Дочь Двух Матерей - Anita Oni

замковых стен собственные проекты. Прислуга топила вполсилы, не ожидая никого так скоро, и в комнатах было прохладно. К счастью, Феруиз не была чувствительна к холоду. Тем не менее, она велела готовиться к завтрашнему приезду остальных и, поднявшись в свои покои, наскоро растопила камин. Зажгла свечи на люстре и приступила к поискам. В этот момент за ней тенью просочился её невидимый соглядатай. Он — точнее, она — видел(а), как Феруиз резко ходит по комнате, заглядывает в сундуки и под кровать, и напряжённо наблюдал(а) за ней. Наконец девушка обнаружила в ящике стола конверт, который явно оставила там не она. Поспешно распечатала его и пробежалась глазами по листу, отметив исходивший от него едва заметный запах грибов. Это был список лошадей конюшен замка Рэдкл, их мастей и отличительных особенностей. Это насторожило её ещё больше: брат явно писал невидимыми грибными чернилами и вдобавок присовокупил к письму каких-то лошадей для отвлечения внимания. Что могло быть настолько секретным, чтобы вынудить его пойти на такие предосторожности?

Паландора с нетерпением коснулась ступнями пола, подошла ближе к девушке и заглянула через плечо. Эта ситуация волновала её не меньше Феруиз, которая, развернув послание, вдруг передёрнула плечами и принялась оглядываться по сторонам. Уж не чувствовала ли она её присутствие? Паландора отступила на пару шагов и прикрыла руками лицо, как малыш, играющий в прятки. В этот момент Феруиз, в самом деле, вновь ощутив на себя чей-то пристальный взгляд, который чувствовала, — то больше, то меньше, — в течение целого дня, резко развернулась.

Поначалу она ничего не увидела и уже готова была вернуться к письму, как вдруг пламя камина колыхнулось само по себе и осветило расплывчатый силуэт прямо перед ней.

«Что за чертовщина?»

Так подумали они обе. Феруиз, пристально вглядывавшаяся в тень, и Паландора, наблюдавшая за тем, как в этот момент загорелись её глаза. Это не были глаза обычного человека: то, что киана приняла поначалу за отражение пламени камина, оказалось их собственным внутренним блеском. Поначалу они блуждали по комнате, заглядывая в каждый доступный уголок, но вдруг резко сфокусировались прямо на ней. Этот огненный взгляд проникал в самую душу, словно намереваясь испепелить её изнутри. Паландора медленно отступила ещё на шаг. Заметив её (теперь в этом не было никаких сомнений), Феруиз ринулась вперёд и попыталась ухватить тень руками.

«Больше света! — пронеслось в её голове. — Мне нужно больше света!»

Дело принимало опасный оборот. Паландора оттолкнулась обеими ногами от земли и сосредоточила всю свою волю на намерении вернуться обратно в тело. Внезапно её обдало жаром: не только глаза, но и руки Феруиз горели огнём. Она вновь протянула их к Паландоре и, ощутимо ухватив её за лиф платья, потянула на себя. Не имея возможности бежать, девушка рухнула на пол, вместе с Феруиз.

— Ты! — услышала она у себя над ухом. — Что здесь делаешь ты? И как ты сюда попала?!

Одним прыжком Феруиз поднялась на ноги и схватила соперницу за горло. Паландора захрипела, но совладала с собой. Каким-то образом эта киана вытянула её в реальный мир против её воли. Хорошая история! Она изобразила на лице недоумение и, стараясь казаться как можно более удивлённой (что, впрочем, было недалеко от истины), спросила:

— Что всё это значит? Я была в своих покоях и готовилась отойти ко сну, как вдруг я оказываюсь здесь, и на меня кричат… Где я, собственно, нахожусь?

На Феруиз этот монолог не произвел никакого впечатления.

— Лживая гадина, — прошипела она. — Убийца. Ведьма!

Последнее было крайне серьёзным обвинением, превосходившим по значимости даже предшествующее ему. Но Паландора лишь невинно улыбнулась.

— А, это вы, почтенная киана Феруиз, — сказала она кротким тоном, — дорогая сестра моего трагически погибшего мужа. Скажите мне, если я — ведьма, то кто тогда вы?

Феруиз в гневе скривила губы.

— Что ты имеешь в виду?!

Тут она взглянула на свои ладони. До этого момента она была слишком увлечена погоней и разоблачением, чтобы заметить происходившие с ней метаморфозы. А, между тем, руки её светились ярче пламени камина, глаза горели, как два уголька, а волосы полыхали огнём, — причём отнюдь не метафорическим.

Отпустив шпионку, девушка подбежала к зеркалу и остолбенела.

— Что ты со мной сделала?! — закричала она. — Это тебе даром не пройдёт!

— О, нет, любезная киана, — отвечала Паландора, поднявшись на ноги, — это вы что-то сделали со мной. И я, право, не понимаю, чем заслужила подобное обращение и ваши обвинения… Не пугайте меня, умоляю…

Феруиз поняла, к чему та клонила. Если обе они видели, что произошло на самом деле, то для всего остального мира ситуация была не столь однозначна. Кому больше поверят: скромной и напуганной девушке, недавно потерявшей молодого супруга, или огненной фурии с глазами, полными ярости?

— Ни слова больше! — резко бросила она. — Пусть даже на кону моя собственная жизнь, я убью тебя здесь и сейчас. И, клянусь, ты дорого заплатишь за то, что ты сделала с моим братом и со мной!

— И с тобой?! — невольно вырвалось у Паландоры. — А что я сделала с тобой? Можно подумать, я повинна в том, что ты похожа на исчадие Фээр! Вы забываетесь, киана, я не ваша мать, которая не зря, как видно, нарекла вас Феруиз.

Это было уже слишком. Проклятая ведьма могла лгать и изворачиваться как угодно, но никто не смел наводить тень на её мать безнаказанно. Паландора и сама поняла, что не следовало ей этого говорить, но, честное слово, не слишком ли много на неё взвалили? Да, она владеет силой, узнав о которой, её лишили бы жизни, как тех (якобы) чудовищ, которые когда-то населяли Ак'Либус. Она путешествует в астрале и управляет водной стихией. И это она убила Рэдмунда, да, чёрт побери, если вам это так интересно, но разве он сам не напросился? Разве он вправе был лишать её счастья — и её, и своего младшего брата?! Пожалуйста, я расскажу вам всё как есть, но я и пальцем не касалась Феруиз.

Рассказывать ей, впрочем, было нечего и некому. Феруиз набросилась на неё, как разъярённая пантера, и принялась душить. Девушка поначалу слабо отбивалась, но быстро поняла, что это бесполезно. Оставалось искать спасения в стихии. Вода, как известно, имеет свойство просачиваться сквозь малейшие щели, и дело было за малым: стать водой.

Что ж, Паландора это делала не впервые.

И, прежде чем ослеплённая гневом Феруиз успела что-либо сообразить, тело противницы обмякло, потеряло форму и объём, сделалось жидким на ощупь, а затем и вовсе пролилось на