Евгений Коршунов - Гроза над лагуной

Автомат его мирно лежал рядом, на земле. Рядом с ним стоял маленький транзисторный приемник с выдвинутой антенной.

— Эй, — негромко окликнул солдата Гвено.

Джимо вскинул голову, прищурился, стараясь разглядеть лицо Гвено, из-за спины которого бил яркий свет.

— Дай нам приемник!

Гвено сказал это властно, на местном языке, и Джимо поспешно выполнил его приказ. Он встал и протянул приемник Гвено, и в тот же момент сильный рывок втянул его в гараж.

Рванув солдата за кисть, Гвено отпрянул в сторону и выставил вперед ногу. Джимо перелетел через нее и рухнул лицом вниз, на цементный пол гаража. Гвено рванулся вперед, подхватил автомат наемника.

— Ворота! — хрипло крикнул он Корневу. — Закройте ворота на засов…

Он стоял с автоматом у ворот, не сводя глаз с Джимо, сидевшего на полу и державшегося обеими руками за голову. Засова на воротах не было.

Корнев схватил лом, старый и ржавый, забытый, вероятно, здесь много лет назад. К счастью, на створках ворот были приварены скобы, которыми пользовались как ручками. Корнев поспешно сунул туда лом.

Джимо обалдело крутил головой, все еще не понимая, что случилось. Гвено решительно подошел к нему и отцепил от широкого брезентового пояса противотанковые гранаты, кинжал. Джимо сунул руку во внутренний карман и сам протянул ему пистолет.

— Парабеллум, — сказал он с уважением к оружию.

— Все? — строго спросил его Гвено.

— Да, маста…

Джимо вскочил на ноги и вытянулся.

— Ладно! — прикрикнул на него Гвено, — Садись в угол и читай свою книжку.

Он поднял радиоприемник, щелкнул кнопкой.

—…дром в руках солдат революции, — говорил голос с португальским акцентом. — Войска освобождения наступают из долины реки Кири. Генеральный штаб войск свергнутого режима сдался в полном составе. Революционное правительство, не желающее дальнейшего кровопролития, еще раз предлагает солдатам и милиционерам бывшей республики прекратить бесполезное сопротивление и сдать оружие. Вы слушаете радиостанцию «Голос Габерона».

Заиграла бравурная, победная музыка.

Корнев вопросительно посмотрел на Гвено. Тот стоял как вкопанный, закусив губу.

— Предатели! — яростно шептал он. — Заговорщики!

Взгляд его остановился на пистолете, который он сжимал в левой руке.

— Ну теперь они меня живым не возьмут! Корнев осторожно взял у Гвено пистолет.

— Я не верю, что они захватили радиодом. Хор бы не вернулся сюда, да еще без своих молодчиков.

Снаружи, почти у самых ворот, заскрипел гравий.

— Тише!

Корнев осторожно заглянул в щель между створками ворот:

— Майк Браун!

— Если он попытается войти, пусть пеняет на себя!

Гвено все еще не мог взять себя в руки.

— Побережем пули для врагов, — тихо заметил Корнев.

— Он враг!

Майк уныло прохаживался около гаража, тяжелые ворота которых он сам закрыл полчаса назад за теми, кто был ему… Майк боялся признаться себе, как дороги стали вдруг ему и Джин, и Корнев, и даже к Гвено он не испытывал сейчас ненависти. Майк корил себя за то, что не сдержался, увидев пустую комнату — там, на втором этаже виллы Мангакиса. Тревогу он поднял непроизвольно и, если бы под Джином не обломилась ветка, может быть, постарался дать возможность бежать и ему, как он позволил бежать Елене и ее отцу.

Майк не думал, что будет с ним дальше: утром, завтра, послезавтра. Его жизнь кончилась сегодняшней ночью, по крайней мере, та жизнь, которой он жил до сих пор.

А какой взгляд был у Корнева-старшего, когда он проходил мимо Майка! Корнев, казалось, видел все, что творилось у него в душе, он смотрел на юношу как на обреченного, он прощался с ним. И странное дело, Майк чувствовал именно себя заложником в руках Хора: он был здесь пленником, а не Корнев.

А теперь был мертв Джин. И это он, Майк, схватил и предал его в руки убийц. Рука его непроизвольно скользнула в карман куртки — маленький пятизарядный револьвер, подаренный отцом, сам лег в ладонь.

И Майк пошел в темноту, к лагуне. Часовые не остановили его, когда он зашел по щиколотку в теплую воду и побрел вдоль берега — туда, где метрах в ста от виллы темнели несколько пальм.

Из города доносилась редкая стрельба, иногда завывали сирены. Черное небо то с одного края, то с другого загоралось красным, белым, зеленым пламенем. Но у лагуны пока все было тихо, хотя ночная тишина доносила откуда-то милях в трех отсюда рокот автомобилей.

Майк шел по привычке, выработавшейся в тренировочном лагере, почти бесшумно. Он был уже метрах в двадцати от пальм, когда из-за одной из них вдруг ухнула ракетница — раз, два, три, четыре. Две красные ракеты, две зеленые…

Заученным» движениями он бросился на песок, откатился в сторону и замер. Перенапряженные нервы больше не могли выдержать, им требовалась разрядка. Короткий бросок, еще, еще… Светлая тень выскользнула из-за пальмы.

— Руки вверх, или буду стрелять! — раздался негромкий голос Джина. — Руки! — грозно повторил Джин, и Майк как во сне пошел на него. Слезы радости застилали ему глаза, текли по щекам. Он глотал их и шел навстречу автомату, плясавшему в руках Джина.

— Буду стрелять!

Джин отступил на шаг, еще на шаг. Спина его уперлась в пальму.

— Стреляй! — прошептал Майк, но Джин его не слышал. Он изо всех сил давил на курок, но автомат молчал. Джин в отчаянии опустил его и взял за дуло, как палку.

Они стояли в метре друг от друга и молчали.

— Ты… — наконец выговорил Джин. — А я чуть тебя не застрелил… Вот видишь…

Он вздохнул и опустил голову. Майк как во сне протянул руку, и Джин отдал ему автомат.

— Ты забыл нажать на предохранитель…

Майк снял затвор с предохранителя и протянул автомат Джину.

— Спасибо, — вздохнул Джин и взял оружие. Майк молча опустился на песок, сел лицом к лагерю, вытянул ноги и оперся на отставленные назад руки. Джин сделал то же самое. Они сидели несколько минут, не говоря ни слова.

— Значит, он не убил тебя…

— Нет…

— А ракеты? Кому ты подаешь сигналы?

Голос Майка был глух. Он глубоко втянул воздух, тяжелый, душный.

Джин молчал.

— Значит, ракеты тебе дал…

Майк боялся поверить своей догадке: Аде — предатель? Сержант, старательно выслуживающийся перед Хором, на самом деле не тот человек, за которого он себя выдает?

— Я убью его, — решил он вслух.

Евгений отодвинулся. Автомат лежал у него на коленях дулом в сторону Майка.

— Нет, — сказал Евгений. — Ты не смеешь его убивать.

— Я сейчас пойду и убью его! — глухо и уверенно повторил Майк. — Это он предал нас. Это из-за него погибло столько людей.

— Людей? — Евгений горько рассмеялся. — Среди вас он один был настоящим человеком.