Елена Бушаева - Похождения бравого рядового Гувер

— Ну что там у вас? — Уныло спросил он через общий запароленный коммуникатор.

— У меня протезы. — Не менее уныло отозвался чей-то голос в рации. — Пятьсот восемь инвалидов получили дороги протезы. Задолбался записывать имена и смотреть на культи.

— Культи! — Сварливо отозвался второй голос. — У меня опять трансплантация органов! Еще идет! И не запрещать же! Сейчас закончат, доложу Марии. А то с нее станется велеть операции прервать.

— А у меня семьи погибших военных. — Третий голос был невнятным, как будто говорящий что-то жевал. — На их счета в банках перевели крупные суммы денег. Все сразу снять нельзя, в месяц будут выдавать определенные суммы. На жизнь хватит и еще останется. Да, дайте вон ту конфету, пожалуйста…

— Ты что, жрешь, что ли, там?!

— Нет! — Категорично ответил голос и отключился.

— А у меня куча трупов трансвеститов.

— Это вообще как к сегодняшней волне благотворительности относится?!

— Не знаю, но похоже на его экспансию против геев, больных СПИДом.

— Твою мать!

— Чертов гомофоб!

— А у меня тут целая дюжина проституток. Рассказывают, что к ним пришла девушка и раздала шприцы. Велела впрыснуть себе… сами поняли куда. Сказала, что даст по миллиону тем, которые забеременеют. Детей, сказала, тоже заберет. Все эти бабы зеленоглазые и рыжие.

— Популяцию себе подобных увеличивает, что ли? — Засмеялся женский голос.

— Очень интересная версия. — Ехидный голос Доусона чуть ни заставил Картера выпрямиться и встать по стойке смирно. — Все на базу! Боевой вылет через полчаса!

— В чем дело, сэр? — Рискнул спросить кто-то, намеренно изменяя голос, чтобы потом не наказали за чрезмерное любопытство.

— Мы вышли на Моритца, агент Клейтон. — Объяснил Кейдж. — В данный момент он громит убежище Совета, и если мы не поторопимся, то застанем на его месте только дымящиеся обломки. Отбой.

Картер невольно вздрогнул и рефлекторно сглотнул. Ему успели рассказать про залезающих во все отверстия мух, так, как это умеют делать только солдафоны. Агент мощно высморкался и уныло побежал к машине.

Рыжая зеленоглазая девушка энергично шагала по лестнице, насвистывая мелодию из «Убить Билла». Тяжелый пистолет оттягивал тонкую руку, периодически она вскидывала ее и делала выстрел, прекращающий чью-то жизнь. Половина членов Совета была мертва, вторая засела в норах и яростно отстреливалась, что-то взрывала, уничтожала данные и всячески веселила любившего войну суперсолдата.

— Зачем ты потащил с собой Адель?

— На всякий случай. Меня слишком хорошо знают.

— Но и она не в безопасности в этом месте.

— Ты так говоришь «она», Мак, как будто это что-то живое. Это просто тело. Мясо. Чем она дальше, тем труднее переход. А мне дорога каждая секунда. И здесь установи.

Мак-Гинти послушно встал, вытащил из сумки взрывчатку и приладил ее к стене.

— Свяжись с Куколкой. Что у нее там?

— Осталось трое! — Довольный голос блондинки еле пробивался сквозь помехи, убежище глушило все сигналы.

— А их агентов Смитов?

— Непонятно. Обстреливают так, что головы не поднять! Может, подорвать их?

— Они в бомбоубежище, тупая ты блондинка! — Недовольно рявкнул Мак-Гинти. — Их нельзя подорвать!

— Бомбоубежище нет. — Согласился Моритц. — Но вот то, что над ним…

Они заговорщицки переглянулись и улыбнулись друг другу.

— Рыжик, стой!

— Ого, а вот и подкрепление прибыло! — Равнодушно констатировала Гувер, разглядывая держащего ее на мушке Солджера. — Иди, Мак, я скоро к тебе присоединюсь. Иди-иди, не заставляй меня на тебя кричать.

— Сдавайся. — Продолжил Стив, не отводя пистолета. — Здесь все наши люди. Вам не уйти.

— А я и не собираюсь отсюда уходить. — Улыбнулась ему Мерида. — Ты ничего не знаешь, Джон Сноу.

— Я знаю, что перевес на нашей стороне, и ты не выживешь, если продолжишь сопротивление.

— Ты даже не знаешь, кто я!

— Или кто я.

Затылка Стива коснулось холодное дуло пистолета, и он вздрогнул. Тонкая девичья рука забрала у него оружие.

— Привет Стив, давно не виделись.

Девушка подошла к той, кого он принял за Гувер и остановилась рядом. Они были абсолютно разными, несмотря на кровное родство, но в то же время предельно похожими, как будто у них на двоих был общий разум. И глаза у обеих были сиреневыми, как и у самого Солджера.

— Вот и финал, мой дорогой. Это игра, где в конце меня ждет поединок с боссом, но это будешь не ты. А теперь уходи отсюда, пока и в самом деле не пришлось тебя пристрелить.

Солджер молча, как-то через силу, развернулся и пошел по лестнице вверх, как робот, то и дело спотыкаясь.

— Я его для Корки делал. — Сказала одна девушка грустно.

— Знал, что он не согласится, а все равно делал. — Не менее грустно сказала вторая.

— И как похож, будто его сын, а не мой!

— Такая же принципиальная задница.

— Моралист.

— Зануда.

— Мне его не хватает.

— И мне.

— Хвати болтать, пора заканчивать этот цирк.

— Вот бы сейчас шоколадку заесть!

— Стейк с кровью!

— Ну что? — Две рыжие девушки с двух сторон подбежали к возящемуся возле двери бомбоубежища Мак-Гинти.

Трой вздрогнул, посмотрел сначала на одну нетерпеливую физиономию, потом на другую.

— Как это?!

— Коллективный разум! — Гордо ответила одна.

— Как у муравьев. — Подтвердила другая. — Ты не дверь взрывай, а пусти туда газ. Пусть сдохнут.

— Слишком быстро. — Сквозь зубы недовольно процедил Трой.

— А что у тебя есть?

— Пускай вот эти два, они дадут замедленную реакцию! Зато в десять раз дольше все! Молодец, закончил?

— Ничего себе! — Присвистнул Мак-Гинти, наблюдая через камеру, как трое последних членов Совета корчатся и, задыхаясь, царапают себе горло.

— Сейчас их тошнить начнет! — Азартно сказала Адель.

— Но ты этого уже не увидишь.

Мак-Гинти недоуменно обернулся, и Гувер всадила ему нож в горло. Вытащила, обтерла лезвие и рукоятку слоновой кости, подперла сползающее тело и заглянула в потухающие глаза.

— Прости, Трой. Но у тебя не было шансов. Ты даже не представляешь, что для меня значишь. Я даже любила тебя немножко.

— Бездарный пафос. — Адель деловито обшаривала валяющиеся у двери трупы ее последних защитников и людей Куколки. — О, какая пушечка!

Гувер закрыла Мак-Гинти глаза, поцеловала его в губы, погладила по щеке.

— Мне очень жаль.

— Какой-то не слишком впечатляющий вышел поединок с боссом. — Пожаловалась Адель. — Кинокритики бы нас засмеяли. Ведь сначала, по всем правилам, босс изматывает героя до полусмерти, и вот он уже почти умирает на полу, вспоминает всю свою жизнь, тех, кого босс убил, приходит в ярость и расправляется с врагом всего парой ударов.