Зденек Вагнер - Африканское сафари

В прошлом году я купил у масаев холм, в недрах которого мои помощники обнаружили маленькие зеленые камешки, похожие на осколки пивной бутылки. Оказалось, что это настоящие зеленые гранаты. Место понравилось мне не столько камнями, сколько своим расположением и тем, что никто, кроме масаев, здесь не ходил. Правда, поблизости не было ни капли воды, но я решил, что мы все равно попытаемся добывать гранаты, и потратил почти три недели на разработку этого места.

В декабре здесь всегда дождливо, однако масаи, у которых мы каждый день покупали парное молоко, говорили, что на их памяти дождь впервые накрапывает два дня подряд. Обычно в это время дождь продолжается не более двух часов и бывает не чаще трех-четырех раз в месяц. Тогда на деревьях распускаются листочки и трава снова ползет вверх. В конце января дожди прекращаются, но в буше достаточно влаги, чтобы дотянуть до апреля, когда начинается благословенное время — сезон дождей.

— Ничего, бвана, когда-нибудь дождь кончится, — с улыбкой подбодрил меня Панго. Он принес под навес чай и принялся расставлять чашки.

— У меня есть разрешение охотиться на импалу и газель Гранта, — задумчиво произнес я, вдохнув упоительный аромат свежезаваренного чая.

Глаза у Панго загорелись:

— Я бы пошел на охоту прямо сейчас, хотя мне и не хочется вымокнуть! Бвана, ведь мы же не шахтеры! Вот Джума, например. Он умеет выслеживать зверей, а не ковыряться в камнях!

Забавно наблюдать, как возмущается Панго, но, в сущности, он прав. Я тоже ничего не понимаю в шахтерском ремесле и тоскую по охоте так же, как мои помощники. К тому же охотиться скоро будет нельзя — на полгода сезон закрывается. Запрет действует с первого января по тридцатое июня. Последнее разрешение, которое мне выдали, имело срок до конца декабря. Я мог отстреливать антилоп, а также имел право охотиться на бородавочника и буйвола. Нет, все-таки стоило использовать такую возможность!

Часа два мы потратили на осмотр окрестностей. Мы видели и куду, и огромную лесную антилопу, но, даже вымокнув до нитки, не обнаружили никаких импал и бородавочников.

После обеда, согреваясь горячим чаем, я заметил, что небо на западе начало проясняться.

— Мог бы уж перестать, — сказал я, с надеждой глядя на Джуму.

— Дождь прекратится не раньше чем в четыре, — заявил он, — Вода полезна для животных и растений. Посмотри, бвана, как все посвежело. Разве это не прекрасно?

— Импалы, — вдруг произнес Панго, который был крайне молчалив после нашей прогулки и все время всматривался вдаль.

Я достал из-под рубашки бинокль и посмотрел в указанную сторону.

— Действительно импалы, — заключил я, — Не менее двадцати голов.

Но тут Джума, тоже наблюдавший за стадом, встревожился.

— Вату![36] В трехстах метрах от импал! Видишь их, мзее?

Прикрываясь ветками, за стадом ползли три темнокожих мужчины в брюках. Кроме брюк, никакой одежды на них не было. Двое сжимали в руках луки, а третий — автомат!

— Джанджили,[37] — рассудил Джума и добавил: — Откуда они тут взялись, бвана? Ведь масаи не охотятся. Может быть, это шахтеры из Комоло или Аруши?

— А может быть, и солдаты, раз у них есть автомат, — продолжил я.

— Это не солдаты, — возразил Панго, — Тем можно охотиться круглый год и незачем снимать рубашки. Это на сто процентов браконьеры.

— Что будем делать, мзее? — поинтересовался Джума.

— Пока ничего. Посмотрим, что они выкинут, а потом пойдем за ними. Не нравится мне этот автомат. Где они его взяли?

— Мне кажется, это сомалийцы, — снова отозвался Панго, — Они могли прийти сюда из Кении. У них ужасная война, и там все вооружены, даже дети.

Воцарилась мертвая тишина. Все наблюдали за троицей. Меня удивило, что они шли по ветру. Опытный охотник так поступить не может, поскольку зверь сразу же чует преследователя и пускается наутек. И тут, словно решив проиллюстрировать мою мысль, импалы бросились бежать.

— Это какие-то халтурщики, а не охотники, — заявил Панго.

— Там еще двое! — прошептал Джума.

Я снова поднес бинокль к глазам. Из буша вынырнули еще две чернокожие фигуры. Они оказались не более чем в двухстах метрах от нас. Наблюдать стало еще интересней: впереди — два чернокожих, за ними — испуганное стадо импал, а дальше — троица без рубашек. При этом животные не увидели и не почуяли двух крадущихся людей.

А между тем они тоже были вооружены. У одного в руках дробовик, у другого — карабин. Когда эти двое проходили мимо нас, импалы чуть было не врезались в них. Стадо удивленно притормозило в тридцати шагах от людей и замерло в непонятных позах. Африканцы равнодушно оглянулись и пошли дальше. Импалы, не веря своему счастью, пустились наутек по противоположному склону долины.

Не прошло и десяти минут, как в том же месте из-за кустов появились три согнутые фигуры. Судя по всему, они преследовали предыдущих. В бинокль я смог как следует рассмотреть все три лица. Похоже, Панго был прав. Это сомалийцы. Я подал знак, и мы исчезли в долине. Теперь можно было выпрямить спины. Отсюда ни нас, ни наш навес уже не видно.

— Нам нужно предупредить двух первых парней, — прошептал я, — Сомалийцы идут по их следу, в этом нет ничего хорошего.

Мы двинулись вдоль долины вслед за двумя мужчинами. Через десять минут мы без труда обогнали их, и я, оставив своих помощников в укрытии, пошел им навстречу — так, чтобы наши следы не пересекались.

— Не останавливайтесь, идите вперед и не оглядывайтесь, — тихо произнес я, возникнув на склоне в сорока метрах от беззаботной парочки, — Через сто метров по левую сторону будет скала, заберитесь на нее. Там и встретимся.

Я уже повернулся, чтобы уйти, когда один из них спросил шепотом:

— Что это значит?

— Не останавливайтесь и идите туда, куда я сказал. Вас преследуют сомалийцы.

Оба вздрогнули. Видимо, это новость прозвучала для них, как гром среди ясного неба.

— Главное — не меняйте темпа, — добавил я и скрылся.

Мои помощники были настороже. Джума лежал с ружьем, целясь в грудь одного из незнакомцев. Я по-прежнему следил за ними. Напуганные напарники поминутно оглядывались. Видимо, сомалийцы казались им очень опасными.

— Кто здесь? — задрав голову, спросил тот, что был с дробовиком.

— Шахтеры, — соврал Джума, не отводя ружья, — А вы кто?

— Мы торговцы мадини, — ответил второй, взобравшись к нам на скалу, — Меня зовут Элиаб, — представился он, — а это мой товарищ Каппара. С нами был еще третий, который нес камни. Но его убили сомалийцы.

— Мзее, мы должны исчезнуть, — напомнил Панго, — Здесь скоро будут чертовы сомалийцы.