Петровы и другие разные - Роберта Вустерова

– семь». Завершив счет, Яга уставилась на Петрова и взглядом просверлила в нем дырку.

– Ну? – Петрову внезапно стало весело. – Сколько?

– Десять штук. Теперь вали. В лесу тебя не тронут.

– А тебя?

– Я им без надобности. Им мой гость нужен. – Старуха хихикнула. – На белом коне. Но и ты сгодишься.

– Стать зомби – это выход, – мечтательно произнес Петров. – Крыша над головой не нужна. Одежда не нужна. С едой?.. Директора могу погрызть. Ингу.

Голос возлюбленной в голове умолк. Пить расхотелось. Подвинув Ягу, Петров протиснулся в узкую дверь.

«Шансов у меня никаких, – думал Петров, осматриваясь в поисках оружия. – Но попробовать-то могу. – Он выломал ножки у табуретки, взвесил в руке кочергу. Крышка от цинкового бака с водой годилась на роль щита. Петров глубоко втянул в себя воздух. – Главное – разнести зомбаку голову, иначе не сдохнет. Интересно, сколько продержусь?»

Зомби объявились быстро.

То ли они были полными идиотами, то ли проход был слишком узким, но неприятель сначала лез в избу по одному, и первых четырех Петров загнал в небытие ножками табуретки. Потом дверь окончательно отвалилась, и на пороге возник зомбак в строгом костюме и галстуке. Трясущаяся левая рука (правая отсутствовала) с трудом удерживала желтый кожаный портфель. Хотя и костюм, и галстук, и портфель изрядно потрепала потусторонняя жизнь, сомнений не было – напротив Петрова стояла «банкирская морда». За ней, завывая, теснились остальные.

Снеся «морде» голову крышкой бака, Петров вошел в раж.

– До тебя! Я не был! Слизняком! – орал Петров отсутствовавшей Инге, круша кочергой голову 6-го.

– Изобрел толщиномер, – разнес он 7-го и 8-го.

– Не лебезил перед придурком начальником! – за 8-м отправился 9-й.

– С меня хватит! – за 9-м последовал 10-й.

Отшвырнув кочергу за печку, Петров стукнул себя в грудь на манер Кинг-Конга и нашел глазами Бабу Ягу. Ягушенция лежала на животе на печи, подперев ладонями подбородок и с интересом в инженера всматриваясь. Петрову почему-то очень захотелось узнать, о чем она сейчас думает.

И тут снаружи раздался громкий треск, будто кто-то наконец доломал порожек, в избу ввалился здоровенный зомбак и заковылял к Петрову, щелкая остатками челюсти.

Петров понял, что бросать оружие за печку было преждевременно.

«Ну да, попробовал – не получилось, – констатировал он, зажмуриваясь. – Эх, ошиблась бабка в подсчетах!»

«Хрясь!» – раздалось рядом, и щелканье зубов прекратилось.

Петров открыл глаза. Мрачная Ягушенция свешивалась с печи, с трудом удерживая в руках чугунную сковороду.

– Этот точно последний. – Тряся космами, она сползла на пол. – Похоже, заклятье того… Папаша обрадуется. – Яга помолчала, потом опять взялась сверлить в Петрове отверстия. – Ну, давай, проси, чего хочешь.

– Ничего не хочу. – Петрову было легко как никогда, и он с трудом сдерживал смех. – У меня все супер.

Он приподнял Бабу Ягу и чмокнул в нос.

Яга странно взглянула на Петрова, выпятила нижнюю губу и поскребла за ухом.

– Могу подвезти. Пока не превратилась.

Через минуту Петров летел над лесом в ступе, обхватив Ягу за тонкую талию. Грудь распирала гордость. Ему снова захотелось по себе побарабанить. «Уволюсь, заберу у Инги ноут и побарабаню», – решил он и искоса взглянул на Ягу.

Та молодела и хорошела на глазах.

***

– Ну как? – землянин поправил галстук и вызывающе вскинул подбородок. Наверно, был уверен, что равных ему сторителльщиков в нашей компании не найдется.

– Замечательно, – искренне восхитилась я. – Мне очень-очень понравилось. Конец, правда, неопределенный. Вопросы остаются. Кем была эта Баба Яга? Что за заклятье на нее было наложено? И вообще…

Землянин замахал руками, будто изображал на детском утреннике ветряную мельницу, и быстро забормотал свои предположения.

Мне они были до фени. Дело в том, что я уже слышала эту историю. Даже не раз. И знала кое-какие подробности. Например, что фамилия директора НИИ была Сидоров. И что этот самый Петров на этой самой Бабе Яге по великой любви в конце концов женился. Ягу, кстати, после снятия заклятья звали Иванка. Землянину, похоже, об этом ничего не известно. Все равно даже в обрезанном виде история чудесная, я люблю ее слушать.

Я достала контейнер с антигравитатором и протерла его рукавом.

– Не вздумайте принимать решение, пока не выслушаете всех, – взбеленился кассиопеец. Он подпрыгнул на сидении и завис в воздухе, видимо, сильно разнервничался. – У меня тоже есть что рассказать.

– Так в чем дело? – пожала я плечами. – Начинайте.

– Не моя очередь, – пробурчал кассиопеец. – Следующий – розовый.

– Моя история в два раза короче, но это не делает ее неконкурентоспособной, – заявил «огурец», подмигивая мне всеми четырьмя глазами. – По удивительному совпадению ее герой тоже носит фамилию Петров. И название у истории тоже есть.

Я насторожилась. Как оказалось, не зря.

***

Петров и посол Альдебарана

– Ты кто? – Петров ткнул бластером в зеленую рожу. – С какой планеты?

– Буу, – пробубнила тварь с присосками. – Бу-уу-у. Кре.

– Он говорит, что рад с тобой познакомиться, – перевела подруга Петрова, меланхолично застегивая на блузке верхние пуговицы. – И еще он недоумевает, почему ты злишься.

Ах, этот гад еще и недоумевает?!

…Пять минут назад Петров, вернувшись раньше из командировки на Марс, тихо вошел в его с подругой квартиру на 271-м этаже корпуса Межзвездной экологической безопасности. Подруга прибыла в корпус из Дальнего космоса, имя ее выговаривалось с заиканиями, поэтому Петров звал ее просто – Аэлита. В руке Петров сжимал букет редчайших марсианских взрывунчиков. Хотел сделать сюрприз. Сюрприз «удался». В спальне неаккуратно одетая Аэлита покачивалась в воздухе в горизонтальном положении. На весу ее удерживал десяток отростков с присосками, исходивших из туловища похожего на оранжевый баклажан незнакомого Петрову инопланетянина. Закрыв глаза, Аэлита млела от удовольствия. Когда присоски по ней перемещались, она нежно хихикала, а партнер в ответ заполнял спальню пушистыми облачками с ароматом мускуса.

Появление Петрова идиллию с «левитацией» и облачками разрушило.

И сейчас внезапно вернувшийся с трудом сдерживал себя, чтобы не отстрелить у «баклажана» десять присосок из десяти.

– Бууу, – снова забубнил «баклажан». – Бу-хр-бу-бууу.

– Он посол Альдебарана, – перевела подруга Петрова, не спеша подкрашивая губы. – В их созвездии принято оказывать внимание женщине, чей мужчина в отъезде.

– Так вот как это называется, – взревел Петров и врезал букетом по дверке встроенного шкафа.

Взрывунчики взорвались все разом. В спальне запахло марсианскими непрозрачными ледышками. Дверка шкафа отъехала в сторону, и за ней обнаружился сменщик Петрова Сидоров. Из одежды на нем были только носки.

– Бу? – повернулся посиневший «баклажан» к Аэлите. – Бу?! Крхр?!!

– Да ну вас, – махнула та рукой.

Подскочив к Сидорову, «баклажан» замолотил по нему отростками. Сидоров не отбивался, лишь прикрывал голову.

Петров расхохотался так, что из глаз