Спроси зарю - Сергей Александрович Высоцкий

Он учился у них трезвее смотреть на жизнь, заражался оптимизмом. После таких, казалось бы, совсем нехитрых бесед у Саньки спокойнее становилось на душе, уходили так волновавшие еще вчера пустые, мелочные заботы…

Федор Кузьмич молчал.

— А ведь это от тебя да от Борьки я понимать природу научился, — продолжал Санька. — Чувствуешь ты ее очень хорошо…

— Может, оно и так, — вздохнул Лутоня. — Да что с того? Кто лучше, кто хуже… Разве сочтешь. Вот ведь дело-то в чем — уважителен ты к ней аль нет. В этом дело.

Когда все разошлись, Санька, лежа в кровати, долго не мог уснуть, думая о том, как хорошо бы было приехать в деревню с Ирой, познакомить ее с Лутоней, со всеми деревенскими друзьями…

7

Когда, после выхода на работу, Саньке поручили написать очерк о ладожских рыбаках, он обрадовался. Срок был, правда, жесткий — готовился не то пленум обкома, не то большое совещание по рыболовству, и очерк должен был появиться в газете в день его открытия.

Саньке давно хотелось побывать у рыбаков, подышать свежим ветерком, покачаться на морской волне. Он любил море. Любил даже немножко больше, чем любит его каждый человек, выросший в портовом городе. А чем Ладога не море? После болезни ехать в первую командировку было и боязно и приятно.

…Широкие тихие улочки Новой Ладоги понравились Саньке. Прежде чем идти на причал, он побродил по поселку, разглядывая искусные деревянные кружева наличников на чистеньких домах, зашел в пустынный книжный магазин. Молоденькая продавщица подняла на него сонные глаза и тут же уткнулась в книгу. Отвечала продавщица на вопросы неохотно, и, почувствовав себя в магазине лишним, Санька ушел.

На пропахших рыбой и смолой причалах было весело. Свежий ветер трепал полинявшие флаги. Стучали негромко моторы рыбацких суденышек, переругивались два веселых человека — один стоял на нешироких мостках, уходящих в озеро, другой на палубе подходившего тральщика.

Побродив по причалам среди гор из ящиков и бочек, Санька нашел правление колхоза, но там никого, кроме уборщицы, не было.

— Заседают, — строго сказала уборщица. — Когда будут — не сказывали. У них актив в районе.

— Все как есть заседают? — удивился Санька. — И никого не осталось?

— Не все… — бабка с сомнением посмотрела на него. — У бухгалтера женка больна, он пошел корову подоить. А тетя Шура поехала в Волхов, за продуктами…

Санька снова побрел на причал, решив сесть на первый попавшийся корабль. «Так даже интересней. А то директор направил бы на образцово-показательный».

Похоже было, что ни один из стоявших у причала сейнеров не собирался выходить в озеро. Два сейнера разгружались. Третий, самый большой и нарядный, был безлюден. На нем не было видно даже вахтенного. Санька спросил грузчиков — пойдет ли кто в озеро? Один из них с сомнением покачал головой.

— Шолбник 1 крепкий, вряд ли.

Санька сел на ящик и стал смотреть на маленькие белые барашки на озере, на закопченный буксир, дрейфовавший метрах в трехстах от причала.

— Эй, парень! — рядом с Санькой остановился высокий молодой рыбак в зюйдвестке и красивом свитере. — Ты здесь минут десять посидишь?

— Посижу. А что? — удивился Санька.

— Шестьдесят седьмой сетеподъемник подойдет, скажи — Панков за водкой. Сейчас будет. — И, не дожидаясь Санькиного ответа, широко зашагал прочь.

Минут через пять откуда-то вынырнул утлый кораблик, на рубке которого была выведена цифра 67. У кораблика был залихватский вид. Санька решил, что это из-за вылинявшего рваного флага на корме. Кораблик лихо прилепился к причалу, прямо рядом с, Санькой.

Высокий, под стать Панкову, парень вылез из рубки, посмотрел на Саньку и крикнул кому-то:

— А кэпа-то нет.

Кто-то, видимо, удивился и не поверил. Парень побожился.

— Ей-бо!

Санька спросил:

— Кэп — это Панков? Так он за водкой пошел. Через десять минут будет. А вы куда идете, в озеро?

Но рыбак так удивился сказанному Санькой о Панкове, что даже не ответил. Он нырнул в трюм и несколько минут пропадал там, а когда появился, спросил у Саньки:

— Так и сказал «за водкой»?

— Так и сказал.

Парень задумался, а потом спросил:

— А тебе куда?

Санька объяснил, что он журналист. Хотел бы пойти с ними в озеро.

— Ну так чего же ты сидишь, словно сирота. Располагайся.

Голос рыбака звучал приветливо. И оттого, что вот так просто, без всякой суеты, попал на этот корабль, прямо шагнув с причала, Санька почувствовал облегчение. Он до отвращения не любил сладеньких приемов, которые нередко оказывают журналистам. Он раздражался в таких случаях, терял всякую охоту расспрашивать, о чем-то писать.

Едва Санька перебрался на палубу, как появился Панков. Капитан нес на плече большой ящик, в котором позванивали бутылки, когда он легко перешагивал через бухты тросов, ржавые корабельные винты, лежавшие на пути.

Рыбак, с которым Санька разговаривал, только присвистнул, глядя на приближающегося капитана, и топнул ногой по палубе. Из люка появилась взъерошенная голова. Лицо все перепачкано в солярке. Видно, это был механик. Ни слова не говоря, Панков прыгнул на палубу, снял с плеча ящик и передал в руки чумазому. Тот, словно спрашивая, а что с ним делать, тряхнул ящик так, что зазвенели бутылки.

— Поставь в кубрик, — бросил капитан. — Да поплотнее. Волна.

А потом обернулся к стоявшему рядом с Санькой рыбаку.

— Ну что, Вить? Пошли!

Витя что-то сказал, нагнувшись к люку. Что — Санька не расслышал. Из кубрика появился еще один рыбак. Молча спрыгнул на пирс, снял с кнехтов чалку и снова скрылся в кубрике.

Капитан вошел в рубку и стал у штурвала. Затарахтел мотор, и сетеподъемник тихо двинулся навстречу белым барашкам.

Потому, как спокойно, не суетясь, отчалили от пирса, Санька понял, что народ здесь бывалый. Одного только не мог понять — уж больно молод капитан. На вид — года двадцать два, не больше.

Причал уходил все дальше и дальше, таяли в дымке приземистые домики Новой Ладоги.

Капитан пригласил Саньку в рубку. Спросил:

— Далеко ли с нами?

Санька объяснил.

— Ну что ж, давайте знакомиться.

Он снял со штурвала загорелую руку и протянул Саньке:

— Панков Виктор. — И, кивнув на протиснувшегося в рубку другого Виктора, спросил: — С ним познакомились?

— Не успели, — сказал тот и тоже протянул Саньке руку: — Виктор Морозов, старпом.

Панков улыбнулся.

— С остальными тоже познакомитесь… Нас всего-то четверо. Механик Коля и Володя, матрос.

…Сетеподъемник переваливался с боку на бок на крутой ладожской волне, утопая в пенистых гребнях. Но Саньке было спокойно и уютно с этими ребятами, хотя капитан, словно желая попугать,