Александр Мартынов - В заповедной глуши

   - Здравствуй, Михал Святославич, - сиплым, как будто навсегда простуженным голо-сом поприветствовал лесника ночной гость. "Здраустуй," - чисто по-белорусски проз-вучало у него.

   - С наступающим Днём Святого Валентина, Александр Григорьевич, - усмехнулся Ель-жевский, пожимая протянутую широкую ладонь Президента...

   ... - Рояль я тебе привёз, как просил, - Лукашенко сидел возле стола и шумно пил чай. - "Эрар". Еле нашли. Фирмы-то уже сто лет в обед, как нет... Ребятишки там вы-грузят перед отъездом... А, вот, посмотри, я тебя повеселить хотел...

   Он достал левой рукой из кармана пиджака и положил на стол газетную вырезку-карикатуру из "Советской Беларуси". На ней укладывали в гроб Саддама с высунутым языком, а к освободившейся петле двое бравых морпехов США подтаскивали упирающе-гося Лукашенко. Неподалёку стоял заколоченный гроб с надписью: "МИЛОШЕВИЧ".

   - Весь юмор - в названии газеты... - пробормотал лесник и посмотрел на Президента поверх бумажки. - Саш, давайте в подполье уйдём. Засядем в лесах на юге... Что, привы-кать, что ли?

   - Дураков жалко, - покривился Лукашенко. - Понимаешь, Михал, большинство-то тех, кто против меня кричит, просто любой власти не верят. А как эти, - он ткнул пальцем в вырезку, - на их шеях в рай въедут - вы...т свой "электорат" так, как никому и не сни-лось... Ты курить не начал? - Михал Святославич покачал головой. - А я прямо на остат-ках самолюбия держусь. Людей почти нет, стоящих людей. Поручишь - либо всё прова-лят,либо проворуются так, что... - Президент махнул рукой. - А попробуй прижми - сра-зу крик на весь белый свет,что я тиран и наместник сатаны на исстрадавшейся белорус-ской земле... Михал, давай я тебя министром по культуре назначу.

   - Да ты что?! - искренне испугался лесник. - Я половину твоего кабинета сразу перест-реляю. И будут тебе лишние неприятности.

   - Вот-вот. Советовать вы все мастера, - проворчал Лукашенко, придвигая вазочку с ва-реньем. - А делать... Варенье сам варишь? У тебя вроде не было такого никогда.

   - Да нет, - Михал Святославич покачал головой. - Девчонка одна деревенская моему па-рню таскает.

   - Сыну Каховских, что ли? Которому я рояль?..

   - Нет, другому. Который питерский общак принёс... Что с Каховскими-то?

   - Работаем, - туманно ответил "батька". - Хорошее варенье. Чего ты не женишься? Всё по Рите?.. - лицо лесника окаменело, и Президент осекся: - Извини.

   - Ничего, - Михал Святославич налил себе ещё чаю. - Саша, - тихо сказал он, - а давай соберём людей - тысяч триста, тысяч триста-то ты найдёшь хороших, да ещё поручи кому надо столько же в России да на Украине набрать - и уйдём. Вообще уйдём. Можно ведь. Ты знаешь. А с полумиллионом можно заново начать. Всё заново начать. Место найти - и... - лесник не договорил.

   В свете лампы лицо Лукашенко сделалось старым и усталым. Он грел руки о чашку с чаем так, словно вокруг был лютый мороз.

   - Ты Кремль давно видел? - вдруг спросил он. - Помнишь, как у Володи Высоцкого:

В синем небе, колокольнями проколотом -

Медный колокол,

медный колокол

187.

То ль возрадовался,

То ли осерчал...

Купола в России кроют чистым золотом -

Чтобы чаще Господь

замечал...

   Ну и как мы уйдём от этого?

   Михал Святославич кивнул:

   - Ты прав. Никак... Ну тогда давай о деле.

   - Налей ещё чаю, Михаил. - попросил Президент...

   ...Войдя в комнату мальчишек, Михал Святославич остановился на пороге. Посто-ял, качая головой. Сколько было бы сейчас его сыну, если бы Рита тогда не предпочла Ба-лиса? Да где-то столько же... Балис часто снился леснику. Обычно после того, как во сне к нему приходили мёртвые, менялась погода. Но с Балисом было не так, и лесник потом плохо помнил сны. Несколько раз он даже думал, что Балис жив. Но, говорят, молдавская мина попала прямо в спину бывшего морпеха и разорвала в клочья и его, и какого-то маль-чишку, которого он закрыл собой. Видели это несколько человек...

   Витька захныкал во сне. Жалобно, тоненько. Михал Святославич подошёл к нему, провёл над лицом ладонью - мальчишка успокоился. Лесник подошёл к Вальке.

   Тот спал на спине, руки - поверх одеяла. Из-под подушки торчала рукоять Змея, и по лицу мальчишки бегали странные тени. Несколько секунд Михал Святославич смотрел в это лицо, потом быстро отошёл к столу. Среди каких-то распечаток лежала самоде-льная валентинка - ах, да, завтра же... Её явно положили так, чтобы утром тот, кто подойдёт к столу первым, увидел её сразу. Лесник нагнулся, прочитал ровно, почти печа-тными буквами, написанные стихи...

   Валентинку дарят, чтоб теплее стало.

   В гору и под гору жизнь меня кидала.

   Но однажды как-то на кривой тропинке

   Я столкнулся носом с живой валентинкой.

   Это не открытка, не украсишь стену.

   Это не вещичка, не подыщешь цену.

   С этой валентинкой веселей живётся,

   На тоску и скуку миг не остаётся!

   Валентинку дарят, чтоб теплее стало...

   Друга валентинкой мне судьба послала.

   Михал Святославич посмотрел на часы. До подъёма оставалось ещё полчаса.

28.

   Татататата! Тата! Тата!

   - Хорошо, Виктор.

   Витька поднял голову от изогнутого приклада десантного РПКС и гордо усмехнул-ся, не глядя ловко отмыкая семидесятизарядный "барабан". Из длинного ствола курился дымок. Стоящие в трёхстах метрах пять ростовых и три грудных мишени были искро-мсаны в щепу - в каждую попало минимум по восемь пуль. Если учесть, что непосредст-венно перед стрельбой мальчишка пробежал с оружием и полной выкладкой пять киломе-тров по пересечёнке и выпустил магазин за пять секунд - результат был неплохой. Сло-вом "неплохой" лесник оценивал то, что вызвало бы у инструкторов регулярной армии восхищённый столбняк.

   - Отдохни, - приказал Михал Святославич. Витька перевернулся на спину и застыл, гля-дя в высокое весеннее небо. - Валентин! Пошёл!