Сгорая по минутам - Дарья Аркадьевна Егорова

лестнице. Евгения тут же побежала к окну, чтобы ещё раз помахать ему, и увидела чёрную машину (в марках она не разбиралась), припаркованную прямо под дверью. Тут же рядом с ней появился Алексей. Он быстро нашёл взглядом окно её квартиры и послал ей воздушный поцелуй. Девушка сделала то же самое, улыбаясь во весь рот. Но, кажется, счастливы тут были только они.

Окно со стороны водительского сидения было открыто, и только сейчас Женя увидела мужчину с такими же, как у Лёши, пронзительными зелёными глазами. Он смотрел прямо на неё с необъяснимо недовольным лицом, а следом выдавил из себя кривоватую ухмылку и отвернулся, отъезжая.

Кирилл. Евгения знала только то, что он на семь лет старше Лёши, и что ему не особо нравится их союз. Но её это не напрягало.

В конце концов, невозможно нравиться каждому.

Оторвавшись от окна, девушка открыла соцсеть и написала в ответ на сообщение Лёши о том, что можно поехать послезавтра:

«А девочек с собой можно взять?»

Она заранее знала ответ. Конечно, можно. Кирилл побухтит, но найдёт место для всех, а потом будет всю дорогу молчать и слушать старый русский рок. Поэтому она тут же перешла в другую вкладку и написала:

«дорогие дамы, послезавтра нас ждёт невероятный трип в родимые места. собирайте вещички».

Глава 7. Никто уже не вспомнит

Женя поставила посреди комнаты свою единственную сумку для поездок, а затем уселась напротив и просидела так минут пятнадцать, тупо глядя в пустое тканевое нутро.

Она абсолютно не понимала, что происходит. О каком парфюме говорил Лёша? Что не так было с букетом цветов? И какого чёрта девушка забыла у Сони дома после недельного добровольного заточения в собственной квартире?

Вопросов было слишком много, и сознание было не в силах на них ответить. Прошерстив всю память, Женя не нашла ничего, что хоть как-то могло ей помочь.

— Какая глупость, — вслух произнесла она, хлопая ладонями по коленям. — И куда я себя загоняю?

Девушка состроила сама себе злобное выражение лица, включила на стареньком ноутбуке самую громкую музыку и принялась собирать вещи.

Несколько штанов и любимых футболок, рубашка, какая-то непонятная майка… На самом деле, Женя не особо заморачивалась. Дома не действовали законы стиля (которого она, впрочем, и так не особо придерживалась) — наоборот, туда стоило брать одежду, которую совсем не жалко. Потому что каждый выход на улицы родного городка — это не попытка покрасоваться перед его обитателями, а, скорее, маленькая исследовательская экспедиция по поиску новых маршрутов и интересных мест. Конечно, Женя положила платье и более-менее сносные вещи на случай простых прогулок, но сумка так и осталась полупустой. Подумав, девушка пихнула в неё пару босоножек и кофту — на всякий случай. Подумав ещё, она прихватила немного косметики (в основном, уходовой) и тетрадь с авокадо — для записей. Почему-то, она оказалась пустой, хотя Жене на мгновение подумалось, что так быть не должно. Но эти мысли быстро ушли на второй план, когда дисплей телефона озарился.

«Видеозвонок».

— Алё, да, — пробормотала Женя, смахивая кнопку вправо.

— Ты серьёзно?! Едем завтра? — в один голос воскликнули подруги.

— Ага.

— А на чём? — поинтересовалась Агата.

— На Кирилле. Ну, точнее, на его машине.

Лица девушек одно за другим помрачнели. Если Женя не питала к Кириллу никаких чувств и просто мирилась с его существованием, то им он, мягко говоря, не нравился. Говоря совсем честно, они хотели бы его уничтожить. Как-то раз Соня предложила навести на него порчу, а Есения начала разговор про то, что стоит устроить ритуальное жертвоприношение, но Женя быстро их утихомирила. В конце концов, порча — это плохо, а мать Кирилла являлась ещё и, на минуточку, матерью Лёши, и она бы точно не пришла в восторг от… последствий. После этого попытки научить Кирилла уму-разуму прекратились, но негативные чувства остались. В целом, они были взаимны. Почему-то брат Алексея невзлюбил всех четырёх ведьм, хотя первое знакомство прошло замечательно — они пили какую-то чушь, травили шутки и обсуждали всяческие нелепости. Но с каждой новой встречей шуток становилось меньше, а лицо Кирилла хмурилось всё сильнее, пока в один момент он не выпал из их жизней совсем. С того момента они виделись буквально раз в полгода, вынужденно используя его как бесплатного извозчика. Он, кажется, был не против. Ну, насколько это вообще возможно для подобного человека.

— Снова пять часов невероятного веселья? — хмыкнула Соня. — Ехать на хромой кобыле было бы и то комфортнее, чем в его тачке.

— Ну, вообще там неплохие сидения… — задумчиво пробормотала Есения.

— Да не в них дело, — возразила Соня, — а в атмосфере. Мне энергетика его не нравится. Он какой-то негативный.

— Конечно, он будет злым. Вы хотели на него неупокоя повесить, — проговорила Женя и осеклась.

Она что… защищала его?

— Но не повесили же, — отмахнулась Агата. Штуковина, которую она продолжала плести из крупных бусин, стала заметно больше и напоминала изысканный головной убор.

— Вот и здорово, — ответила Женя, и торопливо добавила: — Всё, возражений я не принимаю. Ну, потерпите друг друга немножечко, тем более, не думаю, что он будет давать поводы для конфликтов. Он безобидный. Просто… угрюмый. Это не страшно.

В конце концов, к ней прислушались. Евгения тихо выдохнула с облегчением. Теперь можно было расслабиться и выспаться перед завтрашней поездкой.

Но сначала — умыться.

Она подошла к зеркалу. Лицо выглядело как-то чересчур свежо. Темные круги под глазами казались не такими уж и тёмными, волосы внезапно легли совершенно идеально, да и кожа словно бы сияла изнутри. Удивительно. Женя уже позабыла, когда в последний раз выглядела настолько… здоровой, что ли, учитывая, что спит и питается она из рук вон плохо.

Мысль о питании повлекла за собой мысль о необходимости поставить остатки пирога в холодильник — на утро, и Евгения, дочистив зубы, тут же пошла претворять её в жизнь.

В комнате, наконец-то, стало тихо, несмотря на раскрытое настежь окно.

— Завтра я буду дома, — пробормотала Женя, чувствуя, как её сердце окутывает тепло, и быстро заснула, едва закрыв глаза. Словно дневного сна не хватило, чтобы восполнить суточную норму.

Часы, висящие на стене, тихо щёлкнули и остановились, не досчитав трёх минут до полуночи.

* * *

— Ты не справляешься.

— Вы не понимаете! Я…

— Ты не справляешься.

Фигуры в плащах злобно зашелестели. Их неестественно длинные крючковатые пальцы подёргивались, прикрываемые длинными рукавами.

Тронная зала, казалось, была освещена ещё меньше, чем в прошлый раз — по крайней мере, гостю так