Лев Коконин - Динка

Деньги оказались на месте. Он еще раз приподнял верхнюю доску конуры. Тугой сверток в целлофановом мешочке, перевязанный крест-накрест изоляционной лентой, никто не тревожил. Хотел было его перепрятать, но передумал — лучшего места не отыскать. На всякий случай заколотил в доску еще один гвоздь и, успокоившись, поманил Динку к себе:

— Убежала? Не зря говорили, верная! Ух, ты! Больше сотни километров отмеряла?

Вася так и не заходил в дом, нашлись во дворе дела. Что-то мурлыкая себе под нос, он разговаривал с Динкой:

— Молодец, сучка! — хвалил он собаку. — А если твой хозяин и не объявится? Еще раз тебя продавать? Хе-хе! Не продешевлю. Ладно вот, Шурка ничего про деньги не знает…

Вася был на работе, когда за Динкой приехали на машине. Новый хозяин сердито выговаривал:

— Было бы честней в общество охотников позвонить. С ног сбился, потом уж догадался к вам заглянуть! Я за Динкой!

Пришлось показывать изумленной хозяйке Васину расписку, где значилось, что пятьсот рублей им за Динку получены. Гнев и слезы душили Шурку. И за пятерку, бывало, мылила мужу шею, а тут утаил от нее целых пятьсот рублей!

Собака ластилась к приезжему, а когда хозяйка прикрикнула на нее, забралась в конуру. Она пыталась выманить ее оттуда, но собака не слушалась.

Приезжий сходил к машине, что-то померил там и, вернувшись, чуть скрасил Шуркино горе, отсчитал три пятерки. Она благодарно кивнула, убрала пятерки в карман. Динку вместе с конурой погрузили в машину.

А Вася все не шел и не шел с работы, Шурка перегорела, несколько раз принималась плакать, успокаивалась и на любой шум, как тигрица, бросалась к двери. Она все продумала — как встретить ей мужа, что сказать ему. Никакое оправдание не поможет, ему, неверному, не может быть прощения. Шутка ли! Целых пятьсот рублей!

Все получилось не так, как наметила Шурка. Бледный Вася бурей ворвался в дом. Он о чем-то силился спросить супругу, но вместо слов изо рта вылетали пузыри и какие-то непонятные звуки. Не скоро она поняла — муж сегодня собирался выложить деньги. Поняла, что за три пятерки продала своих кровных пятьсот рублей.

После бурного объяснения она взяла себя в руки первая, вытирая слезы, успокоила Васю:

— Как это не найдем? Найдем! У меня на деньги нюх верный…