Совы во льдах: Как спасали самого большого филина в мире - Джонатан Слат

которую Сергей с Шуриком смастерили и припрятали неподалеку. Мы обнаружили в гнезде яйцо и недавно вылупившегося птенца. Пушистому, белоснежному, еще слепому совенку было всего несколько дней от роду. После поспешного отлета матери он уловил мое присутствие и тихо пискнул, ошибочно думая, что я смогу согреть и накормить его. Я снял несколько кадров и спустился вниз. Зная, сколько вокруг воронов и ястребов, я не хотел, чтобы птенец слишком долго оставался в одиночестве. Сергей с Шуриком направились обратно к грузовику, а я остался неподалеку следить за тем, чтобы на гнездо никто не напал до возвращения самки. Я залез под куст, привалился к бревну и стал ждать, готовый выскочить из засады, как только рядом с гнездом опустится какой-нибудь любопытный ворон. Я по-прежнему видел, как вдалеке неподвижно сидит огромная птица. В течение следующих 20 минут ни один из нас так и не двинулся с места. Почему она до сих пор не вернулась к птенцу? Она, конечно, уже успела забыть обо мне. Я медленно приставил бинокль к глазам и в десятикратном увеличении встретился с ней взглядом. Она не вернулась, потому что я не ушел. Я встал и побрел прочь.

Мы приехали обратно на Кудью, чтобы выловить меченого филина, скопировать данные о его перемещениях за прошедший месяц и перезарядить устройство, а после отправиться на юг, в Терней. Мы разбили лагерь на прежнем месте неподалеку от реки и гнездового дерева, которое Шурик обнаружил еще в феврале. Наведавшись к дереву, мы увидели, что дупло вычищено, но не занято. Иногда рыбные филины в разные годы чередуют гнездовые деревья: они прекрасно знают, что дерево может ни с того ни с сего повалиться, поэтому у них на примете всегда есть запасной вариант – и мы отправились на поиски. К счастью, долго искать нам не пришлось. Мы с Шуриком нашли его метрах в пятистах от лагеря, на противоположном берегу реки. Шурик вскарабкался на дерево и сообщил, что смотрит прямо в глаза птице, которая сидела на 12-метровой высоте в открытом дупле, образовавшемся на месте слома огромного вяза. Прекрасная новость. Значит, пара гнездится, и, что более важно для наших краткосрочных задач, нужная нам птица (самец с регистратором данных) была единственной, доступной для поимки.

На вторую ночь филин угодил в одну из расставленных нами ловушек, но вырвался раньше, чем мы успели схватить его. Он оставил нам несколько пуховых перьев и рыбку, которую достал из садка. Мы провели на Кудье целую неделю, но больше нам так и не представилось случая поймать его. В воздухе уже чувствовалось дыхание весны, наступило время наледей и ледяных заторов, моих заклятых врагов со времен экспедиции на Самаргу, и ставить садки стало бесполезно. По ночам из-за таяния льда уровень воды поднимался, затапливая садок, и подсадная рыба свободно выплывала из него. Ранней весной в лесу заквакали лягушки, и мы предположили, что обитавшие здесь филины перешли на новый корм и перестали летать к реке за рыбой. Лишившись возможности пользоваться садками, мы могли полагаться только на стратегически правильно расставленные паутинные сети, и, казалось, в них попадалось все, кроме рыбных филинов. Всего за один вечер мы вытащили из них четырех бурых оляпок, трех селезней утки-мандаринки, горного дупеля и самца чешуйчатого крохаля.

Чешуйчатые крохали – интересные птицы{127}. Бóльшая часть мировой популяции этих косматых любителей рыбы гнездится в Приморье, и они, подобно рыбным филинам, питаются на богатых рыбой реках и строят гнезда в дуплах растущих по берегам деревьев. Как-то раз Сурмач нашел дерево{128}, в одном дупле которого было гнездо рыбного филина, а в другом – крохаля. Неудивительно, что ранней весной, когда началось таяние льда на реках, чешуйчатые крохали, которые еще только возвращались после зимовки на юге Китая, стали все чаще попадаться нам на глаза в местах обитания рыбных филинов.

Мы пробыли на Кудье дольше, чем планировали, и у Сергея с Шуриком закончились сигареты. Вынужденное воздержание от никотина усугубило и без того напряженную атмосферу из-за неудач в поимке филина. Утром Шурик то и дело принимался ругаться, рыться в карманах, заглядывать в ящики и под сиденья автомобиля в поисках единственной, драгоценной, забытой всеми сигареты. Сергей справлялся с отсутствием табака более достойно и маниакально хрустел леденцами. Достаточно было просто съездить в Амгу, чтобы разрешить этот кризис, но тогда пришлось бы признать победу дурной привычки, чего Сергей не желал. Однако к вечеру настроение у него переменилось, и в голову пришла прекрасная мысль.

– Шурик хочет поехать на Амгу, чтобы отметить на карте расположение каменистых отмелей по берегам реки, – убежденно говорил Сергей, как будто это имело смысл. – Если мы сравним наши наблюдения с тем, что здесь было раньше, то поймем, как меняется русло. Я отвезу его туда, и раз уж на то пошло, мы заедем по пути в магазин. Вам что-нибудь нужно?

Этот явно надуманный план обосновывал использование транспортного средства с целью приобретения сигарет. Мастерский ход!

Поймать нужного филина нам никак не удавалось, и, чтобы внести в нашу жизнь немного разнообразия, мы решили спугнуть с гнезда обитавшую на Кудье самку и посмотреть, сколько яиц она насиживает. В лесу теперь стало заметно теплее, поэтому ее краткое отсутствие не должно было причинить кладке особого вреда. Мы тихонько приблизились, и я отвлекся на погадки под одним из соседних деревьев, которые в основном содержали рыбьи и лягушачьи кости. Останки млекопитающего присутствовали только в одной из семи погадок. Когда я оторвал от них взгляд, Шурик уже вскарабкался на середину ствола, а птица вспорхнула. Я вскинул фотоаппарат и успел заснять несколько кадров. Шурик крикнул мне сверху, что в гнезде лежит два яйца.

Репродуктивные показатели рыбных филинов занимали не только меня, но и Сурмача. Некоторые свидетельства указывали на то, что размер выводка – количество птенцов, которые вылупились из одной кладки яиц, – когда-то был больше. В 1960-е годы натуралист Борис Шибнев{129} находил в гнездах на реке Бикин по два-три птенца{130}, а посетивший это место десятилетие спустя Юрий Пукинский не раз наблюдал по два птенца в выводке. Но в большинстве виденных и мной, и Сурмачом гнезд сидело по одному птенцу. Я удивился, обнаружив в гнезде близ Кудьи сразу два яйца, и мне тут же захотелось вернуться сюда на будущий год и проверить, сколько здесь будет молодых филинов.

Рассматривая фотографии вылетевшей из дупла птицы, я с удивлением обнаружил у нее на лапах маркировочные кольца. Это был тот самый филин, которого мы пытались поймать, – филин, которого мы считали самцом. Оказалось, что это самка, и пряталась она буквально у нас под носом. Меня ошеломило, как плохо у нас обстоят дела с определением пола этих птиц. Когда сезон подошел к концу и я сравнил всех пойманных нами филинов по фотографиям, оказалось, что в хвостах у самок заметно больше белых перьев. В данном случае мы установили пол птицы на основании вывода Шурика после осмотра клоаки, хотя ее агрессивное поведение говорило скорее о том, что это самка.

Это открытие настолько обескуражило нас, что после восьми дней бесплодных попыток поймать птицу мы решили покинуть территорию Кудьи и признать свое поражение. Нам вовсе не хотелось, чтобы птица покинула насиженное гнездо из-за стресса, испытанного во время повторной поимки. Я сожалел лишь о том, что мы не вспугнули ее с гнезда сразу по прибытии, в начале апреля. Это сэкономило бы нам уйму времени и сил и избавило от разочарования. Закрепленный у нее на спине прибор должен был собирать данные о местоположении по крайней мере до конца мая. Сергей уже запланировал вернуться в окрестности Амгу как раз в это время, после того как я покину Россию, чтобы снова выловить птиц с рек Шами и Сайон, поэтому он добавил в свой список еще и Кудью. Для нас так и осталось неразрешенной загадкой, где проводит ночи самец с Кудьи. Благодаря его перекличке с самкой мы знали, что он поблизости, но при этом не представляли, где он охотится. Ясно было одно: делает он это не на Кудье.

24

Рыбная валюта

Регистраторов данных у нас больше не оставалось, а без них ловить филинов было незачем, сезон завершился. Команда разъезжалась, все члены команды двинулись на юг. Я добрался с ними до Тернея и задержался там, чтобы довести начатое до конца и осмотреть территории рыбных филинов, а потом отправился во Владивосток,