С Глаголин - Загадка Байкала. Фантастическая повесть

— О пиявках? — смутился Джек… — Я их в детстве ловил… в баночку…

— Ну так вот, молодой человек, чтобы поймать пиявку, о которой я говорю, вам пришлось бы с вашей баночкой отправиться к Китай, в Тонкин. Потому что, кроме Байкала, она водится только в Тонкине. А многощетинковый червь, который вообще живет лишь в морях? Для Байкала это уважаемое животное делает исключение и соизволит в лице вот этого своего представителя, — профессор ткнул пальцем в одну из банок, — проживать в его пресной воде. А откуда взялись здесь эти морские формы? Вы не знаете?

— Нет, — растерянно ответил Джек.

— Ну и я не знаю. — улыбнулся вдруг профессор. — Представьте, я до сих пор не видел, например, живую голомянку. Да и никто еще не видел ее живой. А она живет у нас под носом, здесь, в глубинах Байкала…

— А как же вы знаете, что она здесь живет, если ее никто никогда не видел? — решился спросить Волосов.

— Я говорил, что еще ни один человек не видел живую голомянку, — строго поправил Шагин. — Для этого нужно было бы нырнуть метров на 500 в глубь Байкала. На поверхность голомянка выбрасывается только мертвой…

Сбившись в своих записях, Джек стушевался и, отойдя в угол, задумался.

Еще в дороге Джек наслушался рассказов о замечательном Байкале и его загадках. Взять хотя бы погоду. Бывает — ни малейшего ветерка. И вдруг — при полном безветрии — вздымаются страшные волны. А через полчаса — опять все спокойно. Но обычно хозяевами озера являются ветры: горный, култук, верховик и шелонник. На 345 дней в году превращают они Байкал в одно из самых бурных озер мира. Глубины озера, достигающие, по сегодняшним данным, 1.741 метра, скрывают разгадку многих тайн Байкала. Да и не только Байкала…

Разговор Карина с профессором Шагиным перешел на последние события.

— Мы все поставлены в тупик необъяснимым исчезновением омуля, — заволновался Шагни. — Наши научные работники дни и ночи проводят на озере. Буквально в воду лезут, — в водолазных костюмах, конечно. Не поймем, в чем дело… Может быть, произошло эпидемическое заболевание рыбы. Возможно и другое… В глубинах Байкала, — а омуль уходит вглубь на сотни метров, — происходят какие-либо геологические катастрофы, заставляющие омуля изменить свои вековые пути. Как бы то ни было, десять дней промыслового сезона уже пропали… А может быть, тут что-нибудь совершенно иное…

Профессор стал шарить по карманам, что-то отыскивая.

— На днях среди рыбаков распространился слух о том, что из глубины Байкала вышли какие-то страшные звери. Как ни странно — эти слухи имеют известное основание…

— Имеют основание?! — Джек насторожился.

— Да! — профессор наконец вытащил из кармана несколько бумажек. — Вот что пишет нам начальник маяка из бухты Песчаной: «Вчера в 22 часа под водой в десяти метрах от берега я в течение трех минут наблюдал двигающееся слабо светящееся пятно». Или вот сообщение с другого берега Байкала — из Харауза: «Рыбаки увидели в воде животное неизвестной породы, размерами значительно больше нерпы. При приближении лодки животное сразу скрылось…» Есть и еще…

Профессор остановился и взглянул на часы.

— Завтра на судне «Ангара» выходит в Байкал наша глубоководная экспедиция, к которой мы готовились больше года. Она тоже займется вопросом об исчезновении омуля. Я советую вам сейчас же отправиться на судно… Вы еще успеете. Оно отходит в пять часов утра. Мой помощник доцент Алан-Года покажет вам интересные материалы…

Профессор торопливо написал короткую записку и простился, крепко пожимая руки.

РАЗВЕДЧИКИ ГЛУБИН

Дам-Дин ловко подвел бот к трапу «Ангары». Это было однотрубное судно, окрашенное в белый цвет.

Путешественники поднялись на борт.

— Нам нужен доцент Алан-Года…

— Товарищ Алан-Года в воде. В батистате, — пояснил вахтенный, указывая за борт.

Карин, Джек и Волосов перегнулись через борт. На воде, рядом с «Ангарой», покачивалось странное сооружение, похожее на плот. На перилах его, возле огромного барабана лебедки, сидели три моряка. Один из них был с наушниками, как у радиста, и трубкой микрофона у рта. Он тронул рукоятку лебедки и крикнул в микрофон:

— Есть подъем!

Медленно завертелся барабан, наматывая стальной трос.

Вахтенный вежливо, но внимательно проверил документы киноработников и разрешил им сойти к батистату.

Пока матросы отвертывали болты люка поднятого из воды батистата, путешественники успели обойти батистат кругом, потрогать его руками… На белом металле ярко бросалось красное «Б-1».

Когда тяжелая крышка была подхвачена электромагнитным подъемником, из люка показалась голова женщины с тщательно уложенными на пробор густыми черными волосами. На смуглом привлекательном лице ее блестели молодостью узкие темно-карие глаза.

— Мы к доценту Алан-Года, — дипломатично сказал Карин, когда бурятка была уже на плоту.

— Значит, ко мне, — улыбнулась она полными губами. Из-под расстегнутого ворота ее комбинезона виднелся аккуратно завязанный темный галстук.

Джек едва заметным движением поправил свой сиреневый самовяз.

Прочитав письмо профессора, Алан-Года протянула руку.

— На час я в вашем распоряжении…

Путешественники попросили в первую очередь познакомить их с батистатом.

Построенный с учетом опыта всех ранее существовавших глубоководных приборов, батистат состоял из трех частей: надводной части, гондолы и ходовой части.

Надводная часть — плоскодонный катер-плот — была снабжена 150-сильным мотором. Механическая лебедка имела две катушки, на которых было намотано 3000 метров стального троса, могущего выдержать нагрузку, в 15 раз превышающую вес гондолы батистата и ходовой его части. Кронштейн был расположен в центре катера, над отверстием, через которое гондола опускалась в воду. Снизу это отверстие имело направляющие развилины, дающие возможность гондоле подниматься из воды даже при качке.

Катер-плот мог двигаться со скоростью до 50 километров в час, увлекая при этом опущенную под воду гондолу.

Гондола батистата представляла собою полый шар, диаметром в два с половиной метра. Отлитая целиком из стали, подвергнутой специальной термической обработке, гондола по своей прочности исключала всякую опасность просачивания воды через поры металла на глубине до трех километров. В трех дулообразных выступах, направленных в разные стороны, были заключены толстые линзы из прозрачнейшего кварца. Наверху гондолы находился литой гребень, к которому прикреплялся трос. Расположенный сбоку входной люк герметически привинчивался 16 болтами.