Анатоль Имерманис - Товарищ маузер

2

На разомлевшей от жары улице Ганибу-дамбис было пусто и тихо, как двадцать лет назад, когда у придорожных канав щипали траву коровы и козы окрестных жителей. Пусто и тихо было потому, что товарная станция бастовала.

Напротив чадила труба «Вольфшмита». И от доносившегося через улицу запаха дрожжей болезненно сосало под ложечкой у людей, которые прохаживались перед наглухо запертыми воротами. Несмотря на то что все рабочие этого района внесли свою лепту в кассу забастовщиков и это уже вторую неделю помогало им держаться, пояса все-таки пришлось затянуть потуже. Каждый понимал – лучше поголодать сегодня, чтобы отвоевать возможность как следует поесть завтра и послезавтра. Сотни товарных вагонов стояли непогруженными, а в складах по-прежнему лежали огромные запасы масла и яиц. Нет-нет да раздавались голоса, предлагавшие взломать пакгаузы – трудно глотать слюну от голода, когда рядом столько добра, – однако большинство бастующих понимало, что грабеж – не метод борьбы за свои права. Организованное стачечное движение требовало выдержки, и люди мужественно терпели лишения.

Было ясно, что торговцы не дадут погибнуть экспортному товару, стоимость которого исчислялась миллионами рублей, и попытаются погрузить его с помощью солдат. Вот поэтому у товарной станции днем и ночью патрулировали грузчики – кто с охотничьим ружьем, кто с дубиной, а иной рассчитывал лишь на свои мозолистые руки.

– Как ты думаешь, Макс, солдат не пришлют?

– Не знаю. Пусть только сунутся! – И Макс Тераудс погрозил невидимому врагу своим тяжелым кулаком кузнеца.

Вскоре прибежала запыхавшаяся девочка:

– Солдаты идут! Они близко! Бежать за помощью?

– Наших поднять уже не успеешь. Дуй к вольфшмитовцам! У кого есть оружие, пусть идут сюда!

Едва девочка скрылась в воротах противоположного здания, как к станции подошло около полуроты солдат.

– Стой! – скомандовал офицер, затем повернулся к грузчикам, загородившим ворота. – А ну, дайте дорогу! – грубо крикнул он.

– Что вы тут потеряли? – спросили пикетчики.

– Не ваше дело! Разойдись!

Макс Тераудс выступил вперед:

– Мы знаем, что вы пришли грузить вагоны. Только предупреждаю, господин офицер, не для того мы здесь стоим, чтобы позволить вам это сделать.

– Это мы еще поглядим! – И прапорщик обернулся к солдатам: – Вперед! Открыть ворота!

Однако солдаты топтались на месте. Грузчики стояли плечом к плечу и готовы были дать отпор пришедшим.

– Ружей-то у нас нет, – виновато проговорил унтер.

– А стыд у вас есть?! – крикнул прапорщик. – Герои Маньчжурии, не можете разделаться с горстью бунтовщиков!…

Солдаты в нерешительности переминались с ноги на ногу. Видимо, стойкость забастовщиков произвела на них сильное впечатление.

– Товарищи! – обратился Тераудс к солдатам. – Вы такие же трудовые люди, как и мы. Неужто и вправду вы не понимаете, за что мы боремся? Все мы хлебаем одинаковую похлебку. И кому охота, чтобы она была такой жидкой?!

– Замолчать! – крикнул офицер.

Видя, что добром тут ничего не поделаешь, он отправился за подкреплением. Несмотря на миролюбие солдат, грузчикам было ясно, что стычка неизбежна. Но в тот момент, когда Макс Тераудс расставил по местам подоспевших на помощь рабочих с «Вольфшмита», ему принесли записку – он должен был немедленно явиться в Федеративный комитет.

3

Атаман никогда не придавал большого значения деньгам. Когда они у него водились, он тратил их без лишнего сожаления, а если их не было, как-то обходился. Но сегодня его мысли были сосредоточены на деньгах. Существовал лишь один способ добыть их до двадцатого сентября. И Атаман надеялся на согласие Федеративного комитета.

Когда Робис вошел в «коммуну», Атаман по выражению его лица понял, что вопрос решен.

– Ну, все в порядке?

– Да, в комитете признали, что другого выхода нет. Теперь дело за нами!…

Атаман радостно встряхнул головой:

– Вот это здорово! Если бы ты знал, до чего трудно было мне сидеть в Льеже без настоящего дела!… – Он встал и прошелся по комнате. – Да, операция предстоит интересная. Жаль, что с нами не будет Грома!

Робис молча подсел к столу. Тяжело было думать о Громе, сознавать, что бессилен ему помочь.

– Подобрана особая ударная группа, – сказал он. – В нее войдет еще Брачка.

– Этот парень в моем вкусе! А еще кто?

– Парабеллум. Ты его не знаешь, но это человек железный! Как-то ему было поручено тайно провезти на пароходе партию револьверов. В последний момент капитана, нашего человека, заменили. Представляешь: на море шторм. Парабеллума мучит морская болезнь, но он все же заставляет капитана изменить курс и высадить его вместе с оружием на берег.

– Видимо, человек подходящий, – согласился Атаман. – Ну, а когда начинаем действовать?

– Это мы скоро выясним. Сейчас у меня важная встреча с человеком, который знает о делах всех банков Риги. Его зовут Лип Тулиан. Я с ним мало знаком, но товарищи из «Мстителей» хорошо о нем отзывались. Ты мог бы меня проводить? Кто знает, достаточно ли он осторожен… Держись шагах в тридцати от меня. Проверь, нет ли за нами хвоста.

Робис приоткрыл дверь и выглянул на лестницу. Там никого не было. Они вышли.

Мариинская улица встретила их трамвайными звонками, цокотом подков и толчеей прохожих.

Атаману нелегко было выдерживать расстояние между собой и Робисом. «Вот человек! – думал он про своего друга. – Не идет, а бежит. И не только по улице – по жизни тоже. От схватки к схватке, от задания к заданию, без устали, без передышки! Нет у него времени ни хорошие стихи почитать, ни за рюмкой вина посидеть, ни с девушкой встретиться… Ей-богу, Робису горьковская рубаха подошла бы больше, чем этому парню, который выходит из Малой Невской».

В следующее мгновение Атаман узнал обладателя рубахи – это был тот самый человек, которого он днем выручил из лап городовых и заставил соскочить с извозчика. Интересно, о чем этот малый тогда думал? Пока ехали, он, наверное, уже по себе отходную читал.

На трамвайной остановке парень приблизился к Робису. Теперь Атаману стало ясно, что благодаря чистой случайности он спас нужного им человека. Он осмотрелся. Нет, шпиков не видно. Тогда он подошел к Робису, который о чем-то уже говорил с парнем. Атаман решил подшутить.

– Ну, теперь уж ты от меня не удерешь! – сказал он, подходя к парню сзади и хватая его за руку.

Парень испуганно рванулся:

– Пустите! Я вас не знаю!…

– А жандармского подполковника не припоминаешь? – усмехнулся Атаман. – И, конечно, не помнишь, как кубарем выкатился из пролетки? Я тогда чуть было не лопнул со смеху…