Хэммонд Иннес - Большие следы

Большая часть территории Федерации — полупустыня, и для животных, и для людей важно, чтобы сохранялось равновесие между растительностью и теми, кто ею питается. В итоге, я надеюсь, Илерет возродится как заповедник.

— Я хотел бы задать вопрос мистеру Кимани, — это был Корнелиус ван Делден, голос его звучал на удивление кротко:

— После того, как я в последний раз побывал на озере Рудольф, прошло несколько лет, поэтому я не могу оценить нарисованную майором Кэрби-Смитом картину. Могу сказать одно: услышав, что в Восточной Африке еще осталась кое-какая дичь, я испытал облегчение. Здесь, как вы видели сами…

— Таких мест, как озеро Рудольф, много, — прошипел министр. — Впрочем, сегодня днем делегаты смогут увидеть все своими глазами.

Ван Делден кивнул и повернулся к залу — его огромная медвежья фигура четко выделялась на фоне яркого света с улицы.

— Да, — сказал он, — я не сомневаюсь, что вам покажут каких-то животных, но они не из прилегающих районов. Если среди репортеров есть люди, готовые пожертвовать ленчем и способные добиться, чтобы их отвезли на место показа раньше времени, они смогут сфотографировать этих животных до того, как их выпустят из клеток.

Кимани вскочил на ноги.

— Это неправда!

Ван Делден пожал плечами.

— Тогда отвезите их туда. Прямо отсюда, прежде чем приказать Карандже или еще кому-нибудь выпустить зверей. — Он улыбнулся, вперив в Кимани тяжелый взгляд своих светлых глаз, под которым тот сник и заметно смутился. На выручку ему пришел Кэрби-Смит:

— Теперь вы наверняка обвините меня в том, что я ловил этих животных по заданию правительства. — Выражение дурашливого изумления на его физиономии вызвало смешок в зале. — Боюсь, самым старшим из присутствующих здесь хорошо известно, что ван Делден и я никогда не ладили между собой. С тех пор, как лет пятнадцать назад мы перестали быть партнерами, в каких только грехах он меня не обвинял!

— Вы хотите сказать, что не вели отлов? Не давали распоряжений об отлове?

— Разумеется, нет!

— Но вы не отрицаете, что животных отлавливали силками?

— Это же нелепо. Вы только что прибыли в страну…

— Так сказали мне мои следопыты. Вряд ли здесь осталась хоть какая-то дичь крупнее бородавочника. Животных, которых вам хотят показать сегодня днем, привезли на грузовиках. И слонов вы не увидите вовсе, поскольку взрослые слоны в грузовике не умещаются. — Он вновь повернулся к министру. — Ваши намерения очевидны: очистить землю от всего, что мешает сельскому хозяйству и домашнему скоту. Быть может, теперь вы четко и ясно расскажете нам, какие указания касательно экспедиции к озеру Рудольф получил Кэрби-Смит от вас или от правительства в целом? Истребить все, да?

— Нет, — Кимани стукнул ладонью по столу, глаза его почти вывалились из орбит. — Разумеется, о поголовном истреблении нет и речи. Я лично давал указания мистеру Кэрби-Смиту, и он совершенно точно изложил их собравшимся.

— Тогда еще один вопрос: вы лично давали приказы по отстрелу в Серенгети во время войны?

— Нет, тогда у нас было военное правительство.

— Я получил указания от армии, — спокойно сказал Кэрби-Смит. — А что?

Но ван Делден не обратил на него внимания и продолжал смотреть на Кимани.

— Майор Кэрби-Смит получил задание кормить армию. Точно так же, как теперь он получил задание кормить кочевников на севере. Он говорит, что все будет сделано по науке. Знаете, какой смысл он вкладывает в слова «по науке»? В его устах они означают полное истребление.

— Чепуха! — Кэрби-Смит раскраснелся, улыбки и обаяния как не бывало. — В чем только вы меня не обвиняли! Все эти обвинения беспочвенны, все! Но приписать мне истребление диких животных — это…

— Тогда спросите Кимани, почему он опоздал ровно настолько, чтобы отложить открытие конференции на сутки, а посещение Серенгети вообще отменить? Да если б делегаты поехали в Серенгети…

— Завтра я вас туда отвезу, — быстро вставил так и не севший на место Кимани. — Любой желающий, будь то делегат или репортер…

— Отвезете к озеру Лгария?

Кимани замер с разинутым ртом. Потом он посмотрел на Кэрби-Смита и быстро сел.

— Нет, — сказал ван Делден, — никого туда не повезут, ибо стоит вам увидеть Серенгети, и поднимется такой крик…

— Вы ничего об этом не знаете! — Кэрби-Смит вперил взгляд в ван Делдена. Они стояли лицом к лицу, глядя друг на друга из разных концов зала. — Конечно, животных убивали…

— Все антилопы гну, все зебры, все газели уничтожены во время бессмысленной бойни!

— Вы преувеличиваете, Корнелиус. Вы были на Сейшелах и понятия не имеете, что представляла собой здешняя война. Весь район к югу отсюда был сплошным полем боя. Войска надо было кормить…

— Убито миллион животных. — Резкий голос ван Делдена громом рассыпался по залу. — Всеобщая бойня без разбора! Убийство ради убийства!

Кимани вновь вскочил на ноги, повернулся к ван Делдену и закричал, не обращая внимания на зал:

— Это ложь! Отстрел велся по экономическим соображениям! Убивали столько, чтобы хватило армии, не больше. — И он добавил высоким громким голосом: — Я знаю, почему вы выдвигаете все эти обвинения. Вы досадуете на власти за то, что вам не разрешили остаться в стране. Вы где-то скрываетесь и не можете ничего знать о положении дел.

— Я видел Серенгети. — Корнелиус ван Делден обвел тяжелым взглядом делегатов. — Я видел то, что никогда не позволят увидеть вам — кладбище миллиона великолепных зверей. Грузовики окружали перепуганных животных, и их косили из ружей, когда они беспомощно сбивались в кучки, так плотно, что их кости так и лежат грудой.

— Вы лжете! — вскричал Кимани. — Я прикажу арестовать вас!

— Я лгу, да? — Ван Делден извлек из кармана кипу фотографий и, быстро пройдя по рядам, раздал их делегатам. — Человек может лгать, но фотография — никогда! Эти снимки были сделаны вчера утром «поляроидом». Взгляните на них. Поголовное истребление! — загремел он. — А вы сидите тут, и этот человек дурачит вас, внушая мысль, что отстрел будет «по науке». У майора есть контракт и холодильный комбинат.

Ошеломленные делегаты молча передавали друг другу фотографии. Один поднялся и спросил Кимани, могут ли они отправиться к озеру Лгария завтра же, чтобы увидеть все «своими глазами». В ответ на это министр закричал:

— Нет! Это гнусная ложь. Подделка.

Все заговорили разом. Объективы камер метались от делегата к делегату, и я заметил, как Каранджа с улыбочкой наблюдает за Кимани, словно радуясь конфузу своего министра. Кэрби-Смит снова встал и начал говорить что-то об изменившихся условиях. В Серенгети, мол, шла война. Но никто его не слушал, делегаты возбужденно переговаривались между собой. Сэр Эдмунд стучал пепельницей.