Леонид Платов - Искатель. 1972. Выпуск №6

Теперь Гальченко просиживал над картой Порта назначения все свободное время: закреплял на бумаге то, о чем мечтали, о чем спорили в Потаенной на протяжении этой нескончаемой, долгой зимы. А другие связисты, свободные от вахты, с любопытством перегибались через его плечо и придирчиво спрашивали:

— Улицу Счастливых Старожилов не забыл? Где она у тебя здесь? Ага! Ну то-то!..

Глава девятая. ТУЧИ НАД ГОРОДОМ

Между тем над новым заполярным городом, лишь отмеченным на карте, нависла опасность.

Произошло это под утро нового полярного дня — то есть в конце апреля или в начале мая, к сожалению, точной даты не припомню. Морозы держались по-прежнему, море было покрыто льдом, реки и озера еще не вскрылись — обычно они вскрываются здесь в июне — и снег еще лежал над тундрой толстым и прочным покровом. Зато искрился он весело, по-весеннему — не под луной или звездами, как раньше, а под лучами солнца, и так ослепительно ярко, что было трудно на него смотреть.

Это случилось, когда вахту нес Тюрин. Он по обыкновению вел в бинокль круговой обзор моря, суши и неба. Вдруг на юго-востоке, то есть в глубине полуострова, взметнулся высокий факел. Секунду или две стоял столбом, чрезвычайно отчетливо выделяясь на фоне голубоватого неба. Потом, вероятно, под напором ветра стал клониться набок и заволакиваться черной клубящейся тучей.

Тупой звук взрыва донесся через очень короткий промежуток времени. Значит, что-то взорвалось сравнительно недалеко от поста.

Мичман Конопицин поспешно закодировал радиодонесение, передал Тимохину, и оно стремительно понеслось в штаб по волнам эфира.

Судя по всему, непонятный взрыв произошел в районе озера Ней-То в двадцати семи километрах к юго-востоку от поста.

Мы предположили, что взорвался вражеский самолет — вероятнее всего при неудачной посадке.

Если самолет, то, несомненно, вражеский, потому что наших самолетов над Ямальским полуостровом в этот день не было.

Мичман Конопицин сам возглавил поисковую группу, включив в ее состав Тюрина и Гальченко. На посту были оставлены старшина первой статьи Тимохин в качестве заместителя начальника, а в помощь ему — Калиновский и Галушка.

Через четверть часа две собачьи упряжки с лаем мчались на юго-восток, ныряя в увалах между сугробами. Люди бежали рядом с санями, так как в санях долго не усидишь. Конечно, и собак жалко, особенно если кладь тяжелая. А главное — ноги закоченевают. Чуть прокатился и уже должен соскакивать и бежать, подбадривая упряжку.

О, с собаками обязательно нужно разговаривать в пути! Недаром во время своих поездок ненцы поют. Но можно и не петь, чтобы не наглотаться холодного воздуха, — просто негромко разговаривать, причем самым веселым, самым бодрым голосом. Собаки чудесно разбираются в интонациях и лучше бегут, когда чувствуют, что сегодня хозяин в хорошем настроении.

Ветром давно прижало пламя к земле, но низкая туча продолжала клубиться над горизонтом. Как будто бы она расползлась еще шире. Итак, курс — на тучу!

Гальченко деловито поправил сползавшие с носа деревянные очки. Остальные связисты тоже щеголяли в подобных очках. Очки — подарок ненцев — выглядят следующим образом: дощечка, в которой сделаны две узкие горизонтальные прорези. Человеку не надо жмуриться, он как бы смотрит на окруживший его слепящий снег в щелку — весьма рациональное изобретение времен неолита.

Вокруг было не только бело, но и необычайно тихо. Ветер куролесил где-то далеко, над озером. Здесь царило полное безветрие. И в этой тишине лишь кольца на санях ритмично позванивали вместо традиционных бубенцов.

Упряжки в Потаенной были не цугом, а веерные. Никогда не видели их? В передке саней — два, три или четыре кольца. Через каждое пропущено два ремня. Хитрость этого устройства в том, что собаки тянут парами. Если одной из пар задумается сачковать, ее тотчас подтянет и заставит работать другая.

Вскоре высокие сугробы закрыли тучу на горизонте. Проверяя направление, мичман Конопицин то и дело озабоченно отгибал край рукавицы и взглядывал на ручной компас.

Наконец он повернул поисковую группу на лед реки.

Гальченко знал, что река эта вытекает из озера Ней-То. В центральной, хребтовой, части Ямальского полуострова их несколько, таких озер, и все тамошние реки связаны с ними.

Собаки шибче побежали по речному льду. Лед не ранил их лапы — обуты они были в «чулочки», собственноручное изделие Гальченко, которым он очень гордился.

Потянуло гарью. У Гальченко было такое ощущение, будто они приближаются к месту пожарища. Еще один крутой поворот реки, и вот истоки ее — озеро Ней-То!

Да, и вправду пожарище!

Обгоревший фюзеляж разведчика-бомбардировщика «хейнкель-111» торчал под углом в сорок — сорок пять градусов, перечеркивая небо. Одно крыло было сломано и распласталось по льду, другое стояло почти перпендикулярно. Передняя часть самолета ушла под лед и в этом месте образовалась полынья. «Хейнкель» затонул бы весь, если бы катастрофа произошла посреди озера, а не у берега, где глубины, надо полагать, были небольшие.

Полосы дыма, свиваясь в кольца, медленно ползали, как черные змеи, вокруг останков самолета. Никто из экипажа, понятно, не уцелел. Да этого и нельзя было ожидать при таком взрыве.

На льду и на прибрежном снегу валялись обломки плоскостей, какие-то изуродованные почти до неузнаваемости предметы, а также полуобгоревшие черные трупы, похожие, как всегда, на груду старого тряпья. И над всем этим плавал в воздухе пепел.

Передвигаться по льду возле полыньи приходилось с осторожностью, так как он пошел трещинами и угрожающе колебался и поскрипывал под ногами.

Судя по ряду признаков, один из моторов тяжело нагруженного «хейнкеля» забарахлил или отказал в воздухе. Летчик попытался дотянуть на одном моторе до озера, дотянул, даже немного перетянул, хотел было сесть, но неудачно. Самолет с разгона врезался в лед и взорвался.

Но куда и зачем летел «хейнкель-111»?

На этот вопрос должны были ответить те немногие уцелевшие предметы, которые разметало на большом расстоянии вокруг «хейикеля» на льду и на прибрежном снегу. Мичман Конопицин приказал отбирать их и бережно укладывать в кучу возле саней.

Три часа без роздыха поисковая группа работала у «хейнкеля-111», балансируя на шатком льду, подтягивай к себе некоторые предметы хореями[13] то и дело протирая слезящиеся глаза, которые застилала черная едкая пыль.

Ни одного уцелевшего документа! Они сгорели в карманах комбинезонов или в планшетах вместе со своими владельцами.