Путь Святозара. Том второй - Елена Александровна Асеева

войском, то сразу же увижу здесь сына восурского правителя. Будет он, этот его сын, мне целовать ноги, – и бек выдвинул из– под одежи свои ноги, на коих красовались такие же бархатные словно обрезанные восурские коты. – Целовать ноги и кланяться и стоять на коленях… А что я вижу? Я приезжаю сегодня, привожу своих людей, а этого самого сына– то правителя и нет.

– О, многоуважаемый, бек Турус, достопочтенный, всесильный и всебогатый мальчишка, был здесь, и ждал вас, как я и обещал, чтобы целовать ваши ноги и показать нагакам, что он на вашей стороне, – зашептал Нук, и Святозару почудилось, точно зашипела в ответ беку змея. – Но, этот подлый змееныш, убежал вчера утром в стан отца, но ничего… ничего всевеликий бек, я найду и верну его сюда… Он скоро вернется, поверьте мне.

– Экх… экх…экх… поверить тебе, – и Турус с пренебрежением оглядел Нука. – Как же мне тебе поверить, если, все твои слова не сбываются. Год назад ты мне говорил, что средний сын правителя в твоих руках, а он убежал… Ты говорил, что наследник престола болен и нежилец. А мне мои люди докладывали, что наследник великий колдун, да посильнее тебя. Говорили, что он ходил с дружиной в волшебную страну, что лежит в Восточном море и победил там самого Бога Черномора, который правит в морском царстве. Слышал я также, что он проявил храбрость и показал великое волшебство, победив великанов и добыв волшебной воды, и это-то в шестнадцать лет. – Бек прервался, поморщил свое лицо, утер струящийся со лба пот ладонью и продолжил, – и люди мои сказали, что это наследник вывел брата своего. И это он наслал на весь стан сон, да такой, что воины мои только-то и пробудились. И еще они сказали мне, что теперь сияют в стане восурском два шатра усыпанные драгоценными камнями, и подойти к ним никто не смеет, так как немедля на месте и умирает, обращаясь в камень. И воины мои, те которые пошли в их стан, не вернулись, так как обернулись в камни, лишь одному и удалось добежать до своих и все это поведать. И ты, думаешь, колдун Нук, что после всего того, что я узнал… я пойду войной на Восурию? Экх… экх… экх. Не такой я глупый… Одно дело дружина правителя, а другое дело его сын колдун, который всех усыпляет и в камень обращает, оный самого Черномора за бороду раскручивал и в море глубокое кидал, – закончил Турус и погладил свою жидкую длинную бороденку.

– Да, это все выдумка, – опять зашептал Нук и его черные глаза беспокойно забегали. – Выдумка то Турус, ну как мальчишка может победить морского Бога? И люди твои тебе лгут, не усыплял он твой стан. Они сами проспали и не слышали, как убежал средний сын, и в стан восурский никто не ходил… все они тебе лгут. Придумали от страха…

– Мои люди лгать мне не будут… потому как они знают, что я бог, и могу их тут же осудить на смерть, – заметил Турус и громко икнул, да так, что изо рта у него вылетили, и разлетелись в разные стороны слюни. – Завтра с утра я пошлю к правителю Восурии и его сыну посланников и попрошу мира, а наследнику пошлю в дар трех своих гнедых жеребцов. – Бек замолчал, задумчиво почесал голову, и добавил, – нет, трех мало, надо пятерых… Да, трех гнедых и двух вороных… надеюсь он будет доволен… Нет, с народом во главе которого стоит такой сильный колдун я воевать не буду, так и знай Нук.

Нук утер, свое перекошенное от злобы лицо, на каковое попали слюни бека и громко сказал:

– Мальчишка никакой ни колдун, он чародей.

– Колдун, чародей никакой для меня разницы нет, важно, что он владеет великой магией, – вновь икнув, проронил Турус. – И наверно пять коней ему будет мало… пошлю еще двух чалых… Да, семь коней это хороший дар, – бек посмотрел пренебрежительно на Нука и сказал, – у наследника великая магия в руках, а ты Нук ничего не можешь и не умеешь.

– Не бросайся такими словами бек, не бросайся, – гневно закричал Нук и с такой ненавистью и злобой глянул на Туруса, что Святозар содрогнулся, и незамедлительно заколебался подымающийся из костра дым, в коем он хоронился. – Ты, не знаешь какая во мне сила, и чем я владею, а мальчишкина магия ничто в сравнении с моей.

–Ты, тут не кричи и не говори со мной так, – повелительно изрек Турус. – Кто я … я бек самого нагакского народа, а кто ты, собака бесхвостая…

Но беку не удалось договорить, потому как Нук внезапно вскочил на ноги, опрокинув стол, и лежащее на нем блюдо с мясом и прохрипел:

– Собака бесхвостая…? Гляди бек, я покажу кто здесь бог, а кто собака…

Нук вышел на середину шатра, достал из-за пояса кинжал и присев на корточки, воткнув его прямо в ковер, вырезал в нем треугольник. Да принялся шептать и водить кинжалом снизу вверх, слева направо и по мере того как рука его двигалась живее, а шепот становился громче из ковра стал вылезать круглый, наподобие пня бугорок. Как только бугорок поднялся на столько, что стал доставать до согнутых коленей, Нук затих. Он поднялся в полный рост, поклонился пню, и громко крикнул: «Именем Чернобога – повелителем Тьмы и Нави, господином Пекельного царства! Отец мой Горыня – появись!» и в тот же миг из пня стал расти громадный указательный палец, он вытянулся из пня почти на аршин, замер, а миг спустя чуть-чуть пошевелился и согнулся, будто приветствуя Нука. И злобный колдун также поклонился в ответ, да взяв кинжал, воткнул его в верхушку пальца. И когда из– под кинжала потекла тонкая струйка черно-серой жидкости, Нук припал к ней и принялся торопливо ее лакать, боясь потерять хоть одну каплю ценного для него питья. Вмале напившись той крови, он порывисто вырвал из верхушки пальца кинжал, и, сызнова поклонившись, сказал: «Отец мой, Горыня, я сыт, поди прочь в Пекло». Палец вновь согнулся и медленно пополз обратно в пень, а Святозар услышал тихий шепот позади себя: «Иди, иди, мальчик, за ним» И тотчас исполнив веленное, наследник дернув дымным своим телом, полетел вслед за пальцем. Стараясь не коснуться его вершины, Святозар проскользнул в дыру, которая на миг осталось после здоровущего пальца, и оказался в каменно-земляном коридоре черном и громадном.

Коридор был очень длинным и широким, и один его конец уходил куда-то вдаль,