника.

Когда пуля, летевшая со скоростью пятьсот сорок метров в секунду, ударила в ствол, Брайд глухо застонал и выругался.

— В чем дело, полковник? — воскликнули его секунданты.

— Проклятье! Кажется, я ранен… посмотрите… мне оторвало указательный палец на правой руке!

— Ну, полковник, — обратился к нему Боб со зловещей улыбкой на размалеванном лице, — это по-прежнему случайность?