Василий Ардаматский - Ответная операция. В погоне за Призраком

— Что же вы, однако, хотите предпринять?

— Ничего не думаю предпринимать, — равнодушно проговорил дежурный.

— Ну так вы просто флегматик какой-то! — возмутился Вронский и направился к выходу. — Я начальнику станции буду жаловаться.

— Хоть самому министру путей сообщения, — все тем же невозмутимым тоном ответил дежурный.

После этого обмена любезностями Вронский сердито хлопнул дверью и вышел из конторы дежурного по станции. Однако он не пошел к начальнику жаловаться на Грачева, решив, что "все они, эксплуатационники, на один лад и ничем их не прошибешь…".

ПОЕЗД ПРИХОДИТ В БОЛЬШОЙ КУРГАН

Рассветало, когда Анатолий Вронский со своей помощницей Ольгой Беловой пришли встретить поезд Шатрова. Инженер Ивашкин, раньше их явившийся на станцию, давно уже нетерпеливо прохаживался по перрону. Было свежо, и Ольга зябко куталась в свой просторный, выгоревший на солнце плащ.

Вронский всегда сам встречал такие поезда, и присутствие Ольги не было необходимым. Однако, сколько он ни уговаривал ее не ходить сегодня на станцию, она и слушать ничего не хотела. А когда узнала, что сегодня опасно быть на станции, категорически заявила:

— Тем более я хочу быть там. Долгом своим считаю! А потом — Шатров мой друг, и мне будет приятно встретить его и поздравить с благополучной доставкой опасного груза. А уж он доставит его благополучно, можете не сомневаться.

Вронский не нашелся что ответить ей на это. Ему вообще не нравилось, что в последнее время Ольга так часто стала вспоминать Шатрова, и он хотел было поиронизировать над этим, но его позвали и попросили срочно зайти к дежурному по станции.

Грачев, все еще продолжавший нести дежурство, удивил его бледным цветом лица и беспокойным блеском глаз. Вронский сразу же подумал, что случилось что-то необычное.

— Что слышно о поезде Шатрова, товарищ Грачев? — торопливо спросил он.

— Поезд Шатрова близко уже, — ответил дежурный. — Прибудет с минуты на минуту, но…

Грачев замолчал, будто не решаясь произнести какое-то страшное слово, но, сделав над собой усилие и осмотревшись по сторонам, проговорил, понижая голос почти до шепота:

— Он заминирован.

— Как?! — испуганно воскликнул Вронский, сразу же почувствовав, что ладони его рук стали мокрыми.

— Лейтенант госбезопасности Малиновкин сообщил мне только что, что диверсанты поставили на нем мину замедленного действия. Она может взорваться каждое мгновение, — пояснил дежурный, взяв себя в руки. — Надо действовать немедленно! Я прошу вас помочь мне. Необходимо предупредить всех об опасности. Я закрою семафор и не пущу поезд на станцию. Но если он взорвется даже там — все равно беда будет немалая.

— А что делать мне? — еле сдерживая охватившую его нервную дрожь, спросил Вронский.

— Поднимите рабочих в бараках и уведите их за холмы. Бараки ведь в конце станции, как раз за входным семафором.

— Значит, если поезд взорвется там…

— Да, да, — нетерпеливо прервал его дежурный. — Именно поэтому их нужно выводить из бараков как можно скорее!

— Хорошо, я сделаю это, — глухо проговорил Вронский, чувствуя, как у него все пересохло во рту.

Во время войны он лежал однажды между рельсами, когда рвался на станции эшелон с боеприпасами, в который попала фашистская авиационная бомба. Долгое время не мог он без содрогания вспомнить об этом. Однако постепенно острота потрясения сгладилась, и он даже начал рассказывать об этом происшествии в юмористическом тоне. Теперь же Вронский снова с необычайной отчетливостью представил себе беспрерывные глухие взрывы рвущихся снарядов, свист осколков, вспышки пламени, судорожное сотрясение земли и стоны раненых. Он ничем не мог уже подавить овладевшее им чувство страха и с ужасом думал, как в таком виде появится перед Ольгой.

— Я сейчас же побегу к баракам, — повторил Вронский, — отправлю только со станции Белову…

Но тут вдруг он услышал ее спокойный голос:

— Не нужно меня никуда отправлять, Анатолий Алексеевич. Я тоже пойду к баракам и помогу вам.

— Но, Ольга Васильевна… — начал было совсем растерявшийся Вронский.

— Нам дорога каждая секунда. Идемте! — решительно проговорила Ольга и, уже направляясь к выходу, спросила дежурного: — А Шатров знает, что его поезд заминирован?

— Нет, не знает, — ответил дежурный, делая какие-то знаки молодому железнодорожнику, заглянувшему в помещение.

Ольга первой вышла на перрон и торопливо, почти бегом, направилась к баракам. Вронский едва поспевал за нею, со страхом думая, заметила она или не заметила, как дрожал его голос. Только бы она не спрашивала его ни о чем, а он постепенно возьмет себя в руки…

Они пробежали уже значительную часть расстояния и приближались к семафору, крыло которого как раз в это время тяжело опустилось в горизонтальное положение. Ольге показалось даже, что оно рухнуло вдруг, как подстреленное, и судорожно подрагивало в предсмертных конвульсиях, будто живое крыло смертельно раненной птицы. И как раз в это время из-за холмов вынырнул поезд Шатрова с еще не потушенным прожектором и каким-то лихорадочным блеском буферных сигнальных огней. Постепенно он начал сбавлять скорость и вскоре совсем остановился у закрытого семафора.

— Нужно предупредить Константина, — торопливо проговорила Ольга, нервно хватая Вронского за руку.

— Что вы, Оля! — почти закричал Вронский. — Поезд может каждую секунду взорваться… Нам людей нужно спасать!

— А с бригадой Шатрова как же? Разве они не люди?..

Вронский едва мог стоять на одном месте. Ноги, казалось, так и несли его в сторону, подальше от поезда с его страшным грузом.

— Но, Оля, не будьте безрассудны… Там ведь сотни людей в бараках…

— Хорошо, — почти спокойно проговорила Ольга, — идите спасать сотни, а я спасу этих трех.

— Это безумие, Ольга Васильевна! — уже начиная злиться, воскликнул Вронский.

— Не теряйте же время, Анатолий Алексеевич! Выполняйте свой долг!

В эту минуту Вронский глубоко презирал себя за чувство страха, всецело овладевшее им, но справиться с ним не мог. Тяжело вздохнув, он поспешил к баракам.

Ольга между тем изо всех сил бежала к локомотиву, увязая в сыпучем песке. Но ее уже заметили с паровоза, и Константин торопливо спускался из будки машиниста ей навстречу. А когда она подбежала совсем близко к паровозу, то чуть не столкнулась с железнодорожником, посланным дежурным по станции предупредить Шатрова.