Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

Там уже находились, держа оборону, двенадцать и Элинор с Айятом. И тут Ноиро наконец увидел того, желтого. Верхом на огненном коне, под прикрытием черных дыр, он разил мечом сопротивление, подбираясь к центру, где стоял Учитель.

И вдруг, ничего не говоря, Элинор перебросил синергическое Благословение на них с Нэфри, а сам поднял из клубов пыли мерцающую льдом секиру, выступил навстречу Желтому всаднику и сгреб кинувшегося следом Айята себе за спину.

Едва общая энергия соединилась с попутчиком и попутчицей, кругом вспыхнули радуги, отбрасывая прочь наступавших «детей мертвых звезд» и создавая вокруг утеса кокон недоступности для чужеродных.

«А! Едва успел! — прорычало черное существо, взлетая к ним. Оно так походило на один из образов Элинора, что Ноиро невольно взглянул на дерущихся пеших и конного. — Соглядатаи все-таки обманулись, и численный перевес теперь на нашей стороне!»

Существо забило перепончатыми крыльями и улыбнулось Нэфри огромной пастью, громоздясь на краю уступа и огненным дыханием отметая тянувшиеся к ним ко всем черные щупальца.

«Гатаро, вы тоже здесь!» — девушка протянула к нему мысль, одновременно стараясь держать защиту кокона.

«Тут уж хочешь — не хочешь, никто не спросил. Сейчас налетят „угольки“ из Тайного по мою душу. Они еще не знают, что я здесь, потому что меня извлекли Соглядатаи»…

«Так это они управляют Призывом?» — догадался Ноиро.

«Рад видеть, Сотис. Да, это они управляют твоим Призывом, твоим „хочу“ и „не хочу“, а заодно и кем тебе родиться. Но на то ты и человек, что можешь обмануть даже их, Сотис! Обмануть и выбрать сам».

«Кто вы?»

«Это Гатаро Форгос, Ноиро! — со смехом ответила Нэфри. — Вот вы и встретились! Ну, хотя бы так»…

Утомившись цепляться когтями за оплывающий край уступа, чудовище снова взлетело в воздух и закружило над дерущимися всадником и пешими воинами.

«Ха-ха-ха! Вот вы где! Давно хотел увидеть эту картинку — она ведь в точности как у меня во сне!»

Парировав удар пламенеющего меча, Незнакомец прокатился по утесу и, не выпуская из рук секиру, посмотрел вверх.

«Кто это?»

Форгос обрушился рядом с ним. Окинув двойника быстрым взглядом, он с усмешкой подытожил:

«Форма одежды — парадная, цвет — покровительственный!»

И вдруг все поплыло, антрацитные крылья дракона начали сливаться с черным балахоном Незнакомца. Желтый всадник заорал: «Нет!» и кинулся к ним, но было поздно.

И тогда, перерубив острым кремнем сухожилие на ноге коня Желтого всадника, рассмеялся Айят. А затем исчез.

Хаммон закрыл глаза и, целуя ледяные пальцы мертвого друга, затрясся от рыданий, но внезапно ощутил, что его рука сжала пустоту.

Пробудившийся Айят с довольной улыбкой потягивался в своем кресле, а постель, где только что лежал труп Элинора, пустовала. На всякий случай старик еще раз зажмурился и снова открыл глаза. Все было так же, как и в прошлый раз: Элинор исчез, а мальчишка вращал затекшими плечами и выглядел почти счастливым.

— Ты что улыбаешься? Или не знаешь, кто он тебе? — возмутился Хаммон, подумав, что за эти минуты просто успел незаметно потерять сознание, и умершего уже унесли.

— Знаю, — юноша улыбнулся еще шире.

— Так плакать надо, мальчишка, а не веселиться. Или у вас не так, у Птичников?

— Это смотря когда, Хаммон.

— Да у вас всегда оплакивали мертвых, особенно родных!

— Мертвых — оплакивали. И хоронили. А кого оплакивать и хоронить сейчас? — Айят поднялся и развел руками над пустой кроватью. — Ты кого-нибудь видишь, Хаммон?

Старик насупился и неодобрительно покачал головой, все еще не понимая истоков произошедшей перемены.

— Все становится на места. Исчезают те, кто никогда не должен был оказаться здесь. Очередь за мной.

Юноша отодвинул кресло на прежнее место и легкой, упругой походкой умелого охотника сельвы покинул комнату.

— Эй! — крикнул было ему вдогонку Хаммон, но понял, что тот не вернется, и обреченно махнул рукой. — Мир сошел с ума… Да какое там! Все сошли с ума… И я, кстати, тоже — эх, напиться бы!

Нэфри перестала ощущать себя, как ощущала прежде. На смену тому, что было раньше, пришло всепобеждающее «мы», и она была каждым из других двенадцати, и видела, как видят они и как видит Ноиро. Желтый всадник канул в небытие вместе с исчезновением Учителя, Форгоса и Эфия-Айята, но бой продолжался, и «дети погасших звезд» отступали всюду, впервые ощутив столь яростный отпор.

Чьей-то победы, единственной и вечной, быть не могло. Все временно. Когда-то перевес был на стороне тех, кто физически существовал в Тайном Кийаре, но сегодня все переменилось. Надолго ли — неизвестно, но те, кого Форгос в шутку называл «угольками», отхлынули и, пробив границу между реальностями, убрались на перекресток, чтобы нырнуть в материальные тела и прийти в себя.

«Смотри! — сказал Ноиро, едва они кувыркнулись на радугу. — Я уж и забыл, каково это!»

Нэфри с остервенением забарахталась, отбивая атаки охранников, насылавших пытки неудовлетворенным сладострастием. Мало того: эти сущности теперь не подпускали ее и Ноиро друг к другу, чтобы те не смогли их нейтрализовать.

«Это несправедливо!» — вспыхнула она, тем самым лишь усиливая свои мучения.

Ноиро уже вырвался на свободу и ждал ее:

«Ты как новичок! Перестань сопротивляться!»

Вместо ответа она с остервенением бросила ему воспоминание о том, как ее хотели изнасиловать в Са-Аса и что за это она с ними сделала потом.

«Я понимаю, но это в прошлом! Не позволяй прошлому стать своим повелителем в настоящем!»

«Иди домой! Я разберусь как-нибудь сама!» — рявкнула Нэфри, и, хмыкнув, Ноиро приказал себе вернуться в тело.

Он не мог пошевелиться, не чувствовал себя и едва двигал зрачками. Зрение восстанавливалось постепенно, извлекая из темноты сначала свет, потом краски и очертания. Сердце неохотно застучало — сначала медленно, потом все скорее, — и кровь горячо хлынула по жилам, возрождая его к жизни.

Рядом что-то зашевелилось. Ноиро с трудом повернул голову и увидел Нэфри.

— Наконец-то! — воскликнула она.

— Ты… поспешила… — сказал журналист, видя, как вьется вокруг нее вихрь, пробуждающий страсть, и давно минувшие мгновения в домене археологов, когда она впервые призналась ему в том, что умеет покидать физическую оболочку, были тусклой копией в сравнении испытанным сейчас, когда он смог разглядеть ее.

— Я ошиблась тогда, — ответила Нэфри сбивающимся голосом. — Если бы я не была так глупа, все было бы иначе. Тебе не пришлось бы уходить в те края…