Анатолий Баюканский - Застолья со звездами

А вот потом уже была пьянка в честь Ивана-спасителя; пили от души. И я там был, и водку пил, и мысленно сочинял сказ о Хозяйке Медной горы.

ТРИ КЛАССИКА, НЕ СЧИТАЯ МЕНЯ

Абхазия, Пицунда

Однажды, находясь в Доме творчества, я получил приглашение от Валентина Осиповича Осипова, тогдашнего всесильного директора издательства «Художественная литература», известного критика и литературоведа, почтить посещением его апартаменты по случаю дня рождения жены. Приглашение, как пишут дипломаты, было с благодарностью принято.

Прихватив подарок, я направился в «секретарское крыло» здания. Нашел нужный номер. Каково же было мое изумление и радость, когда я увидел хорошо знакомых секретарей Российского Союза писателей, очень популярных и любимых в народе Анатолия Степановича Иванова и поэта Николая Константиновича Доризо. Они были с женами, нарядно одетые.

Здесь я позволю сделать краткое, но важное отступление. В Доме творчества, как и в любом месте, где проходили литературные тусовки, перед этими литературными «китами» откровенно заискивали рядовые писатели, надеясь получить протеже, порой приглашали и «на рюмочку», но ни один из этой троицы не шел на контакты, не давая повода вести себя запанибратски. Осипов, Доризо и Иванов были строги, щепетильны и недоступны. А тут, в своем кругу, все без лишних разговоров выставили на стол «пузыри» с дефицитными в ту пору импортными спиртными напитками.

С тихим ужасом я наблюдал, как Валентин Осипович, на правах хозяина, разливал первую бутыль, «отпускал» каждому, исключая женщин, по стакану до краев. Я понял: секретари решили «раскрепоститься». Не успев прийти в себя от наркомовской нормы, я увидел вновь наполненные стаканы.

Только после двух «рюмашек» потекли задушевные разговоры. Они в основном сводились к злободневной тогда теме: зажиму русскоязычных писателей. На мою голову обрушился водопад фактов, которые, признаюсь, обескуражили и меня. Оказывается, в крохотной автономной республике Абхазия насчитывалось более ста членов Союза писателей. Это на 120 тысяч населения. В «писатели» пачками принимали людей во всех «братских» республиках и областях. Достаточно было открыть справочник Союза писателей СССР, чтобы убедиться в правоте слов моих собеседников. Сотни никому неизвестных литераторов малых народов носили почтенные звания «народных писателей», акынов.

— А вот ты, Толя, — сказал Иванову Валентин Осипович, — замечательный русский писатель, автор таких полюбившихся зрителям полотен, как «Тени исчезают в полдень», «Вечный зов», а ты у нас не народный писатель.

— Званий для меня нет, — грустно улыбнулся Анатолий Степанович.

Словом, разговор затянулся допоздна. Потом, по предложению Николая Доризо, каждый в перерыве между тостами стал рассказывать самую памятную для него историю своей жизни. Позже запели русские народные песни.

На следующий день, дождавшись, когда Валентин Осипович с супругой пришли на завтрак, сели за наш стол, я спросил:

— Вчера вы подарили мне большую радость, но… никак в толк не возьму, почему именно меня вы пригласили на эту встречу? У вас столько знакомых, каждый был бы счастлив.

— Вопрос законный. Мы с женой, сидя рядом за столом, вот уже около 20 дней наблюдаем за тобой.

— Ну и как?

— Нам понравилось, ведешь себя достойно, не суетишься, не пытаешься ломать шапку перед литературным начальством. Мы не ошиблись в тебе. Особенно, когда я предложил помощь в издании нового романа, ты отказался. Нынче на эдакий подвиг мало кто решится из нашей братии.

— А почему я отказался?

— Сказал, что еще не созрел для столь могучего издательства, как «Художественная литература».

Честно говоря, видимо, я был настолько пьян, что не мог даже вспомнить этот разговор. Осипов положил мне руку на плечо:

— Хочешь, честно? Надоели до смерти московские жополизы, а ты… дальневосточник, северянин… Повторюсь: ежели будет нужна дружеская помощь, дельный совет, не стесняйся, вот наши координаты. — Валентин Осипович подал мне визитные карточки сразу трех секретарей Российского Союза писателей.

Признаюсь, одним адресом я много позже воспользовался. Когда завершил крупный исторический роман, очень острый, написал несколько фраз главному редактору «Молодой Гвардии» Анатолию Степановичу Иванову, к письму приложил аннотацию. Ответ получил очень быстро: «Присылай свой опус!», что мною и было сделано, хотя отлично понимал: вряд ли столь солидный журнал возьмется опубликовать роман.

Каково же было мое изумление, когда в 7 и 8 номерах журнала за 1993 год был напечатан журнальный вариант романа. Не думаю, что это было сделано благодаря нашему знакомству.

Вроде бы роман «Накрыть знаменем, вернуть шпагу» получился. Редакция, да и автор получили множество откликов. Один из них осмелюсь воспроизвести здесь: «Уважаемый Анатолий Борисович! С превеликим наслаждением читаю Ваш роман «Накрыть знаменем, вернуть шпагу»! Написано, на мой взгляд, исторично, психологически выразительно, ярко, характеры живые, сочные, «нервные», одним словом, настоящее художественное полотно жизни послепетровской России. И что самое главное, в романе ясно прослеживается связь с нашими недобрыми временами.

Несколько слов о себе. Я литературный критик, член Союза писателей России, заведующий кафедрой Тверского госуниверситета. Я обязательно познакомлю с вашим романом своих студентов. Когда книга полностью выйдет в свет, пришлите экземпляр для научной работы. В. Юдин…»

Этот отзыв стоил многих. А в 1999 году роман под названием «Фамильный алмаз прокурора» вышел, наконец, в свет. И первые три экземпляра я отправил старшим товарищам Валентину Осиповичу Осипову, Николаю Константиновичу Доризо и Владимиру Юдину.

Прошли годы, к великому сожалению Анатолий Степанович Иванов умер. Он все-таки стал народным, получил даже звание Героя Социалистического Труда, а Валентин Осипович Осипов, которому мой сын передал от меня привет и напомнил обстоятельства нашего знакомства, смущенно заметил, «К сожалению, не помню».

«С КОРОВОЙ И БЕЗ КОРОВЫ…»(ВЛАДИМИР ЛИЧУТИН)

Россия, Подмосковье, поселок Переделкино

Часто вспоминаю Дом творчества писателей в Переделкино — подмосковный поселок, где расположился писательский городок, мемориальные домики Пастернака, Чуковского, дачные места, где за крайними домами уже угадывается высотная Москва. Как здорово! Ты разом в подмосковном лесу и одновременно в Москве. В тот раз наши молодые сердца учащенно бились: приехали на всесоюзный семинар очеркистов, попасть куда было большим счастьем для журналиста, чье творчество соприкасалось с писательским. Конкурс на семинар был обалденный. Претендентов — уйма, в основном, журналисты из «Комсомолки», «Правды», «Известий», а нашего брата — переферийщика — раз, два и обчелся.