Луи Буссенар - Приключения в стране бизонов

Старик отошел к группе воинов, среди которых ораторствовал Кровавый Череп, и произнес какую-то длинную фразу. Ему возражали, потом долго горячился индеец с изуродованной головой, но старик упорствовал и в конце концов, должно быть, убедил, потому что через четверть часа он вернулся к пленным и положил перед ними солидный кусок мяса.

— Вот за это спасибо, дедушка. А теперь развяжи-ка вот эти веревки: они совсем сдавили ножки и ручки бедненькому мальчику Фрикэ.

Старик несколько секунд колебался, но потом исполнил просьбу парижанина.

— Браво, старик! Теперь господину Андрэ разрежь. Monsieur Андрэ — это вот тот брюнет, который все молчит, но обо всем думает. Так. Господин краснокожий, вы добры, как сам крупитчатый папушник. Ну, теперь вот ему, — продолжал Фрикэ, указывая на американца.

— Нет! — резко ответил старик..

— Почему?

— Нет, нет и нет, — повторил тот с невыразимой ненавистью. — Он не француз. — Он — Длинный Нож.

— Ну и что же?

— Нельзя! — отрезал старик и на кончике ножа поднес к губам ковбоя кусок мяса.

— Так вы будете кормить его сами с ножичка? Надо же! А, по-моему, лучше бы просто развязать.

— Нет.

— Ну, дедушка, не будь таким сердитым. Ведь мы от вас все равно никуда убежать на можем.

Фрикэ встал и потянулся, разминая отекшие члены. Потом вдруг ему пришла странная фантазия перекувырнуться через голову. Индейцы перестали есть и громко захохотали.

— А! Это им нравится! Ну что ж, будем продолжать в том же духе.

С пронзительным и веселым криком отчаянный клоун перекувырнулся через голову еще и еще раз; прошелся колесом перед почтенной публикой, проделав ряд уморительных штучек, как настоящий клоун, и закончил представление умопомрачительнейшим grand-écart. Индейцы пришли не только в изумление, но и в восторг. По рядам их пробежал гул и одобрительный ропот.

— Вот что значит получить законченное воспитание! — балагурил Фрикэ. — Но это еще не все. Если угодно, милостивые господа и милостивые государыни, я вам покажу и другие вещи. Господа, не желает кто-нибудь из вас помериться со мной французским или английским боксом? Молчат. Неужели никто так и не желает?

Андрэ хохотал от всей души, глядя на проказника.

— Итак, — продолжал Фрикэ, — бокс вам не надобен. Ну, а не возьмется ли кто-нибудь перепрыгнуть через трех лошадей, поставленных рядом?

Он смело схватил за повод одну из лошадей, стреноженных неподалеку, и повел было ее на открытую площадку, поросшую, словно газон, густой и короткой травой. Лошадь испугалась белого человека и встала на дыбы. Индейцы, заподозрив покушение на побег, окружили Фрикэ с угрозами. Тот обратился к старику и объяснил ему свое намерение. Добряк, испытывавший к юноше симпатию, знаками показал, что понял суть дела. Он сам подошел к лошади, взял ее за узду, успокоил свистком и знаком подозвал юношу, чтобы тот взял ее.

— Прыгать через одну лошадь — пустое ребячество, — сказал Фрикэ. — Не правда ли, Андрэ?

— Не всякий и это может, — отвечал тот.

— Я могу и больше, да только у меня все суставы заржавели от веревок. Но все-таки я им нос утру, выложусь перед ними.

Привели вторую лошадь, потом третью и поставили их в ряд.

— Кто желает? — спросил Фрикэ.

Из толпы, подталкиваемый товарищами, выступил молодой рослый индеец с мускулами гладиатора, с профилем, как на старинной римской медали, и степенно приблизился к Фрикэ.

Он, не стесняясь, скинул с себя кожаные панталоны, куртку из бизоньей шкуры, мокасины и отошел на несколько шагов для разбега.

— Сильный парень, — проговорил Фрикэ с видом знатока. — Но что за идея — упражняться в голом виде, в чем мать родила! А впрочем — молодец! Браво, браво!

Индеец приготовился к броску. В несколько секунд пробежал он расстояние, отделявшее его от лошадей, и с ловкостью перепрыгнул через всю тройку.

Индейцы завыли от радости, насмешливо поглядывая на Фрикэ, который рядом с богатырем-индейцем казался, бледным и тщедушным.

— Ах вы, тюлени! Ну, смейтесь-смейтесь. Посмотрим, кто будет смеяться последним. Особенно-то не радуйтесь. Вот что. Приведите-ка мне еще трех лошадей, дедушка.

— Трех? — переспросил старик.

— Да, трех. Я буду прыгать через шесть.

— Ах!..

— Что «ах»? Вы удивлены? Да в нашей стране это могут сделать не только мужчины, но даже женщины и дети.

Поставили еще трех лошадей рядом с прежними тремя, Фрикэ даже нарочно увеличил между нами промежутки..

Индейцы окончательно забыли про еду и возбужденно следили за белым юношей.

Фрикэ отошел назад, скинул свои тяжелые желтые сапоги и, прокричав: «Раз!.. Два!.. Три!..», сделал несколько быстрых мелких шагов, потом прыгнул, как на пружине…

Словно молния мелькнула.

Почти в один миг он легко перемахнул через всю шестерку лошадей и очутился по другую их сторону. Индейцы громко вскрикнули от восторга.

— Пустое дело, — сказал Фрикэ. — Пожалуй, парочку можно бы и еще прибавить. Ну, сударь, теперь ваша очередь, — обратился он к молодому человеку.

Тот отрицательно покачал головой.

— Отказываетесь? Ну, что ж.

Будем друзьями. Давайте руку.

Фрикэ протянул ему руку. Индеец вложил в нее свою.

Вскоре на его лице изобразилось глубокое изумление, потом тревога и боль. Брови его нахмурились, рот раскрылся. Он завертелся и изогнулся пополам, как будто рука его попала в тиски.

— А-гу! — крикнул он хрипло.

— Что «а-гу»? — спросил Фрикэ, выпуская его обескровленные пальцы. — Это не «агу», а дружеское рукопожатие. У нас так жмут друг другу сплошь да рядом. Спросите хоть Андрэ.

Но краснокожий парень в ужасе расправлял раздавленные пальцы и даже глаз не смел поднять на этих удивительных людей. Вскоре он смешался с толпой, бормоча про себя какое-то слово, которое вполголоса повторяли и прочие индейцы. Фрикэ обратился к американцу:

— Скажите, полковник, что это за слово, которое они все твердят? Я даже и выговорить его не могу.

— Они называют вас Железная Рука. И это по заслугам. У вас в руках удивительная сила. Вы дикарям очень понравились и кое-что выиграли благодаря этому.

— Вы думаете, они нас отпустят?

— Ишь какой ты прыткий! Вас только избавят от столба пыток и убьют без дополнительных мучений. И это уже много значит.

— Спасибо. Вы очень добры. Но я нахожу, что этого мало. Я им готовлю, или, вернее, мы все им готовим, целый ряд сюрпризов. И я уверен, что мы от них благополучно улизнем.

— Хотел бы я разделить вашу уверенность, мистер Фрикэ, но — увы! — не могу. Послушайтесь меня, бросьте ваши иллюзии. Разочарование ужасно. Во всяком случае, если только будет к тому хоть малейшая возможность, не забудьте доставить мне нож. Повторяю: я согласен умереть, но не желаю подвергнуться пыткам.