Том Харпер - Книга тайн

С грохотом распахнулась дверь на чердак. Золото в моих жилах превратилось в свинец. На лестнице снаружи стоял Конрад Шмидт с фонарем в руке, на его лице застыло выражение изумления. Не знаю уж, что он предполагал увидеть, но уж точно не своего голого сына, сплетшегося с его учеником в самом омерзительном из всех воображаемых грехов.

Недоумение обратилось в ярость. Он вошел в комнату, прикоснулся к тому месту на поясе, где обычно был нож. Пробежать мимо него к двери по узкому и тесному чердаку было невозможно.

Я бросил последний тоскующий взгляд на Петера, который скорчился голышом на кровати и кричал, что это не он, он не виноват. Потом я выпрыгнул из окна.

XIII

Нью-Йорк

Пять или десять секунд Ник не помнил случившегося. Он лежал между жестких гостиничных простыней, чувствуя тепло и не понимая, где он. Дождь кончился, сквозь белые занавеси в комнату проникал солнечный свет.

А потом он вспомнил, и одновременно к нему пришло осознание того, что мир уже никогда не будет прежним. Ник перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку, словно так мог смирить мысли, переполнявшие его. Потом зарыдал и принялся биться под простыней, как тонущий в море. Перед его мысленным взором мелькали картинки пережитого: Джиллиан, Брет, киллер, преследующий его по бесконечной лестнице. Он чувствовал себя сломленным.

В его скорбь ворвался звонок сотового. Он застонал и решил не отвечать. Ему хотелось, чтобы звонок смолк. Но тот продолжался.

Он протянул руку и пошарил по прикроватной тумбочке.

— Ник?

Женский голос. Британский акцент. Узнал он его или нет?

— Это Эмили Сазерленд. — Она подождала. — Из музея «Клойстерс».

— Да-да. — Какая-то часть Ника все еще могла функционировать. — Слушайте, на самом деле…

— Я тут провела небольшое расследование — я говорю о карте, что вы принесли. Это… довольно любопытно.

— Хорошо.

— Могли бы мы встретиться и поговорить об этом?

— А сейчас вы не можете сказать?

Она помедлила.

— Я… лучше будет сделать это лично. Тут возникают кое-какие интересные вопросы. Мне нужно сегодня в Метрополитен-музей. Не могли бы вы встретиться со мной там на одном из балконов на крыше?

— Конечно.

Что угодно — лишь бы закончить поскорее этот разговор.

— Я буду там в четыре.

Он пробормотал «до свидания» и отключился. Но еще не успел положить трубку, когда та зазвонила снова. Он поднес телефон к уху.

— Да?

— Ну как вы утром? — Это был Ройс. Голос из его ночного кошмара. Он продолжил, не дожидаясь ответа: — Нам нужно, чтобы вы явились в участок и объяснили нам события вчерашнего вечера.

На Ника накатила еще одна волна усталости.

— А который теперь час?

— Двадцать минут десятого. Приходите как можно скорее.

Полицейский участок на Десятой улице представлял собой приземистое сооружение, которое когда-то, видимо, было модерновым. По бокам от него расположились две башни. Ника ждали. Полицейский в форме провел его через вестибюль, потом по лабиринту выкрашенных бежевой краской коридоров куда-то в глубины здания. Окна в комнате, где он оказался, отсутствовали, только на одной из стен — широкое зеркало в обитой линолеумом раме. Ник посмотрел в зеркало на свое отражение и сморщился. На нем была вчерашняя одежда. Брызги той лужи, в которую он угодил на крыше, оставили масляные пятна на рубашке. На щеках чернела щетина. Под глазами — мешки, волосы растрепаны, несмотря на все его старания и гостиничный шампунь. Сердце у него упало, когда он увидел направленную на него видеокамеру на треноге.

Ройс заставил его прождать четверть часа. В тот момент, когда он вошел в комнату, Ник совсем упал духом. Ройс был вампиром, питавшимся энергией других людей. Он рухнул в кресло по другую сторону стола от Ника и подался вперед, опершись на свои острые локти.

— Спасибо, что пришли. Я знаю, вам сейчас нелегко.

Он отодвинулся вместе с креслом и, откинувшись к спинке, закинул ногу на ногу. Постучал пальцами по ребру подошвы, пока техник возился с камерой.

— Порядок. — Под объективом замигал красный огонек. — Начали. Назовите ваше имя и занятия под запись.

— Ник Эш. Я занимаюсь цифровыми криминалистическими реконструкциями.

Ройс, как и большинство других в таких ситуациях, с недоумением посмотрел на Ника.

— И что же это такое?

— Это попытка восстановить документы, которые были разорваны или измельчены до неузнаваемости. Я разрабатываю системы, которые сканируют отдельные части, а потом на основе алгоритмов восстанавливают их цифровым способом. Идея состоит в том, что их можно использовать как улики.

— И вы выполняете эту работу для полиции?

— Для федерального правительства — ФБР и других агентств. — Это всегда помогало, когда он хотел произвести на кого-то впечатление. Что касается Ройса, то для него это было всего лишь информацией.

— У вас есть допуск к секретным документам?

Ник покачал головой.

— Это исследовательская программа. Технология еще не получила одобрения.

Ройс потерял интерес к этой теме.

— Давайте перейдем к событиям вчерашнего вечера. Прежде всего, пожалуйста, расскажите о ваших отношениях с убитым.

Ник рассказал все, что знал, начиная со времени их переезда в эту квартиру. Потом сообщил о послании от Джиллиан, о паническом звонке от Брета, о его, Ника, решении проверить по веб-камере, что происходит в квартире, и об увиденном там. Сердцебиение у него усилилось, когда он рассказывал про преследование на лестнице, о жутких минутах на крыше, когда он уже прощался с жизнью.

Ройс слушал все это, сложившись в своем кресле, как летучая мышь. В отличие от предыдущего вечера никто рассказа Ника не прерывал. Но Ника это молчание беспокоило больше, чем вчерашняя суета. В комнату не проникало посторонних шумов, он слышал только собственный голос и жужжание видеокамеры.

Он закончил и поднял взгляд на Ройса, который, казалось, разглядывал какое-то пятнышко на углу стола.

— Ну и история.

Это что еще значит?

— Как бы вы сказали, вы с убитым были близки?

— Мы с ним… были… очень разными. Но мы ладили.

— Лаборатория посмотрела компьютер, который мы изъяли из вашей квартиры. Ничего особо не смогли найти, потому что половина вашего жесткого диска явно зашифрована.

— Я же вам сказал — я работаю по контракту с ФБР.

— А вот компьютер вашего друга, — продолжил Ройс, — тот воистину открыл нам глаза. Вас удивит, если я скажу, что у него там, на компьютере, много непристойных изображений — очень много.