Владимир Тучков - Скованные одной целью

– Впрочем, – сказал Дед, – он и сейчас стоит. И у него по-прежнему все, что надо, висит и торчит. Как-никак производитель-рекордист.

С замечательного быка и решили начать осмотр бывшего райского уголка.

Да, все было на месте. В связи с чем Танцор разразился искусствоведческой тирадой:

– Вот ведь как, зайдешь с одной стороны, – так типичный образец расцвета социалистического реализма. А посмотришь с другого бока, так вылитый натурализм, который на каждом своем пленуме бичевали действительные члены… – тут Стрелка некстати прыснула, – академии художеств. Как, интересно, неведомый скульптор сдавал свое детище приемочной комиссии? Наверно, всех вусмерть напоил. А что было потом, когда проспались? Представляю их ужас. Представляю, как всех вместе, включая неведомого скульптора, засунули в спецвагон и повезли на сибирские рудники. Так выпьем же за всех безвинных жертв социалистического реализма!

Выпить пока было нечего. Поэтому подошли к пивняку, над столиками которого торчали зонты с надписью «Туборг», сели и заказали этого самого «Туборга». Дед, вконец ошалевший от воспоминаний молодости, потребовал «Жигулевского».

– Такое добро не держим, уважаемый, – презрительно осклабился безусый официант. – За «Жигулевским» надо к трем вокзалам.

Потерявший адекватные реакции Танцор схватил подонка за ворот рубахи и сказал, строго глядя в глаза:

– Со старшими, козел, надо уважительно разговаривать!

Стрелка пошла ещё дальше и врезала ему своим фирменным ботинком по гениталиям. Хорошо врезала, так что безусый козел так согнулся, что на его спине можно было бы расписать пулю.

Следопыт вскочил из-за стола, подбежал к пареньку, который стоял на кране. Вырвал у него из рук мобильник, в который тот судорожно тыкал пальцами, вытащил из него аккумулятор и кинул в фонтан «Дружба народов».

Больше никто из пивной прислуги не рыпался.

Решили найти другую точку, где сервис был бы больше приближен к стандартам цивилизованного мира.

Пока шли, Стрелка продолжала горячиться:

– Нет, ну какой козел! Какой козел! Ведь это же всё, – Стрелка тыкала указательным пальцем в фонтаны, цветники и павильоны, – Дед построил. Так ведь, Дед? А этот скот на все готовенькое, блин! Не будь Деда, тут бы ничего не было! А эти суки ограбили, да ещё глумятся! Ну, козлы!

– Правильно, Стрелка, – одобрил её Танцор. – Правильно мыслишь, хоть и молодая пока. Завтра иди к Зюганову в партию записываться.

Наконец-то в районе Монреальского павильона нашли вполне приличное место. С настолько предупредительным официантом, что он, сходив в подсобку, принес две бутылки «Жигулевского»:

– Вот, пожалуйста, для истинных ценителей держим. Для тех, кто все это построил.

Дед чуть не прослезился.

Понятно, что ушлый парень получил с этих четверых клиентов столько чаевых, сколько он не получает и с сорока любителей европейских марок. А также с тех, кто любит пиво «Патру» – пиво с пробкой. Которые сидят за столиками и тупо смотрят, как прыгает пробка. Потому что они свято верят в то, что пока прыгает пробка, все у них будет хорошо. Хотя как раз именно в этот момент наиболее интенсивно работают шустрые карманники.

Уселись как следует. И начали попивать «Балтику» №7, хрумкая чипсами и с недоумением поглядывая, как впавший в самоослепление Дед отглатывал из горлышка жиденькое «Жигулевское».

– Значит, так, – начал Танцор. – Ты, Следопыт, подключаешься своим мэйнфреймом к компьютеру Евграфова. И как только представится возможность, тщательно сканируешь винт этого самого Хозяина. Никаких мелочей не пропускаешь. Нам что главное…

– Схачить его бабки из банка, – мгновенно среагировал Следопыт.

– Не только, – поморщился Танцор. – Не только! Нам надо ещё вычислить его, отловить и замочить. Потому что если этого козла оставить в живых, то он оклемается и устроит ещё какое-нибудь скотство. Таких нельзя оставлять. Все согласны?

Никто особенно не возражал. Только Стрелка спросила:

– А дети?

– Нет, ты что! – аж приподнялся на стуле Танцор. – Детей мы не тронем.

– Дурень, блин, тупой! – разозлилась Стрелка. – Значит, все деньги выпотрошим, и пусть дети с голоду подыхают?

Все перестали пить. Даже самоослепленный Дед. Танцор секунд десять подбирал нужные слова. Подобрал и начал как можно мягче:

– Ты, дорогая моя, очень хороший человек. И чем дальше, тем лучше становишься. Думаю, через много лет можешь стать чем-то типа Ксении Петербуржской. Однако, во-первых, мы пока ничего ни у кого не схачили. И неизвестно, удастся ли нам этот номер. Во-вторых, если есть дети, то должна быть мать. Думаю, не калека безногая. В-третьих, мы детям оставим штук двести. В-четвертых, – в голосе Танцора зазвучали прокурорские ноты. – такие скоты не имеют права жить.

– Да, а как же наши наблюдения, как же камеры? – спросил Следопыт.

– Ну, уже и так все ясно. Чего попусту смотреть-то? Но пока их не снимаем, думаю, потом ещё пригодятся. А сейчас у нас другие задачи. Ты ковыряешься в компьютере Хозяина. Я буду думать, как остановить их сучью фабрику. Чтобы больше никому ноги не отрезали.

– Нет, – неожиданно сказала Стрелка, – это я сделаю.

– Как? – изумился Дед, который уже отринул иллюзии юности, поставил под столик недопитые бутылки и теперь внимательно слушал о военных приготовлениях. – Пойдешь быков, что ли, мочить?

– Нет, у меня другой план. Вы мне даете нейрохирурга, и я с ним разбираюсь по-своему. Насколько я понимаю, без него там все остановится. Так ведь?

– Так-то оно, конечно, так, – озабоченно сказал Танцор. – Но ты бы лучше не дурила, а? Не твое это дело.

– А какое у меня дело? С тобой, что ли, трахаться и бутерброды строгать? В общем, как я решила, так и будет. Я сразу же, как только Следопыт файл притащил, на него глаз положила. На фотографии вылитый садист. В общем, разберусь.

– Ну, что же, – решил деревянно пошутить Следопыт. – Принимаю ставки. На…

– Ладно, – перебил его Танцор, – подстрахуем.

– Хрен-то! – взвилась Стрелка.

– Тихо-тихо-тихо, – примиряюще зашипел Дед. И достал фляжку, память о Дженни. Чтобы промыть горло после напитка юности. – Ты, Стрелка, ексель-моксель, у нас чума. В твоих способностях никто не сомневается. А вот что же все-таки мы с этой конторой будем делать? То есть вначале с Хозяином разберемся, а потом уж её громить будем. Или наоборот?

– Конторой в последнюю очередь займемся, – сказал Танцор. – Чтобы того козла не спугнуть. А потом уж по полной программе…

Заказали ещё по кружке. После чего решили полной программы не устраивать. Вильнева замочить. Остальные сами разбегутся. Если же какие-то отморозки за него вступятся, то придется и их.