Икосаэдр - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Сезон дождей почти закончен. В этом году не было сильного наводнения, как раньше. Вообще время сейчас хорошее, спокойное. Мне уже почти сто лет, и я пережил четыре сильных паводка, два урагана, пять засух и даже один снегопад. Раньше вокруг меня росло семь моих братьев и сестер. Я обменивался с самцами запахами-сообщениями, пыльцой с самками, мечтал и питался, вместе переживал невзгоды.

Трое погибли в юном возрасте, два засохли в последнюю засуху. Одного моего брата за что-то срубили прямоходящие, а другого мне пришлось вытравить. Он покусился на мою территорию, на мою землю. Его корни соприкоснулись с моими, и я понял, что придется действовать. Это была его беда, что он укоренился рядом со мной, и мой яд оказался сильнее. Он был конкурентом, и я не жалею, что постепенно уничтожил его. Земля вокруг меня должна и будет принадлежать только мне. А остальных, что росли подальше, мне жалко до сих пор.

Вы спросите меня про мое мировоззрение? Я прагматик. Я делаю только то, что требуется и в чем я уверен. Мы, Цветки, разные, у нас, у каждого, есть свое подобие нервной системы и свой разум, а вместе с ним и свой характер.

Есть те, кто предпочитают отрастить побольше верхних листьев и ловить солнечные лучи. Есть те, кто обходиться только нижними листьями, а верхних имеет только несколько штук, на случай крайней необходимости. Есть те, что пользуются преимущественно корнями и накапливают в своем стебле много воды, как кактусы. Я соблюдаю золотую середину, у меня в достатке и тех, и других листьев. Я люблю питаться. Я люблю цвести и размножаться. Наверное, у меня уже много детей, маленьких ползучих существ с одним фасетчатым глазом, полу-растений, полу-животных. Скорее всего, многие из них уже выбрали место для укоренения, и растут сейчас, занимая свое место в экосистеме нашего леса.

Так, что у нас с лианой? Три дня назад, изучив состав почвы, я обнаружил в метре от себя, между нижними листьями, молодые корни хищной лианы. Она способна опутать меня всего и выкачать все соки, если вырастет. Но мы не дадим ей сделать этого, о нет. У меня припрятано для таких случаев специальное оружие — яд. Я собираю его нижними листьями и накапливаю в особых жилах, расположенных по всему моему организму. Уже второй день я выделяю токсины в почву около лианы, думаю, ей недолго осталось. Так было и будет со всяким, что осмелиться посягнуть на мой организм или на мою жилплощадь.

Внимание! Колебание почвы. Ритмичное. Такое при ходьбе создают большие животные. Запах. Резкий, неприятный запах города и смерти. Звук. Речь небольшого прямоходящего.

— О-о, смотри, какой красивый цветок!

— Где, где?

Два голоса, два живых организма. Голоса чистые, молодые, это хорошо, такое редко бывает.

— Вон там, на пригорке! Какие большие резные листья наверху, смотри! А как пахнет!

— Смотри, вон кости чьи-то… Нет, не ходи туда, Мэйт!! Это опасно, это…

Нога прямоходящего коснулось усиков-сенсоров на краешке замаскированной листовой пластинки. Створки-челюсти большого нижнего листа сомкнулись на жертве, а-ам.

— Ааа-аа!! Нееет! Спаси меня, Гойс, оно схватило меня, схватило! Оно все липкое! Ааа!!

Жилы-мышцы в черенке напряглись и подняли свернутый лист с пищей над землей. Это сложно и энергозатратно, но процесс стоит того. Пища. Она еще пытается выбраться, но, похоже, у нее нет специальных средств для этого. Это хорошо. Скоро снотворное окажет свое действие.

— Ааа!! Срежь его! Переруби черенок!! Спаси меня!!

Толчки на почве. Что они делают? Хм.

— У меня нет ножа! Я не могу допрыгнуть! Оно подняло тебя! Оно высоко!

Ну, второй, подойди поближе, у меня есть для тебя соседний листок. Нет, чувствую по звуку, уходит. Жаль.

— Я спасу тебя, я приеду за тобой! Я скоро, подожди!

— Ааа!! Не уходи, Гойс! Не оставляй меня… Не оставляй…

Я доволен. Я буду сыт сегодня. Если, конечно, за моей едой никто не придет в течение получаса.

* * *

Рано утром в отсек генерального смотрителя парка зашли двое в костюмах городской администрации. Первый был паукентавром, приземистым шестиногим Разумным некогда широко распространенной расы, а второй — белокожим человеком со странной рыжей бородкой. По лицам вошедших генеральный смотритель понял, что случилось что-то серьезное.

— Господин Кимми, — сказал паукентавр отрывистым, гортанным голосом. — Вы в курсе, что произошло вчера вечером?

— Нет, — признался смотритель. Он и вправду ничего не знал, так как еще не смотрел отчеты подчиненных. — Змеи перелезли через стену?

— Хуже, господин смотритель, — человек подошел ближе и бросил на терминальный стол рамку с какими-то документами. — По вашей вине чуть не погибла дочь одного из сенаторов, юная Мэйт Гоогану.

— Гоогану? Который агаонец? И в чем моя вина?

— Ее чуть не сожрал один из ваших «цветочков», господин Кимми, — сказал человек. — Сейчас она находится на курсе усиленной регенерации, ее еле удалось спасти. Я думал, подобная информация должна быть вам известна.

Глаза генерального смотрителя округлились.

— Цветочков? Вы хотите сказать, исполинский дриадник? Как эта девчонка туда попала?

Вошедшие молчали. Смотритель вскочил из-за стола, его лицо побагровело.

— Как она попала туда, я спрашиваю! Негодная девчонка! На ней наверняка была синтетическая одежда. Они не понимают, что режим питания для каждого дриадника подбирается строго индивидуально, его нельзя кормить чем попало…

— Господин Кимми, — перебил его человек. — Вы же не станете отрицать, что в этом присутствует ваша вина. Ваши подчиненные обязаны следить за тем, чтобы никто из горожан не пересекал защитную стену и не находился на территории парка. К тому же, подобные случаи имели место в прошлом году.

— Мне вообще кажется возмутительной ваша реакция по поводу этого случая, — добавил паукентавр. — Из-за вас чуть не погиб Разумный, а вы печетесь о пищеварительных процессах этого чудовища.

Смотритель отошел от стола и принялся постукивать пальцами по шкафу с каким-то образцами.

— Следить обязан… Разумный, говорите, чуть не погиб… Вместо того, чтобы заниматься обвинениями в мой адрес, выделили бы лучше средства на модернизацию генераторов стены и двадцать дополнительных работников для охраны. И вообще, да что вы понимаете! Эти «чудовища», как вы выразились, старше города, старше большинства из его жителей. И они не менее разумны, чем мы с вами, или эта глупая агаонка и ее невнимательный папаша-депутат. Этот мир создавался для Цветков! Мы живем в