Виктор Сафронов - Легионеры

— Ба, голубчик ты мой, да у нее и грудь великолепно развита. И кольца обручального на пальце нет. Но сидит перед постелью дружка закадычного… Вопрос?

— Ты уже предложил ей выйти за тебя замуж? — ревниво прошептал он у него.

— Ты хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму? — на этот раз он и хохотал и плакал от смеха одновременно.

— Молодец, — не поняв какое отношение имеет тюрьма к замужеству, но на всякий случай похвалил его Алексей.

И уже обращаясь к девушке, у которой на щеках появился и заиграл нежный румянец, после чего она еще больше похорошела, решительно сказал:

— Марина! В присутствии своего самого близкого друга, он мой главный свидетель и советчик, — видя, что девушка смотрит непонимающее пояснил. — Хотя и порядочная зараза, не хотел меня носить по пустыне на спине. Так вот, в его присутствии, заменяющем мне лик иконы, прошу твоей руки и предлагаю взамен свою руку и к ней впридачу горячее, любящее сердце.

Он рухнул перед ней на колени и с мольбой протянул в ее сторону свои грабки.

На еще большие завывания от хохота, вызывающие страшную боль в простреленном организме, прибежали люди в белых халатах посчитав, что у раненного начался нервный припадок.

Марина стояла раскрасневшаяся с блестящими от хохота глазами. У нее так же как и у Сергея текли слезы. Но она в отличие от него, смеяться могла.

Все-таки кого-то она ему напоминала…

Шла четвертая минута его знакомства с ней. Ничего не объясняя Алексею и главное не ответив ему согласием выйти за него замуж, она убежала по коридору.

Он не стал ее догонять. Под раскаты, одновременно хохота и плача Сергея, стоял в недоумении, с открытым от удивления ртом.

Врачи воспользовались секундным замешательством этого здоровенного и загорелого мужичины, под белы руки выпроводили его из палаты. Отведя его подальше от нее, прямо в коридоре сделали ему строгое внушение о том, что так себя вести с тяжелораненым непозволительно.

Слушая искреннее возмущение медицинского персонала, он, почти ничего не понимая из того потока брызг, который на него обрушился. Прикинулся тем, что у него классно получалось.

Так вот, прикинувшись придурком, он выпучив глаза и выставив вперед живот заныл:

— Виноват… Контуженные мы… Туалет искали… По ошибке все… По ней, окаянной…

Когда они от него отстали, вздохнул с облегчением.

Искать медсестру он не пошел, посчитав, что раз она работает в этом госпитале, то найти ее здесь можно будет всегда.

Правда госпиталь был какой-то странный. На два этажа, было пять палат. Только вот палаты в общепринятом понимании на палаты совсем были не похожи. Трехкомнатные апартаменты со всем наполнением включая сауну с бассейном, огромным холодильником с разнообразной едой и напитками. С возможностью заказывать себе в любое время суток разные деликатесные капризы. Пятиразовым питанием и многим другим. Однако, в это многое другое, не входили спиртные напитки. Здорового легионера это угнетало.

Зато, как и положено в нормальной больнице, имелся общий коридор и пахло дезинфекцией. Правда лечилось немного, кроме них был еще один пациент. Алексей подсчитал, что всего на каждого больного и страждущего было по восемь медработников. Почти двадцать пять человек, включая и ту сестричку, с которой он уже почти договорился о женитьбе. Многовато на троих, но все равно, молодцы легионеры.

Он опять пробрался в палату.

— Убежала, молодуха. Ладно… После найду.

Он приблизился к уху начавшего опять давиться от смеха и Сереги и заговорщицки зашептал:

— Значит так. Ты — выздоравливаешь. Я — подхарчусь, отопьюсь. И все. Рвем отсюда, к такой-то матери, когти. Следующая операция в честь чьих-то интересов и нам с тобой присниться полный пиз… каюк. Отправляемся в Италию, после в Испанию там на уборке овощей, фруктов подзаработаем, отъедимся бесплатным и… Женюсь на этой медсестре, а ты пока себе тоже вариант присматривай. Чтобы жить рядом в каком-нибудь уютном городке… Можно в охрану устроиться или… О… В мужской стриптиз… Е-мое, как я забыл такое. Перед заграничными гражданками яйцами будем трясти, возбуждать капризную, буржуазную плоть… Все лучше, чем подыхать в пустыне или джунглях…

— Ничего этого не надо, — уже давно повторял Сергей, пытаясь как-то успокоить приятеля. — Только еще уборки овощей нам с тобой и не хватает… Или охраны…

— Пока ты здесь симулируешь, медсестрам показываешь тяжелые ранения. Я позвонил, отыскал Пирогова и Рысака. Невесело у них. Руку Ассенизатору, по плечо все-таки оттяпали. Но смог выкрутиться. У него общее заражение крови начиналось.

Алексей еще ниже склонился над ухом Сергея.

— Нам с тобой, такое и на фиг ненужно. Рысак приветы передавал. Рассказал, что идет в самоволку и возвращаться обратно не собирается. Говорит, что еще пожить хочет. Что меня удивило, оказывается, они нас уже давно похоронили. В легионе не в курсе, что нас вывезли. Я попросил, чтобы они о нашем «воскрешении» не болтали. Если бы нас там совсем забыли, это был бы лучший вариант. Главное решить вопрос с документами… Упаковку мусорных пакетов, я уже у них… Розовую легенду, помнишь? Вот, это самое… Стибрил…

Развить эти планы ему не дали. Снова пришли врачи и чуть ли не силой выпроводили его из палаты.

К Сергею пришла новая медсестра. Моложавая женщина с грустными глазами. Зашла, посмотрела глазами полными слез и, под ее взглядом, раненого легионера, как будто резко заморозили, а после, также резко оттаяли.

Сергей все-таки странный малый, видно его неплохо тряхнули все эти события. Уже выходя из палаты Алексей краем глаза увидел, что его боевой капрал расплакался, лепечет что-то несвязное и целует медсестре руки. Какой-то он не последовательный. То плачет от хохота и пугается тюрьмы при одном только упоминании о женитьбе, то увидев медсестру, целует ей руки и выглядит виноватым и беспомощным.

Когда же пожилая медсестра с огромной свитой зашла в палату выздоравливающего Алексея, он как раз принимал процедуры. Первую, в виде «кружки Эсмарха» с водной очисткой истомившегося на солнце организма, он выдержал с честью. Сейчас, с воткнутой в тело иглой, прохладно раскинувшись под капельницей, принимал витамины с глюкозой, отдыхая от предыдущей инквизиторской пытки.