Путь Святозара. Том первый - Елена Александровна Асеева

Стояну, уже давно спешившемуся и принявшемуся готовить костер да становище. Подойдя ближе к другу, оный суетился около разгорающегося костра, наследник остановился, совсем малеша помолчал и зыркнув на пламя пожирающее ветви, спросил:

– А, что, друг мой, может сходить нам искупаться? Ты, как?

Стоян сидевший на корточках возле костра поднял голову и недовольно буркнул:

– Да, я, как… а я никак. Вишь стан готовлю, костер развел. Поди лучше, – и он оглянулся да заметив Любима медленно зачесывающего ладонью назад белокурые волосы, добавил, – вон, Любима, позови. Он вечно от работы отлынивает, – и сызнова опустил голову, да принялся раздувать с одного бока затухающий костер.

Святозар постоял еще чуток подле друга, и чуть слышно хмыкнув, смущенно произнес:

– Может, я помогу. А то я вроде тоже все время от работы отлыниваю.

– Тебе, – подняв раскрасневшееся от жаркого огня лицо, ответил Стоян. – Тебе положено, так как ты наследник, да еще и слаб опосля болезни. А вот ему не положено, – и он гневливо ткнул пальцем в стоящего невдалеке и не подозревающего, что разговор идет о нем, Любима. – Ох, ну, верно не зря, его так мать с отцом назвали. Он ведь у них один сын, да еще семь дочерей. И видно как они его разбаловали, ну прямо совсем парня испортили, никакого от него толку нет, ничего его не допросишься. Беда с ним, да и только.

– А, он знаешь, Стоян, славный воин, – попытался заступиться за друга наследник и улыбнулся.

– Ага, – усмехаясь в свои редкие белесые усы, откликнулся Стоян. – Славный, славный… так вот поди и искупайся с ним. Тебе как наследнику положено, а ему как белоручке разрешено.

Стоян молвил последние слова с таким недовольством, и, даже с каким-то раздражением, что Святозар не выдержал, и тихо засмеявшись, сказал:

– Стоян.

– Ну, чего еще, Святозар, – сердито дохнул друг.

– А, знаешь, что Стоян, – и раскатисто прыснул смехом. – Ты, знаешь, Стоян, очень по нраву будешь как зять Храбру. Он даже разрешит тебе с ним в доме жить.

У Стояна внезапно перекосилось лицо, по первому оно вытянулось, миг погодя же на нем напряглась каждая жилочка, парень торопливо поднялся с присядок, испрямил стан и, кажется, еще больше покраснел.

– Да, точно, я тебе говорю. Ты ему люб будешь. Ну, ты представь, соберетесь вы вечером дома и как начнете в два голоса недовольно бурчать сначала на Белославу, затем на Ратишу, бурчать, да поучать. Не жизнь, а красота, да и только настанет! Вот точно!

Со всех сторон громко грянул смех. Други и дружинники отца смеялись, утирая глаза, а Часлав аж! присел, глядя, как наливается кровью лицо Стояна.

Наследник, узрев лицо друга, прытко развернулся и побежал к реке, так как сорвавшийся за ним следом Стоян верно хотел сказать или сделать Святозару уж, что-то весьма неприятное. Наследник почувствовав, что Стоян его вот–вот нагонит, на бегу позвал Любима и прибавил ходу, а достигнув реки, лишь наскоро сбросил сапоги, и, заскочив в воду, нырнул с головой да поплыл. Когда он выскочил из реки на обратном берегу, то увидел, как на противоположный из воды выбрел, покачиваясь, Стоян.

– Ты, что, Стоян. Говорил, купаться не хочешь, а сам гляди, уже весь вымок, – не прекращая хохотать, выкрикнул Святозар.

Стоян повертался, широко улыбнулся другу, и сев на берег принялся выливать воду из сапог. К наследнику подплыл Любим, и, вылез из реки да уселся рядом, громко посмеиваясь.

– Ну, что Любим, – обратился к нему Святозар, некоторое время спустя, и повел озябшими плечами. – Глянь, опасность миновала, Стоян ушел, верно, сушиться у костра, и мы с тобой тоже можем возвращаться в стан. Так что давай наперегонки.

– Нет, – ответил Любим и зачесал мокрые волосы назад. – У тебя рана, так не честно, и потом я не хочу, чтобы тебе стало плохо.

– Рана не болит, – сказал наследник, и, поднявшись на ноги, отжал мокрые штанины, прилипшие к ногам. – Ты просто боишься, что я тебя обгоню, я ведь всегда лучше всех плавал.

– Чё эт, я тебя боюсь. А вот давай, кто первый, – соскочил с песка Любим и пошел к воде.

Ребята зашли в речку по колено, и Святозар скомандовав: « Раз, два, три», нырнул и поплыл. А так как выросший на берегу моря наследник и впрямь плавал лучше иных, то первым прибыл к берегу.

– Ого! – тяжело дыша и переводя дух, заметил, отставший от наследника Любим. – Тебя и верно не догнать.

Наследник вышел из воды, помотал порывисто головой, сгоняя, таким образом, с волос воду, взял свои сапоги и направился к костру. Стоян уже поменял штаны и рубаху, и теперь сушил около костра сапоги, а узрев наследника, улыбнулся, судя по всему, сменив гнев на милость. Святозар бросил сапоги на землю и лег подле костра, так и не сняв с себя мокрую одежу.

– Святозар, не лето еще, чего улегся в сырых вещах, сейчас же переоденься, – беспокойно сказал Стоян.

– А, ты, вроде Стоян, – как, не слыша слов друга, добавил Святозар. – Ты, вроде никогда раньше не бухтел. А теперь как не погляжу, все время бурчишь, и всеми недоволен, – и глубоко вздохнув полной грудью, наслаждаясь пригожим весенним деньком, закрыл глаза. – Как же я тебя Стоян, в Беловодье с собой возьму. Ты же скрипеть там как начнешь, так вся дружина и разбежится, меня покинет,– и сызнова засмеялся.

– Это, кто же тут, в Беловодье собрался, – услышал над собой ворчливый голос Храбра, Святозар, и, открыв глаза, увидел как наставник уперев руки в бока навис над ним.

– Да, это я так, – пролепетал наследник и согнав с лица улыбку, поднявшись, сел, уставившись на недовольное лицо наставника.

– Так… что-то ты, Святозар, как я погляжу… часто вот так говоришь, не думая…, – но Храбр не успел досказать, потому что со всех сторон по первому не громкий, а чуток погодя все более нарастающий и раскатистый покатился смех.

Больше всего, прямо-таки гоготали, старшие дружинники отца: Дубыня, Богдан, Белян и Градислав. Дубыня на мгновение затих, окликнул друга и заметил:

– А, что, Храбр, я как погляжу–то, Святозар выходит и прав. Хорошая вы пара со Стояном, – и еще сильней громыхнул своим низким гулким смехом.

Теперь покраснел не только Стоян, но и Храбр. Он повернулся в сторону Дубыни, и, уже было открыл рот, что бы сказать что-то, но тут увидел как к стану подбежал отрок, что жил с Велеем, и поспешно сомкнул уста. Отрок остановился посередине стана и стал оглядывать молодых дружинников, явно разыскивая кого-то. Дружина перестала смеяться и присмирела, а отрок остановил