Евгений Татаренко - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1976 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

Диско важно курил трубку во всем своем сухопутном величии и в прекрасных теплых шлепанцах.

— Ты становишься таким же ненормальным, как бедный Гарв. Ходите на пару, и хихикаете, и перемигиваетесь, и толкаете друг друга под столом так, что в доме покою от вас не стало, — сказал он.

— Еще меньше будет… кое для кого, — ответил Дэн. — Вот увидите.

Они с Гарви поехали на трамвае в восточный Глостер. Там они пробрались сквозь кусты к самому маяку, улеглись на большие красные валуны и хохотали до упаду. Гарви показал Дэну телеграмму, и оба поклялись хранить молчание, пока орех не расколется сам собой.

— Родные Гарви? — с каменным лицом сказал как-то Дэн после ужина. — Стоит ли о них говорить, раз до сих пор они и знать о себе не дали. У его отца какая-то лавка на Западе. Долларов пять, может, он тебе и даст.

— Ну, что я вам говорил? — торжествовал Солтерс. — Так что не очень-то задирай нос, Дэн.

ГЛАВА IX

Какие бы у него ни были личные переживания, мультимиллионер, как и всякий деловой человек, должен прежде всего заниматься делами. Гарви Чейн-старший отправился на восток в конце июня и застал свою жену в полном расстройстве; она почти потеряла рассудок и днем и ночью вспоминала, как в серых волнах утонул ее сын. Муж окружил ее врачами, опытными сиделками, массажистками и даже знахарками, но все было бесполезно. Миссис Чейн все время лежала в постели и стонала или часами не переставая рассказывала о своем сыне, если было кому слушать. Надежды у нее не осталось никакой, да и кто теперь мог внушить ее? Сейчас ей нужно было знать лишь одно: больно ли человеку, когда он тонет. И ее мужу пришлось все время следить, как бы она не захотела испробовать это на себе. О своих переживаниях он говорил мало и даже не представлял их глубину, пока однажды не поймал себя на том, что обратился к календарю на письменном столе со словами: «Какой смысл в такой жизни?»

Он, бывало, тешил себя приятной мыслью, что в один прекрасный день, когда он окончательно приведет в порядок свои дела и когда его сын окончит колледж, он допустит сына к своему сердцу и введет его в свои владения. Тогда этот мальчик, утверждал он, как все занятые отцы, мгновенно станет его компаньоном, партнером и союзником, и последуют великолепные годы великих проектов, которые они осуществят вместе — опыт и молодой задор. А теперь его сын мертв — пропал в море, как какой-нибудь матрос с одного из кораблей Чейна, перевозящих чай; его жена умирает, а его самого осаждают полчища женщин, врачей, сестер и слуг, его, доведенного до крайности капризами несчастной, больной жены. Из-за всего этого у него не было сил и желания бороться со своими многочисленными конкурентами.

Он сидел на веранде своего нового дома в Сан-Диего между секретарем и машинисткой, которая выполняла также обязанности телеграфистки, и без всякой охоты занимался своими обычными делами. Чейн раздумывал, во что ему обойдется закрытие всех своих предприятий. У него было множество акций страховых компаний, он мог купить себе королевскую пожизненную ренту, проводя время то в одном из своих домов в Колорадо, то в узком кругу друзей где-нибудь в Вашингтоне или на островах Южной Каролины, мог забыть о проектах, из которых ничего не получилось. С другой стороны…

Стук машинки прекратился. Девушка смотрела на секретаря, лицо которого побелело. Он протянул Чейну телеграмму, пришедшую из Сан-Франциско:

«Подобран рыболовной шхуной «Мы здесь» когда упал с парохода очень хорошо рыбачил Отмелях все отлично жду денег или указаний в Глостере у Диско Тропа телеграфируй что делать и как мама Гарви Н. Чейн».

Отец выронил телеграмму, опустил голову на крышку письменного стола и тяжело задышал. Секретарь побежал за врачом миссис Чейн, но когда тот пришел, Чейн расхаживал по веранде взад и вперед.

— Что… что вы об этом думаете? Возможно ли такое? Что это значит? Я не могу себе этого представить, — допытывался он у врача.

— А я могу, — ответил доктор. — Я теряю семь тысяч долларов в год… Вот и все. — Он подумал о своей нелегкой работе в Нью-Йорке, которую он оставил ради Чейна, и со вздохом возвратил ему телеграмму.

— Значит, вы ей скажете? А вдруг это обман?

— Чего ради? — спокойно возразил доктор. — Очень легко проверить. Несомненно, это ваш мальчик.

Вошла горничная-француженка, уверенно, как незаменимый человек, услуги которого стоят больших денег.

— Миссис Чейн просит вас немедленно прийти. Она думать, ви больной.

Владелец тридцати миллионов покорно склонил голову и последовал за Сюзанной, а с верхней площадки широкой, белого дерева лестницы доносился высокий, тонкий голос:

— В чем дело? Что случилось?

Вопль эхом пролетел по всему дому, когда муж рассказал ей о телеграмме.

— Ну, это не страшно, — спокойно сказал доктор машинистке. — Когда в романах пишут, что радость не убивает, это, пожалуй, единственное из области медицины, в чем они не ошибаются, мисс Кинзи.

— Я знаю, но извините, у нас масса работы.

Мисс Кинзи была родом из Милуоки и отличалась прямотой суждений, к тому же ее симпатии были на стороне секретаря. А секретарь внимательно рассматривал огромную карту Америки, висевшую на стене.

— Милсом, мы немедленно отправляемся. Вагон доставить прямо в Бостон! Организуйте стыковки! — прокричал сверху Чейн.

— Я так и думал.

Секретарь повернулся к машинистке, и их глаза встретились (из этого родилась новая история, но к настоящей она отношения не имеет). Она глядела на него вопросительно, будто сомневалась, справится ли он с задачей. Он подал ей знак перейти к телеграфу Морзе, подобно генералу, вводящему войска в бой. Затем он артистично провел рукой по своим волосам, поглядел на потолок и приступил к работе, а белые пальцы мисс Кинзи легли на ключ телеграфного аппарата.

«К.-Г. Уэйду, Лос-Анжелес…»

— «Констанс» в Лос-Анджелесе, верно ведь, мисс Кинзи?

— Да, — кивнула мисс Кинзи, а секретарь посмотрел на часы.

— Готовы?

«Пришлите салон-вагон «Констанс» сюда и организуйте отправление специального отсюда в воскресенье, чтобы выйти на дорогу «Нью-Йорк лимитед» в следующий вторник».

Пип-пип-пип! — стучал аппарат.

— А быстрее нельзя?

— Не по такой дороге. Отсюда до Чикаго им потребуется часов шестьдесят. Они ничего не выиграют, если поедут на специальном дальше на восток… Готовы?

«Организуйте транспортировку «Констанс» в Нью-Йорк, Олбани и Бостон. Мне необходимо быть в Бостоне вечером в среду. Обеспечьте сквозное движение. Телеграфировал также Каниффу, Туей и Барнсу».