Карен Прайор - Несущие ветер

Устанавливать лимит времени не пришлось: животные и без того торопились доплыть до островка и обогнуть его, чтобы поскорее вернуться туда, где их ждала рыба. Обычно они плыли со скоростью 15 узлов, то есть около 27 километров в час – позднее один исследователь измерил их скорость с помощью кинокамеры. Выглядело это достаточно эффектно, и гонки стали одним из самых ярких номеров.

Моки, который всегда шагал не в ногу, вскоре обнаружил, что имеет смысл ринуться вперед вместе с остальными, а затем повернуть перед островком, чтобы добраться до корабля первым и перехватить чужую рыбу. Если кто-нибудь другой позволял себе подобную штуку, мы устраивали тайм-аут, но Моки проделывал это так хитро, с таким искусством изображал стремительный старт и бешеное торможение у финиша, что зрелище получалось на редкость забавное, и мы сохранили его для представления.

Строительство Театра Океанической Науки было еще далеко не закончено, и нам оставалось только молиться, чтобы животные получили хотя бы несколько дней для освоения с новой обстановкой, прежде чем им придется выступать перед зрителями.

Представление там я планировала начать с совместной работы Макуа и кико, которая завершалась бы водным поло. После этого Макуа солирует, демонстрируя свои способности к эхолокации и различные поведенческие элементы. Затем кико эффектно берут шесть барьеров и проплывают через цепь обручей. Кроме того, мы научили кико дружно и высоко выпрыгивать из воды на звук аплодисментов. (Мы все собрались в дрессировочном отделе и энергично хлопали, записывая эти хлопки на пленку, чтобы использовать их в качестве звукового сигнала). Идея заключалась в том, что зрители сами подадут сигнал для заключительных прыжков в высоту.

Когда животные научились гнать мяч к воротам (ворота Макуа устанавливались в левом конце бассейна, а Хоку и Кико – в правом), мы пустили их всех вместе в дрессировочный бассейн, чтобы отработать уже настоящее подобие водного поло. Поймут ли они, что это состязание? Может быть, следует вознаграждать их за голы, а не за удар по мячу в нужном направлении? Получится ли у них настоящая игра?

Мы начали «играть». Мяч выкидывался на середину бассейна, а дрессировщики команд вставали со свистками и ведрами рыбы у противоположных его концов.

Потребовалось три дрессировочных сеанса, чтобы животные разобрались что к чему. Ага! Значит, надо не просто забивать голы, но и не отдавать мяча противнику!

Беда была в том, что дельфины понятия не имели о правилах и запрещенных приемах. Игра мгновенно превратилась в отчаянную схватку за мяч: Макуа всем телом бил Хоку и отбирал мяч, а Хоку и Кико дружно таранили и толкали Макуа, изо всех дельфиньих сил стараясь прогнать его с поля.

На этом и кончилась наша мечта о водном поло. Показывать публике дельфинью войну мы не собирались. Я переработала сценарий так, чтобы разные виды работали отдельно, и с этих пор мы старательно следили, чтобы во время дрессировок не возникало реального соперничества. При обычных обстоятельствах Макуа, Хоку и Кико поддерживали приятельские отношения, но, если их вынуждали оспаривать друг у друга награду, тут уж с их точки зрения было дозволено все, а этого мы, конечно, поощрять не собирались!

Письмо Тэпа Прайора акционерам

6 января 1964 года

Глубокоуважаемый…!Извините за циркулярную форму письма… Мы делаем все, чтобы ускорить открытие парка «Жизнь моря»… Первый предварительный просмотр намечен на 24 января, когда должны прибыть помощник военно-морского министра Джим Уэйклин, адмирал Хейуорд и межведомственная океанографическая комиссия… Если только погода не окажется слишком неблагоприятной, мы к открытию не превысим бюджета и в нашем распоряжении останется небольшая, но достаточная доля средств как основа оборотного капитала. К счастью, подготовленные номера не похожи на те, которые уже демонстрировались публике в других местах, и можно в первые же недели ожидать большого наплыва…

Тэп уже с головой ушел в проектирование и организацию научно-исследовательского института, ради которого и создавался Парк. Институт должен был вести изучение дельфинов и осуществлять в открытом море дерзкие программы, подсказанные работами Ива Кусто, пионера подводных исследований. Мы надеялись построить в море подводную лабораторию, обзавестись небольшой погружаемой камерой, чтобы изучать поведение рыб, а также большими бассейнами-океанариумами, которых так не хватает обычным лабораториям, изучающим жизнь моря, и другим оборудованием. А потому Тэп и Кен Норрис пытались заинтересовать тех лиц и те учреждения, которые могли бы располагать подобным оборудованием или нуждаться в нем, – естественно, что в этом списке военно-морское ведомство США занимало одно из первых мест. Такая связь с волнующей областью изучения и использования ресурсов Мирового океана послужила одним из факторов, привлекших в начале шестидесятых годов внимание потенциальных акционеров к проекту создания парка «Жизнь моря».

В дальнейшем нам много раз приходилось устраивать специальные демонстрации для всевозможных представителей влиятельных научных и деловых кругов, а также для правительства, рекламируя наш «товар», то есть новаторские способы изучения океана, и наши возможности, представлявшие собой уникальное и плодотворное сочетание коммерческой и чисто научной организаций.

Первой из таких демонстраций и был назначенный на 24 января предварительный просмотр.

Инициатором его был находившийся тогда на Гавайях адмирал Джон Хейуорд, всячески поддерживавший проекты Тэпа. Уэйклин (он и его жена Пегги стали впоследствии моими близкими друзьями) согласился проездом в Гонолулу заглянуть на часок в парк «Жизнь моря» вместе с сопровождавшими его лицами.

Я стояла на галерее Театра Океанической Науки, сжимая в руке микрофон, и чувствовала, что ноги меня не держат, а толпа важных персон в темных костюмах и белых сверкающих золотым шитьем мундирах уже двигалась к Театру Океанической Науки от аквариума Гавайский Риф, где они мало что увидели, так как экспозиция была еще далеко не готова. А что покажу им я? Вдруг совсем ничего?

Воду в бассейн Театра мы пустили всего три дня назад и тут же перевели туда Макуа, Хоку и Кико, чтобы подготовить их к этому публичному выступлению. В водопроводные трубы откуда-то попадал воздух – мы еще не обнаружили, откуда, – и в результате вода была насыщена крохотными пузырьками, так что не только не возникало впечатления «хрустального голубого зала», о котором я мечтала, но даже задняя стена бассейна была почти не видна. Мы кое-как приладили к стеклянным стенам шесть прутьев для шестикратного прыжка, но цепь обручей еще не была готова.