Борис Рябинин - Мои друзья

— Да? Сразу видно не казенное отношение. Но все-таки надо добиваться, чтобы у активистов были лучшие собаки.

Скоро на ринге осталось всего лишь полдесятка собак. Судья долго ходил вокруг них, оглядывая и сзади и спереди. Сажал, ставил, просил пробежаться. Чмокал губами, свистел, стараясь привлечь внимание осматриваемых, чтобы лучше увидеть постановку ушей, ног. Трогал осторожно спины, щупал мускулатуру.

Чем дальше затягивалась экспертиза и чем меньше оставалось до окончательного результата, тем больше нарастало нетерпение публики. Наконец ринг закончился. Победителем вышел тот, кому в будущем было предназначено стать родоначальником целой плеяды черных со светлыми подпалинами овчарок: Рекс-чепрачный.

В перерыве между рингами публике была показана работа служебных собак. Вывел и я своего Джери. Он очень четко выполнил по моей команде все приемы воспитательно-дисциплинарного цикла, затем на других собаках началась демонстрация санитарной службы, караульной, связной. Удачное выполнение приемов собаками встречалось публикой возгласами одобрения и восхищения.

Особенно бурный восторг вызывало это у мальчишек. Они стремились так близко подлезть к собакам, что их то и дело приходилось отгонять.

Отвлекшись, я забыл томившие меня сомнения. Более того, я снова верил в своего Джери. Да как же было не восхищаться его работой! Лишь только я отвязал дога, он сразу сделался прежним. Он так радовался вновь обретенной свободе и возможности попрыгать около меня! Заглядывал мне в глаза, ловил каждое слово, каждый жест, старался угадать каждое желание хозяина и немедленно исполнял его. Казалось, на время он даже забыл присутствие сотен незнакомых людей, толпившихся вокруг.

Он так великолепен в своем возбуждении! Видно, как сжимались в упругие комки, ходили под атласной шкурой мускулы, как слаженно и точно работал весь механизм движения. О, это был уже совсем не тот Джери, каким я знал его несколько месяцев назад. Период быстрого роста кончился. Джери раздался, его формы округлились, приобрели основательность, свойственную правильно выкормленным собакам, все тело которых состоит лишь из костей и мускулов, без единого грамма жира. Про такую собаку говорят, что она «как каменная».

Успокоенный, я привязал Джери и только собирался отойти от него, как кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. Передо мной стоял дежурный по рингам.

— Вам на ринг, — сказал он. — Начинается ваш класс.

НА РИНГЕ. «ПОЗДРАВЛЯЮ: ПОЕДЕТЕ В МОСКВУ!»

Сердце у меня упало. На ринг. Сейчас решится судьба Джери, а вместе с ним и моя судьба, ибо в тот момент я не отделял его успехов и неудач от своих. Но тут случилась непредвиденная задержка.

На ринге еще оставался боксер — победитель в своем классе. А надо вам знать, что боксер — это очень упрямый пес, которого не всегда может принудить к послушанию даже хозяин. И вот в самый последний момент, когда победителя своего класса собирались уводить, он, сделав выпад, как отличный боец, внезапно бросился на судью. Неизвестно, что ему не понравилось в судье: то ли, что тот долго ходил вокруг него, то ли его красный бант, но только с внезапной яростью он атаковал главную персону выставки. Он хотел схватить его за руку, но промахнулся и цапнул лишь книжечку, которую держал судья. Судья, конечно, сразу выпустил книжечку, и та очутилась в слюнявой пасти боксера. В книжечке находились все пометки, сделанные за сегодняшний день.

И наш эксперт, разом потеряв свой непроницаемый хладнокровный вид, заволновался.

Сломался весь порядок: общее внимание сосредоточилось на боксере и этой злосчастной «памятушке», зажатой у него в зубах.

Говорят, что боксер получил свое название от привычки в драке ударять противника передними лапами, подобно тому как наносят удары настоящие боксеры. Не знаю, так ли это, но что курносый пес действительно блестяще боксировал, тому я свидетель.

— У него смертельный укус! — кричали всезнающие мальчишки, крайне довольные происходившей сценой.

— Вы скомандуйте, чтобы он отдал! — кричал судья хозяину боксера.

Но боксер не отдавал. Напротив, он яростно принялся жевать свою добычу, и она все глубже уходила в его пасть.

Пробовали давать ему печенье — не берет. Стали засовывать за щеку. Пускает пузыри, но челюсти не разжимает.

— Надо разжать их ему силой! — кричали из публики.

— Нельзя, — быстро возразил Сергей Александрович, оберегавший каждую собаку. — Можно сломать зубы!

— Подведите вашего пса, — попросил меня судья. — И попробуйте поддразнить боксера. Может быть, подействует!

Этого еще не хватало! Теперь Джери взъерошится и потеряет свой степенный, лощеный вид. Я с неудовольствием исполнил просьбу судьи. Однако и это оказалось бесполезным. Боксер, с блокнотом в зубах наскакивал на Джери, но добычу не выпускал.

«Вот упрямая скотина!» Эти слова были написаны на нахмуренном судейском челе. Хозяин злополучного пса был сконфужен, публика громко смеялась.

Наконец кто-то посоветовал побегать с собакой: боксер задохнется и откроет пасть. После этого последовало несколько комических минут, в течение которых владелец упрямого боксера бегал с собакой по кругу, а судья подгонял его:

— Скорей! Скорей!

Попробуйте-ка перебегать собаку! Круг для этого оказался слишком мал, пришлось беганье перенести на большой простор. Пока человек и собака, в сопровождении толпы ребятишек, рысью носились вокруг выставки, судья нетерпеливо ждал, постукивая о землю ногой, хмурясь и не глядя никому в лицо.

Минут через пять один из ассистентов принес ему блокнот, вернее, то, что осталось от него: комок слипшейся бумаги, обильно смоченный слюной.

— Скандал! — бормотал судья, смущенно разглядывая эту вещь. — Тут все мои записи, без них я не могу написать отчет.

Позднее я убедился, что большинство судей сами не записывают, а все записи ведет секретарь за столом, где он находится в большей безопасности. Наш судья не придерживался этой практики и оказался наказанным.

Его выручил Сергей Александрович.

— Ничего, поправим! — быстро сказал никогда не терявшийся начальник клуба. — Лена, — обратился он к девочке-старшекласснице, которая сидела за столом судейской коллегии и вела регистрацию собак, — пока передай свои обязанности другому, а сама займись переписыванием блокнота.

— А это вам новый блокнот, — сказал помощник Сергея Александровича, подавая судье новую чистую книжечку.

Постепенно складки на лице нашего высокого гостя разгладились, он перестал хмуриться и уже со смехом вспоминал неожиданное происшествие.