Дорин Тови - Хлопот полон рот

— Нелли! Иди посмотри! У них эта штука, за которую надо дергать!

На Нелли это произвело неописуемое впечатление, и она сразу же отправилась посмотреть эту старинную английскую реликвию. В прериях Саскачевана, как выяснилось, бачки располагались прямо на унитазах, а отопление было центральным. Совсем не хижина с высокой поленницей, за которой трубит лось, как романтично рисовало мое воображение.

Все указывало, что надо заняться перестройкой. Мы и так слишком долго ее откладывали, зная, во что на время строительства превратится коттедж, и жалея кошек. Соломон и Шеба старели, и стук, грохот вывели бы их из равновесия. Соломон в особенности был крайне нервным котом и месяцы бродил бы в полном ошеломлении.

А теперь у нас кошки были юными, с железными нервами и здоровьем под стать. А когда я поежилась при мысли о грудах мусора, Чарльз предложил мне лучше подумать о том, как нам будет хорошо, когда коттедж станет настолько просторнее.

И Чарльз занялся планами, которые решил вычертить сам — кошки сидели на столе и следили, как он это делает, а я предалась собственным мыслям. Чарльз сказал, что кое-что возьмет на себя. Малярные работы, сказал он. А возможно, и кое-какие плотницкие. А уж мусор он, безусловно, уберет сам… И тут я внесла свое предложение. Пожалуй, я научусь водить машину.

Чарльз вряд ли перепугался бы больше, если бы я выразила желание научиться летать. Много лет назад он сам давал мне уроки вождения, но особым успехом они не увенчались. Для начала у меня ничего не получалось с задним ходом. Правда, попробовала я только один раз… Когда разворачивалась на шоссе, а тут появилась автоцистерна и нетерпеливо взревела, требуя, чтобы ее пропустили. И Чарльз, смутившись, что мы задерживаем движение, сказал: «Назад! Побыстрее! Давай задним ходом в те ворота!» И смутился еще больше, когда я выполнила его команду. Вот его никто не учил, как давать задний ход, сказал Чарльз, когда автоцистерна ликующе промчалась мимо. У него это получилось автоматически. Всего три урока он взял и начал ездить самостоятельно… И как это я умудрилась опрокинуть этот столб…

Об этих трех уроках Чарльза я наслушалась очень много. Когда он сказал: «Затормози, пропусти овец», — а я выскочила с машиной на обочину. Когда я обогнала другую машину, чего, по его мнению, делать не следовало. Всякий раз, когда я пыталась завести нашу машину на подъеме. Вот у него никогда никаких затруднений не возникало, говорил Чарльз, пока мы неумолимо сползали назад. Нет, он просто не может этого понять. Господи, почему я не включила сцепления!

Именно когда дело дошло до попыток завести машину на подъеме, моим урокам внезапно пришел конец. Мы приближались к перекрестку вверх по склону на абсолютно пустом шоссе. «Остановись, — сказал Чарльз. — Посмотри направо… посмотри налево… еще раз направо… Теперь выезжай на перекресток, только осторожно… не рви сцепления»… Случилось то, что не могло не случиться: мы поползли назад. И с той же неизбежностью, когда я послушалась Чарльза и включила сцепление, нас тряхнуло так, словно нас обвила петля лассо, затем мы продвинулись вперед, подпрыгивая на манер кенгуру, и встали, отвратительно лязгнув.

После чего мотор не стал заводиться. В карбюратор насосало слишком много бензина. Чарльзу-то проще… у него такие длинные ноги… а мои на подъеме еле доставали до педалей. Назад мы катились, вперед — прыгали… И теперь мы уже не были одни на шоссе. Автобусы справа от нас, грузовики слева от нас, а сзади нас целый хвост машин — и всем мешала я.

На нас глядят люди, шепнул Чарльз. (Мягко сказано!) Ну, почему я никак не тронусь с места? (Я еще раз тщетно нажала на стартер.) С ним бы никогда такого не произошло, сказал Чарльз. А он всего-то взял три урока. Куда же я? Это он сказал мне вслед, когда я вылезла из машины. «Брать чертовы уроки!» — ответила я, твердым шагом свернула за поворот и на глазах полсотни любопытных зрителей села и уперлась локтями в колени.

Ничего такого уж необычного в этом нет. Вполне вероятно, что в этот самый момент десятки жен инструкторов-любителей изнывают от злости на обочине, пока их мужья выводят машину из затора. Не так уж давно одна моя приятельница — теперь отличная автомобилистка — рассказала мне, что с ней произошло, когда она готовилась к сдаче экзамена на вождение.

Она была почти совсем готова, сказала она, хотя, разумеется, ее муж так не считал. И вот они едут, и он говорит: «Когда я скажу «стоп!», сразу тормози». Она решила, что он подразумевает экстренное торможение, которое она как раз отрабатывала. И когда он сказал «стоп», она сразу выжала педаль, очень довольная своей реакцией. А он, бедняга, просто хотел, чтобы она притормозила у перекрестка, и стукнулся лбом в ветровое стекло.

Он был в ярости, когда пришел в себя, сказала она — без всякого основания, решила она, — вышла из машины и шла пешком до самого дома, а он ехал рядом. Шесть миль, сказала она, то вспоминая и вновь бесясь, то умоляя ее сесть в машину. А она отвечала, что ноги ее не будет в его дурацкой машине, пока она не сдаст экзамена.

Шесть уроков в водительской школе, и она сдала, а ее муж пришел в полный восторг. Вот и он придет, сказала я Чарльзу, когда я смогу отвезти его в случае необходимости… «Какой необходимости?» — подозрительно спросил Чарльз. Ну-у, если у него будет прободение язвы, сказала я… или он сломает ногу или руку, занимаясь перестройкой.

— Большое спасибо! — сказал Чарльз, и по его тону вы решили бы, что я намерена собственноручно столкнуть его с лесов. Беда мужчин в том, что они не хотят смотреть в лицо фактам. А такой момент настал…

Но не будем опережать событий. Он несколько смягчился, когда услышал, что учиться я собираюсь не на нашей машине. Да я даже не прикоснусь к ней еще долго-долго, заверила я его. Он смягчился еще больше, когда, заехав за мной после моего первого урока, узнал, что я доехала на школьной машине, не разбив ее всмятку.

— Вы думаете, у нее получится? — спросил он инструкторшу.

Не замялась ли она немножко, прежде чем ответить «да»?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Я выбрала мисс Принс себе в инструкторши по двум причинам. Она слыла первоклассной наставницей в искусстве вождения машины, и наставляла она в нем в трех милях от нашей деревни. Поскольку учиться мне, видимо, предстояло не один месяц, я не хотела, чтобы нашим соседям стало известно, чем я занимаюсь.

Естественно, это не помогло. Да отправься я брать уроки вождения хоть в Тимбукту, кто-нибудь из нашей деревни непременно прилетел бы туда с первым же самолетом. В Бриддаре я умудрилась взять инкогнито только два урока, осторожненько, черепашьим ходом кружа по узким улочкам, в ужасе останавливаясь, когда что-нибудь двигалось навстречу… И на третий раз из какой-то лавки вышел старик Адамс собственной персоной.