Авенир Зак - Утренние поезда

Г р о з д а н. Куда, куда… Догоню Вазили и разоблачу этого мошенника. Вазили думает — он глухонемой, а он просто плут. И сидеть ему в яме за обман как пить дать!

П е р в ы й  к у к е р. А вдруг ты ошибся, и это не Мирчо? Что тогда? За клевету тебя же в яму и посадят.

Г р о з д а н. Меня? В яму?

В т о р о й  к у к е р. Разве ты не знаешь закона? За клевету обязательно в яму сажают.

Г р о з д а н (Стояну). Эй, послушай! Ведь Мирчо твой друг. Скажи, разве это не он?

С т о я н. Нет, Гроздан, это не Мирчо.

Т р е т и й  к у к е р. Уж если Стоян говорит, что это не Мирчо, так тут сомневаться не приходится. Кто-кто, а Стоян его хорошо знает.

Г р о з д а н. Это верно. Он должен его знать. Значит, я, выходит, обознался. (Задумался.) Погодите-ка! Если Стоян его друг, то, может, он его выручить хочет? И раз он говорит, что это не Мирчо, то верить ему никак нельзя! Он такой же плут, как и тот! Нет, меня не проведешь!

Гроздан хочет бежать за Вазили и Радомиром, но кукеры его не пускают.

(Кричит.) Пустите меня!

Входит воевода  К а в а с  в сопровождении двух  с о л д а т.

К а в а с. А ну, что тут за шум?

К у к е р ы. Да вот, дурачок Гроздан шумит.

К а в а с. А что ему надо?

Г р о з д а н. Я хочу мошенника разоблачить, а они не дают.

К а в а с. Это кто же мошенник?

Г р о з д а н. Слуга лекаря Вазили!

К а в а с. Слуга Вазили?

К у к е р ы. Не слушай его, господин! Он глуп, сам не знает, что говорит.

К а в а с. Что с того, что глуп? Дурак такое скажет, о чем умный промолчит. Я люблю дураков слушать. Говори!

Г р о з д а н. Этот Радомир вовсе не глухонемой! Он обманщик и плут. Притворился глухонемым, наверно, чтобы обобрать лекаря!

К а в а с. Что-что? Повтори!

Г р о з д а н. Слуга Вазили вовсе не глухонемой!

К а в а с. Так… А Вазили знает об этом?

Г р о з д а н. Да как же он может знать, когда этот Радомир такой плут, что он не то что Вазили, а любого так проведет, что ты и не заметишь!

К а в а с. Выходит, этот глухонемой все слышит… Где Вазили? У себя дома?

К у к е р. Он отправился в загородное поместье царя. Когда вернется — никто не знает.

Г р о з д а н. Я хотел сам ему все сказать, а они меня задержали.

К а в а с. Значит, этот глухонемой вовсе не глухонемой? Ну вот что! Если ты сказал правду, я дам тебе десять золотых. А если соврал — отрежу язык.

Г р о з д а н (испуганно). Язык?! Как же я без языка буду?! Мне нельзя без языка!

К а в а с. Сейчас у меня нет времени, я отправляюсь в поход. А чтоб ты тут не болтал об этом да этот глухонемой не сбежал раньше времени, я тебя с собой возьму.

Г р о з д а н. Куда?

К а в а с. На войну.

Г р о з д а н. Я не хочу на войну! Меня могут там убить!

К а в а с. Да, это верно… А ты мне живой нужен… Хорошо. (Солдатам.) Возьмите его и посадите в подземелье. И пусть он там сидит, пока я через полгода не вернусь из похода. А тогда, если этот слуга не глухонемой, то не избежать ему виселицы!

В о е в о д а  К а в а с  уходит. С о л д а т ы  связывают  Г р о з д а н а  и уводят его.

К у к е р ы.

Итак, мечтая стать богатым,Стоян заделался солдатом.И воевода в самом делеГроздана бросил в подземелье.А Радомира ждет беда,Несдобровать ему, когдаДомой вернется воеводаЧерез каких-нибудь полгода.

Часть вторая

На сцену с танцем выходят  к у к е р ы. Кончается танец, вперед выходит  с т а р ш и й  к у к е р.

С т а р ш и й  к у к е р.

Итак, чтоб сделаться богатым,Стоян заделался солдатом.А воевода в самом делеГроздана бросил в подземелье,Чтобы, вернувшись из походаЧерез каких-нибудь полгода,Коль правду говорит Гроздан,Раскрыть известный вам обманИ Радомира погубить —Повесить или отравить.Но только в первом же боюСложил он голову свою.Шли годы, месяцы, недели…Гроздан томился в подземелье.Погиб Кавас. Гроздана нет.Прошло без малого семь лет.Наш Мирчо служит у Вазили.Его пока не уличили.

К у к е р ы  уходят. Входят  Р а д о м и р  и К о с т а.

К о с т а. Спасибо тебе, Мирчо. Мой сын здоров и весел. Вот возьми то, что ты заслужил. (Протягивает ему деньги.)

Р а д о м и р. Я не возьму денег, господин.

К о с т а. Ты собираешься лечить людей даром? Это неблагоразумно. Изготовление лекарств и инструментов стоит немало денег. Они нужны тебе, Мирчо!

Р а д о м и р. Я знаю, господин. И я буду брать деньги с тех, кто сможет платить. Но с тебя я не возьму.

К о с т а. Ты считаешь, что я беден? (Смеется.)

Р а д о м и р. Нет. Но ты сделал для меня больше, чем родной отец. Ты открыл мне ключ к знаниям. Без тебя я бы так и остался самонадеянным невеждой. Когда я пошел служить к Вазили, я думал, что достаточно приглядеться к тому, как он лечит, чтобы самому стать лекарем. Если бы не ты, я ничему бы не научился.

К о с т а. Да, медицина — это знание и опыт. Но еще и искусство. Мало знать, как лечить болезни, надо знать, как лечить человека, а ты владеешь этим искусством.

Р а д о м и р. О нет, господин! Я должен не только сравняться с Вазили, я должен его превзойти.

К о с т а. Превзойти Вазили? Да… Есть много болезней, которые он умеет лечить, но он еще не знает их природы. Когда-нибудь люди узнают и это. Не скоро…

Р а д о м и р. Но лечить надо и сегодня.

К о с т а. Да, ты прав… Итак, ты не хочешь взять с меня деньги. Могу ли я чем-нибудь отблагодарить тебя за то, что ты вылечил моего сына?

Р а д о м и р. Можешь, господин. Семь лет назад один человек, над которым я жестоко посмеялся, хотел разоблачить меня перед Вазили. Воевода Кавас заточил его в подземелье одного из своих замков с тем, чтобы, вернувшись из похода, предстать вместе с ним перед Вазили и погубить меня. Этот человек до сих пор томится в подземелье.

К о с т а. Ты хочешь, чтобы я вернул ему свободу?

Р а д о м и р. Да, господин.

К о с т а. Но, выйдя на свободу, он разоблачит твой обман.

Р а д о м и р. Да, господин.