Виктор Сафронов - Легионеры

Оставшиеся в живых бесформенной толпой побежали вслед за ним в спасительную темноту. Все еще не отойдя от постигшей череды несчастий, пригибаясь и падая, они пытались поскорее выйти из освещенной зоны обстрела и уйти из зоны визуального охвата приборов ночного видения.

Враг явно не ожидал такой прыти от группы оставшихся на земле, для него было неприятной неожиданностью видеть, как убегаю трофеи и пленные. А это, как не крути, живые деньги. И они убегают?

В сторону бегущих был открыт ураганный огонь. Подствольные минометы лупили своими гадкими, чмокающими штучками так, что на какое-то время пришлось залечь. Быстро осмотрелись.

Несколько человек было убито, несколько ранено. Все они, включая и живых, лежали на совершенно ровной, голой поверхности.

— Если мы здесь останемся до рассвета они нас перебьют, как тараканов на кухне. Живого места от нас не останется, это я вам обещаю.

Тяжело дыша проговорил Алексей, пытаясь восстановить дыхание и определиться с тем, сколько осталось лежащих вокруг него живых.

— Поэтому, по моей команде, вскакиваем и бежим, как можно быстрее и дальше. Путаем следы и в глубине вражеской территории занимаем круговую оборону.

— Пока не жарко, тем более без химзащиты, можно и побегать — поддержал его лежащий рядом, обычно немногословный Кшиштоф.

— Внимание, — Гусаров явно взял на себя функции командира. — Все видели, что они делают с пленными, когда мы спасали Рысака с санитаром?

— Видели, — зло проговорил, кто-то лежащий сзади и дальше на одном из славянских языков мудрено выругался.

— Тем кто не видел, — Алексей чувствовал, что его внимательно слушают. — Рекомендую держать наготове гранату…

— Зачем? — тяжело дыша переспросил кто-то из лежащих.

— Для души, — зло бросил в сторону Гусаров. — Когда она под рукой, не так страшно попадаться к ним живым в плен.

— Может еще все обойдется? — спросил все тот же голос.

Алексей на это не ответил, как будто не услышав вопроса, стараясь восстановить дыхание продолжил свою мысль.

— …Итак, по моей команде бросаем в сторону прожекторов каждый по гранате, создаем пылевую завесу и… Молитесь богам и своим ногам. Сейчас в них ваше спасение, жизнь и много, много пива, — говоря все это он сам достал гранату и дальше командовал в полголоса. — Сорвали чеку, по команде «три» бросаем и бежим. Раз… Два… Три…

Все стали в беспорядке швырять боезапас. Хоть ни одна из брошенных гранат не упала бомбистам под ноги и на том спасибо. Прозвучало шесть взрывов…

Когда взрывы отгремели, а осколки полетели куда им и положено. Алексей скомандовал: «Пошли…»

Лежащие поднялись и неорганизованным гуртом побежали… Затопали ногами… Запыхтели.

За их спинам раздались слабые недовольные крики. После чего были включены дополнительные мощные прожекторы. Загавкали длинными очередями, залились в неимоверной злобе вражеские пулеметы. Но поднятая гранатами пыль держалась в воздухе. Это пока спасало бегущих.

Бежать в кромешной тьме, да еще имея у себя на теле пару десятков килограммом дополнительного груза было обременительно. Алексей на ходу уже больше для порядка издавал придуманные и разученные со Стивом звуки. Поэтому Сергей уверенно держался рядом с ним. Старался не отставать. Во время бега они страховали и прикрывали друг друга. Получалось довольно слаженно.

Кто-то падал но тут же вставал. Кто-то из бегущих цеплялся за собственные ноги. У кого-то по ходу движения возникала проблема «плохого танцора»…

Один вскрикнул… Другой споткнулся… Отстал и упал.

Останавливаться вслед за упавшими и участливо у них интересоваться случившимся, времени не было, так как автоматно-пулеметная пальба в их сторону, хоть и была достаточно хаотична, но уж больно много трассирующих и разрывных пуль, плотно крутились над головами и между ног бегущих.

Бегуны напоминали спринтеров на спортивных состязаниях. Где подвыпивший судья-стартер, зарядил свой стартовый пистолет боевыми патронами и развлекает собравшихся болельщиков тем, что пуляет по ногам отстающих спортсменов.

Когда они почувствовали, что ноги стали увязать в песке, а они бегут в гору, на верх, вздохнули посвободнее. Было похоже, что из зоны обстрела удалось выскочить.

Песчаный бархан оказался достаточно пологим и невысоким. Они сбежали с него и утопая в песке, упрямо разгребая и разбрасывая ногами это препятствие, уходили из под обстрела и возможного преследования. Воздух еще был пропитан ночью, но серая дымка наступающего утра, легкой и нежной патиной, уже начала разбавлять непроглядную темень.

Сил бежать уже не было давным-давно. Однако вынужденные спортсмены где-то их находили и продолжали движение. Второе дыхание открылось, что ли? В такт топающим ногам и свистящему дыханию, в бегунах все время боролись и находили общий язык противоположности классического, полярного толка. Во-первых, очень хотелось жить и во-вторых, в дополнение к этому, совершенно не хотелось умирать.

Два идентичных желания, да еще и страх, (конечно, не хотелось об этом думать, бахвальство присутствовало даже сейчас, но самый обычный человеческий страх был очень хорошим помощником для быстрого бега), гнал вперед и находил в организмах здоровых мужчин, те необходимые силы и возможности, которые заставляли организм двигаться вперед.

Оглянувшись через некоторое время, Алексей к своему удивлению увидел, что сквозь туман подступающего утра, они бегут только вдвоем с Сергеем. Куда подевались остальные бегуны, думать не хотелось. Можно было развернуться и сбегать поискать их, но на голом, каменистом пространстве. Но это было равносильно смерти. Такие решения даются тяжело. Слишком вероятна возможность того, что до конца своих дней будешь винить себя в том, что не сходил на поиски пропавших и не погиб вместе с ними.

Больше всего ему было жалко курца и выпивоху, оказавшегося классным парнем — Кшиштофа Анальского. Самое обидное все время казалось, что он рядом, а на самом деле возможно он забрался в вертолет и отправился вместе с другими в свой последний полет. Хотя нет когда залегли, Алексей отчетливо слышал его голос.

— Не отставай, пехота…

Крикнул он на ходу, продолжая свой быстрый, координированный бег.