Джек Лондон - Собрание сочинений в 14 томах. Том 1
Собрание сочинений в 14 томах. Том 1 читать книгу онлайн
Издание строится по хронологическому принципу. Рассказы размещаются в порядке, принятом в американских изданиях сборников, появившихся при жизни писателя.
Сборники располагаются хронологически и в подавляющем большинстве случаев печатаются полностью.
В первый том вошли так называемые «северные» рассказы, объединенные в сборники «Сын Волка» (Бостон, 1900), «Бог его отцов» (Чикаго, 1901), «Дети мороза» (Нью-Йорк, 1902).
Все рассказы сборника «Сын Волка», за исключением «Северной Одиссеи», были впервые опубликованы в журнале «Оверленд мансли» (Сан-Франциско).
«Белое безмолвие» – в феврале 1899 года.
«Сын Волка» – в апреле 1899 года.
«На Сороковой Миле» – в мае 1899 года.
«В далеком краю» – в июне 1899 года.
«За тех, кто в пути» – в январе 1899 года.
«По праву священника» – в июле 1899 года.
«Мудрость снежной тропы» – в декабре 1899 года.
«Жена короля» – в августе 1899 года.
Рассказ «Северная Одиссея» впервые опубликован в журнале «Атлантик мансли» в январе 1900 года.
«Бог его отцов» – впервые напечатан в журнале «Мак-Клюрс мэгэзин» в мае 1901 года.
«Великая загадка» – в журнале «Энслис мэгэзин» в сентябре 1900 года.
«Встреча, которую трудно забыть» – в журнале «Сан-Франциско Санди икзэминер» 24 июня 1900 года.
«Сивашка» – в журнале «Энслис мэгэзин» в марте 1901 года.
«Человек со шрамом» – в журнале «Мак-Клюрс мэгэзин» в сентябре 1900 года.
«Строптивый Ян» – в журнале «Аутинг мэгэзин» в августе 1900 года.
«Мужество женщины» – в журнале «Мак-Клюрс мэгэзин» в августе 1900 года.
«Там, где расходятся пути» – в журнале «Аутинг мэгэзин» в декабре 1900 года.
«Дочь Северного сияния» – в периодическом издании «Кристмас уэйв» в декабре 1900 года.
«Там, где кончается радуга» – в журнале «Мак-Клюрс синдикейт Питтсбург лидер» 24 марта 1901 года.
«Женское презрение» – в журнале «Оверленд мансли» в мае 1901 года.
«В дебрях Севера» – впервые опубликован в журнале «Пирсонс мэгэзин» в сентябре 1902 года.
«Закон жизни» – в журнале «Мак-Клюрс мэгэзин» в марте 1901 года.
«Нам-Бок – лжец» – в журнале «Энслис мэгэзин» в августе 1902 года.
«Великий кудесник» – опубликован в периодическом издании «Аутвест» в сентябре 1902 года.
«Пришельцы из Солнечной Страны» – вошел в сборник «Дети мороза» в июле 1902 года.
«Болезнь Одинокого Вождя» – в периодическом издании «Аутвест» в октябре 1902 года.
«Киш, сын Киша» – в журнале «Энслис мэгэзин» в январе 1902 года.
«Смерть Лигуна» – вошел в сборник «Дети мороза» в июле 1902 года.
«Светлокожая Ли Ван» – в журнале «Атлантик мансли» в августе 1902 года.
«Лига стариков» – в журнале «Брандэр мэгэзин» в октябре 1902 года.
– О-о-о-о-о-о-а-аа-а-а-аа-а-а! О-о-о-о-о-о-ааа-аа…
Ван-Брант вздрогнул и нервно потер руки.
– Итак, меня сочли погибшим? – неторопливо процедил его собеседник.
– Что ж… ведь вы так и не вернулись; и ваши друзья…
– Скоро меня забыли, – засмеялся Фэрфакс неприятным, вызывающим смехом.
– Почему же вы не ушли отсюда?
– Отчасти, пожалуй, потому, что не хотел, а отчасти вследствие не зависящих от меня обстоятельств. Видите ли, Тантлач, вождь этого племени, лежал со сломанным бедром, когда я сюда попал, – у него был сложный перелом. Я вправил ему кость и вылечил его. Я решил пожить здесь немного, пока не наберусь сил. До меня Тантлач не видел ни одного белого, и, конечно, я показался ему великим мудрецом, потому что научил людей его племени множеству полезных вещей. Между прочим, я обучил их началам военной тактики; они покорили четыре соседних племени – чьих поселений вы еще не видели – и в результате стали хозяевами всего края. Естественно, они получили обо мне самое высокое понятие, так что, когда я собрался в путь, они и слышать не захотели о моем уходе. Что и говорить, они были очень гостеприимны! Приставили ко мне двух стражей и стерегли меня день и ночь. Наконец, Тантлач посулил мне кое-какие блага – так сказать, в награду; а мне, в сущности, было все равно – уйти или оставаться, – вот я и остался.
– Я знал вашего брата во Фрейбурге. Я – Ван-Брант.
Фэрфакс порывисто привстал и пожал ему руку.
– Так это вы старый друг Билли! Бедный Билли! Он часто говорил мне о вас… Однако удивительная встреча – в таком месте! – добавил он, окинув взглядом весь первобытный пейзаж, и на мгновение прислушался к заунывному пению женщины. – Все никак не успокоится – мужа у нее задрал медведь.
– Животная жизнь! – с гримасой отвращения заметил Ван-Брант. – Я думаю, что после пяти лет такой жизни цивилизация покажется вам заманчивой? Что вы на это скажете?
Лицо Фэрфакса приняло безразличное выражение.
– Ох, не знаю. Эти люди хотя бы честны и живут по своему разумению. И притом удивительно бесхитростны. Никаких сложностей: каждое простое чувство не приобретает у них тысячу и один тончайший нюанс. Они любят, боятся, ненавидят, сердятся или радуются – и выражают это просто, естественно и ясно, – ошибиться нельзя… Может быть, это и животная жизнь, но по крайней мере так жить – легко. Ни кокетства, ни игры в любовь. Если женщина полюбила вас, она не замедлит вам это сказать. Если она вас ненавидит, она вам это тоже скажет, и вы вольны поколотить ее за это, но, так или иначе, она точно знает, чего вы хотите, а вы точно знаете, чего хочет она. Ни ошибок, ни взаимного непонимания. После лихорадки, какой то и дело заболевает цивилизованный мир, в этом есть своя прелесть. Вы согласны?..
– Нет, это очень хорошая жизнь, – продолжал он, помолчав, – по крайней мере для меня она достаточно хороша, и я не ищу другой.
Ван-Брант в раздумье опустил голову, и на его губах заиграла чуть заметная улыбка. Ни кокетства, ни игры в любовь, ни взаимного непонимания… Видно, и Фэрфакс никак не успокоится потому только, что Эмили Саутвэйт тоже в некотором роде «задрал медведь». И довольно симпатичный медведь был этот Карлтон Саутвэйт.
– И все-таки вы уйдете со мной, – уверенно сказал Ван-Брант.
– Нет, не уйду.
– Нет, уйдете.
– Повторяю вам, жизнь здесь слишком легка. – Фэрфакс говорил убежденно. – Я понимаю их, они понимают меня. Лето и зима мелькают здесь, как солнечные лучи сквозь колья ограды, смена времен года подобна неясному чередованию света и тени – и время проходит, и жизнь проходит, а потом… жалобный плач в лесу и мрак. Слушайте!
Он поднял руку, и снова звенящий вопль скорби нарушил тишину и покой, царившие вокруг. Фэрфакс тихо стал вторить ему.
– О-о-о-о-о-о-а-аа-а-а-а-аа-аа! О-о-о-о-о-о-а-аа-а-а, – пел он. – Вот, слушайте! Смотрите! Женщины плачут. Погребальное пение. Седые кудри патриарха венчают мою голову. Я лежу, завернутый в звериные шкуры во всем их первобытном великолепии. Рядом со мной положено мое охотничье копье. Кто скажет, что это плохо?
Ван-Брант холодно посмотрел на него.
– Фэрфакс, не валяйте дурака! Пять лет такой жизни сведут с ума хоть кого – и вы явно находитесь в припадке черной меланхолии. Кроме того, Карлтон Саутвэйт умер.
Ван-Брант набил и закурил трубку, искоса наблюдая за собеседником с почти профессиональным интересом. Глаза Фэрфакса на мгновение вспыхнули, кулаки сжались, он привстал, но потом весь словно обмяк и опустился на место в молчаливом раздумье.
Майкл, повар, подал знак, что ужин готов. Ван-Брант, тоже знаком, велел повременить. Тишина гнетуще действовала на него. Он принялся определять лесные запахи: вот – запах прели и перегноя, вот – смолистый аромат сосновых шишек и хвои и сладковатый дым от множества очагов… Фэрфакс два раза поднимал на него глаза и снова опускал, не сказав ни слова; наконец он проговорил:
– А… Эмили?
– Три года вдовеет. И сейчас вдова.
Снова водворилось длительное молчание; в конце концов Фэрфакс прервал его, сказав с наивной улыбкой:
– Пожалуй, вы правы, Ван-Брант. Я уйду с вами.
– Я так и думал. – Ван-Брант положил руку на плечо Фэрфакса. – Конечно, наперед знать нельзя, но мне кажется… в таких обстоятельствах… ей уже не раз делали предложения…
– Вы когда собираетесь отправиться в путь? – перебил Фэрфакс.
– Пусть люди немного отоспятся. А теперь пойдем поедим, а то Майкл уже, наверно, сердится.
После ужина индейцы и проводники завернулись в одеяла и захрапели, а Ван-Брант с Фэрфаксом остались посидеть у догорающего костра. Им было о чем поговорить – о войнах, о политике, об экспедициях, о людских делах и событиях в мире, об общих друзьях, о браках и смертях – об истории этих пяти лет, живо интересовавшей Фэрфакса.
– Итак, испанский флот был блокирован в Сант- Яго, – говорил Ван-Брант; но тут мимо него вдруг бесшумно прошла какая-то молодая женщина и остановилась возле Фэрфакса. Она торопливо глянула ему в лицо, затем обратила тревожный взгляд на Ван-Бранта.
– Дочь вождя Тантлача, в некотором роде принцесса, – пояснил Фэрфакс, невольно покраснев. – Короче говоря, одна из причин, заставивших меня здесь остаться. Тум, это Ван-Брант, мой друг.
Ван-Брант протянул руку, но женщина сохранила каменную неподвижность, вполне соответствовавшую всему ее облику. Ни один мускул не дрогнул в ее лице, ни одна черточка не смягчилась. Она смотрела ему прямо в глаза пронизывающим, пытливым, вопрошающим взглядом.
– Она ровно ничего не понимает, – рассмеялся Фэрфакс. – Ведь ей еще никогда не приходилось ни с кем знакомиться. Значит, вы говорите, испанский флот был блокирован в Сант-Яго?[73]
