Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

— Но почему — мной? Что значит — «Омега»? Кто я такой?

— Понимаете… — академик слегка замялся. — Как бы дико это ни звучало — а еще в древности один гениальный ученый сказал, что если идея с самого начала не кажется всем абсурдной, то она ничего не стоит — но тут все дело в господствующей ныне теории происхождения миров. Вы ведь прекрасно о ней наслышаны, не так ли?

— О теории Уробороса? Более чем, господин Савский… Разве можно сомневаться в этой теории, обладая действующим трансдематериализатором и постигнув основной принцип его работы?!

— …и добавьте: «пообщавшись с господином Хаммоном», сударь, — ввернул Савский.

— А как связаны теория Уробороса и Хаммон?

— Об этом мы поговорим при личной встрече. Я скоро буду в Москве и расскажу вам, из-за чего на самом деле исчез Кристиан Элинор. Что же касается вас, то по теории Уробороса вы, как и все остальные, являетесь причиной для мира следствия вашей внутренней вселенной. Как и все остальные, но за одним очень важным исключением: ваша вселенная замыкает круг. Это здесь, образно говоря, зубы змея впиваются в его собственный хвост. Будучи самым малым звеном относительно местного мира, ваша вселенная является материнской по отношению к той, откуда к нам явился господин Хаммон. Вот так. Как бы это ни было невероятно. Самое ничтожное в конце цепочки причин и следствий становится самым великим — и это звено замыкает круг!

— А я живу здесь?

— Да.

— Между тем и тем…

— Ну да…

Эфий энергично встряхнул головой, потом извинился, вскочил и сунул ее под хлынувшую из водопровода ледяную струю. Ему показалось, что мозг закипает на медленном огне, а своими откровениями Савский эдак неторопливо помешивает его в черепной коробке клеомедянина, словно какую-нибудь кашку. И самым главным во всем этом для Эфия было осознание, что он сам — часть только что услышанного бреда. Причем бреда академика!

— И что же мне теперь делать? — севшим голосом спросил клеомедянин фаустянина.

— А ничего не делать! — весело откликнулся Савский. — Сидеть тихонечко и ждать, потому что сейчас я попробую вызвать на связь господина Калиостро-старшего и обрадовать его новым фактом в нашем общем эксперименте.

Преподаватель закончил настройку и, отряхивая руки, как в прежние времена это делали его коллеги, вынужденные писать мелком на подвешенной доске, с довольным видом повернулся к студентам.

— Ну-тки, приступим. Как вы поняли, зачет будет проходить по системе нового образца… Слушаю вас, мистер Грин!

Эльза оглянулась. Сидевший рядом с Эфимией Калиостро высокий полноватый студент поднялся из своего кресла:

— Система «Лангольер», сэр? — спросил он.

— А, так вы наслышаны! — господин Фейган с улыбкой погрозил пальцем Грину. — Да, Эд, точно! Это система «Лангольер». То бишь интерактивное тестирование ваших знаний в области метасоциологии. Если вы верно отвечаете на вопросы созданий и адекватно реагируете на их провокации, система фиксирует «зачет»…

— А если нет — сжирает? — глядя на голографического черного монстра, вращавшегося на территории экзаменационного загончика, поинтересовалась выскочка-Калиостро.

Студенты, кроме Эльзы, засмеялись. Улыбнулся и мистер Фейган.

Сказать по правде, Эльза тихо ненавидела Эфимию. Вечно ведет себя, как дура, но при этом парни знай умиляются ее выходкам. И все почему? Конечно: лакомый кусочек, дочка и внучка та-а-аких людей! Уже за одно это Калиостро прощались все ее заскоки. Даже будь она страшилищем, подхалимы, которых немало было и среди преподавателей, несомненно льстили бы ее красоте, как сейчас некоторые льстят «уму» и напрочь отсутствующему чувству юмора.

— Ха-ха, очень смешно! — зло передразнивая и кривясь, процедила Эльза сквозь зубы. — Шутка на уровне выпускника Инкубатора!

А если говорить совсем откровенно, она ревновала к Эфимии Эдварда Грина, которому та явно нравилась. С Калиостро он так и норовил усесться рядом на лекциях, увязывался за ней и ее глупыми смешливыми подружками в столовую и на практические занятия, дарил всякие безделушки на день рождения. Вот и сейчас, услышав реплику Эльзы, он насмешливо ответил:

— Учите матчасть, коллега Эльза!

— Придурок! — буркнула она и швырнула в него комком смятой бумаги. — Набрался крейзи-лексикона!

И ей захотелось плакать. Она ведь точно знала, что Эфимии он не нужен, что у нее есть парень из «своего круга», а Эд… Эд — просто однокашник и веселый малый. На что он надеется? Или его подстегивает именно то, что Калиостро не обращает на него того внимания, какое ему хотелось бы от нее получить?

— Ну да, сжирает, — продолжал мистер Фейган, проигнорировав перепалку в правой части аудитории. — Обнуляет ваш табель за семестр. Будете пересдавать, когда подготовитесь по всем темам дисциплины. Вот так!

Студенты недовольно загудели. И тогда Эльза решилась на странный для себя поступок. Обычно тихоня и консерватор, она вдруг вскинула руку:

— Можно, сэр?

— Да, мисс Бейвель? — чуть удивленно приподнял бровь Фейган, не знакомый с этим отчаянным взглядом светло-голубых глаз скромной студентки.

Едва не зажимая ладонями горящие адским пламенем уши и чувствуя, как вместе с буйством прорывается дрожь в руках, ногах и даже в шее, красная от стыда и ярости Эльза выкрикнула:

— Я хочу протестировать систему, сэр!

— Э-э-э… Да пожалуйста! Только не нужно так волноваться, Эльза. Покажите, покажите этим бездельникам, что на самом деле в «Лангольере» нет ничего страшного. Если вам требуется подготовка, то…

— Спасибо, сэр, я готова!

— Тогда — вперед!

И Эльза шагнула в загон, чувствуя на себе два десятка любопытствующих взглядов.

— Присаживайтесь! — донесся голос преподавателя извне.

Здесь уже не было никого. Здесь не было ни неба, ни земли, ни помещения. Все белое, яркий свет. И вращающаяся черная дыра вверху.

Девушка послушно села и почувствовала, что ее приняло в свои объятия знакомое по форме и ощущениям ученическое кресло. Но глаза его не воспринимали.

Лангольер учуял Эльзу и нацелил свое жерло в ее сторону. Она уловила, как что-то начинает ввинчиваться в ее мозг, но неприятное покалывание длилось меньше секунды. Черная дыра лопнула и превратилась в целую стаю небольших дырок в пространстве. И все они бойко набросились на те области мозга, которые отвечали за обучаемость, память и логику. Лангольеры{4} не пропускали ничего. Они буквально высасывали из Эльзы знания и проверяли их на полноту и завершенность. Иногда ей хотелось отвечать вслух, но все происходило так быстро, что она не успевала открыть рот. Вертящиеся воронки стремительными хищными движениями перемещались вокруг нее, и от них не было никакой защиты. Они походили на самый совершенный детектор лжи, обмануть который абсолютно невозможно.