Евгений Татаренко - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1976 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

— Саша! Саша! Это я, Миша! Прием.

Несмотря на искажение голоса, Афанасьев догадался, что это его вызывает Михаил Трофимович. Переключив тумблер на передачу, ответил:

— Миша, я тебя слышу хорошо. Что ты хочешь?

— Велено немедленно забрать все, что нашли. Понимаешь? Немедленно! Постарайся осторожно.

— Миша, почему?

— Идет грозовой фронт. Обещают ливень похлеще последнего, испортится чужое добро, не расплатишься.

— А как же «наши друзья»? Ну, новые хозяева? — растерянно спросил Афанасьев.

— Виктор Иванович и его «батя» сказали, что это потерпевших не касается. Им нужно все вернуть не испорченным, а «друзья» — это наша с тобой забота. У меня все, будь на приеме.

Приказ начальства нарушил все планы, уничтожил надежду легко схватить преступников с поличным, когда они явятся за вещами. Ильин и Афанасьев молча смотрели друг на друга.

Из оцепенения их вывел адмирал, слышавший весь разговор. Он раскурил трубку и проворчал:

— Теперь мне ясно, почему рыба не клевала. Вы тут сматывайте мои удочки, а я к себе, у меня есть отличная садовая тачка. Мы на нее погрузим вещи, присыплем песком и домой. Так что комар носа не подточит.

Едва вещи были привезены в дом адмирала, хлынул ливень. Дождь лил сплошной стеной. В окна было видно, как на улице все канавки, ямки и углубления мгновенно наполнились водой.

Афанасьев, рассматривая заграничный магнитофон, представил, как тайник грабителей наполняется желтой жижей, представил, во что бы превратились вещи, которые сейчас переписывал в акте изъятия Звягин.

Адмирал и его симпатичная жена, согласившись быть понятыми, понимали, что работники уголовного розыска, спасая имущество пострадавших, уничтожили ключ к розыску преступников и тем самым чрезвычайно усложнили свою работу.

Дождь лил почти два часа и прекратился только к вечеру. На западе проглянул край солнца, небо очистилось. Ильин загнал машину во двор адмиральской дачи и вместе со Звягиным погрузил в багажник изъятые вещи. Пока они возились возле машины, хозяин дачи вытащил из сарая две пары резиновых сапог, откуда-то достал несколько длинных бамбуковых удилищ и подмигнул Ильину.

— Надевайте сапоги, забирайте удочки. Теперь будет клевать обязательно. Посидим вечернюю зорьку да заодно и на бережок посмотрим.

Звягину адмирал предложил брезентовую куртку, под которую тот пристроил рацию.

Афанасьев все-таки решил оставить на берегу, возле тайника, засаду. Чем черт не шутит, вдруг придут! А сам поехал в отделение милиции.

Михаил Трофимович встретил Афанасьева приветливо. В уголовном розыске часто так бывает, что рассчитываешь, прикидываешь, кажется, все учтено, все-все предусмотрено, а потом выясняется, что все не так, все не годится и нужно начинать сначала.

— Тут тебе Павлов несколько раз звонил, не нашел он мальчишку. Говорит, в адресном по Москве и области несколько тысяч Тюриных. Да, может, он и не Тюрин вовсе? Кто его знает?

— Думаешь, Михаил Трофимович, он из той же компании?

— Не исключено. Больше того, думаю, что в этом деле кто-нибудь из моих подопечных замешан. Пустых дач сейчас в нашем Серебряном бору раз-два и обчелся, а они, видимо, знали, что дом пустой. Знали и заранее присмотрели яму. Я дал команду перепроверить всех местных парней, особенно тех, кто у нас уже побывал. Кстати, из речной милиции звонили, ту компанию, что тебе на пляже в глаза бросилась, они передали в Таганский район. У местного уголовного розыска есть кое-какие вопросы к этим картежникам. К нам, как лето, со всей Москвы едут, — вздохнул майор.

— Ну, я тебя больше задерживать не буду. Поеду к себе.

Афанасьев крепко пожал руку Михаилу Трофимовичу, и они расстались.

Приехав к себе в отделение, майор увидел инспектора Киселева, который беседовал с потерпевшими. Он передал инспектору ключи от автомашины, забрал из багажника вещи, чтобы предъявить их молодым людям, а потом вернуть под расписку. Пострадавшие, видимо, никак не ожидали такой оперативности и настолько растерялись, что не знали, что им делать.

Афанасьев застал Павлова над изучением каких-то книг. Он настолько увлекся, что даже не обратил внимания на приход начальника. Афанасьев постоял немного у двери и дважды спросил своего старшего инспектора, что тот выяснил по его заданию, но Павлов даже не поднял головы, и майор еле сдержался, чтобы не повысить голос. Он знал, что Павлов книголюб, знал, что у него интересная и ценная библиотека, но никак не мог предполагать, что такой серьезный и опытный работник вместо розыска мальчика будет изучать какие-то книги. Афанасьев подошел к столу, захлопнул книгу, которую в лупу рассматривал Павлов.

— Нашел время, Кузьмич, книжками любоваться. Что с мальчишкой?

Павлов взглянул на Афанасьева, встал, бережно взял со стола книгу.

— Ты посмотри, Саша, что это такое! Просто невероятно. Это же уникальные издания.

Слово «уникальные» Павлов произнес по слогам и с каким-то особым почтением.

— Слушай, я у тебя про Павла Тюрина спрашиваю, а ты мне книжками голову морочишь.

— Я тебе как раз и отвечаю. Эти книжки продал потерпевшему тот самый загадочный мальчишка, который ни в одну поликлинику или больницу не обращался. Кстати, он, видимо, по Киевской дороге не живет. Проверили четырнадцать семей Тюриных, но старушки, заметь, одинокой, с внуком Павликом, до Апрелевки не нашли.

— Почему до Апрелевки?

— Завтра будут проверять и дальше. Думаю сейчас сходить к потерпевшим и поподробнее побеседовать с ними об этом Павлике. Книжки мне отдала жена студента, его самого дома не было, он ездил к каким-то родственникам.

— Не надо никуда ходить. Потерпевшие сейчас у Киселева. Пойдем посмотрим и поговорим. Кстати, объясни, пожалуйста, зачем ты забрал эти книги?

— Очень просто. Книги настолько редкие, что их могут знать букинисты. Хочу кое-кому показать.

— Ну что же, может быть, в этом есть резон. Пойдем к Киселеву.

Павлов пошел было за Афанасьевым, но вернулся, открыл сейф, аккуратно уложил в него книги, потом захлопнул стальную дверь, закрыл замок и только тогда вышел из кабинета.

Потерпевшие рассыпались в благодарностях и, казалось, были удивлены таким быстрым результатом.

Женщина, торопливо осматривая вещи, подтвердила, что все возвращено. Вдруг лицо ее изменилось, и она несколько раз с опаской взглянула на дверь, словно ожидая, что вот-вот появится что-то страшное. Афанасьев перехватил ее взгляд.

— Чего вы боитесь, Наташа?

— Бандитов! Разве их не приведут? — шепотом спросила она.

— К сожалению, их еще не поймали. Когда поймаем, обязательно вам покажем, да вы не бойтесь. Они у нас после задержания пай-мальчики, много я таких перевидел. Ищешь чуть ли не громилу, а задержишь — смотреть не на что. И ростом меньше, и голосок дрожит.