Борис Рябинин - Рассказы о потерянном друге

БРОДЯЖНИЧЕСТВО — еще одна проблема, которая ждет своего разумного решения. Бродяжничество животных.

«Около дома у меня есть много знакомых собак. Все они, увидев меня, радостно махают хвостами — радуются встрече», — делится Лена Зайцева из Златоуста, Челябинской области.

Добрая душа, животные безошибочно чувствуют это. Думаю, что такая же приветливая и отзывчивая Лена и по отношению к людям, подругам; лишь бы люди тоже были добры и сердечны с нею. Но это — люди. А что делать с собаками? Что с ними будет дальше, Лена и сама не знает. И никто не знает.

Откуда берутся бродяжки?

Хозяина убили, куда девать собаку эрдельтерьера по кличке Рена? Никто взрослую не берет, кручинится свердловчанка Л.С. Воробьева. Сама она тоже взять не может: только что перенесла тяжелейший инфаркт, здоровье никак не наладится, а за собакой нужен уход. Боюсь, несчастного, осиротелого эрделя ждет улица, а там — собачий ящик и безвременная гибель.

Вот и у Лены Семик забота: «Летом я и мои родители едут к моей бабушке на Урал. Я не могу друга одного оставить. Родни у нас нет. А в поезд и автобус нас с ним не возьмут. Что мне делать?» Озабоченность Лены понятна. В самом деле, с кем оставить Дозора? Не выталкивать же за дверь: иди живи как хочешь, жди возвращения хозяев. Добрые люди, помогите, возьмите к себе, подержите временно Дозора.

В Мурманске летом на улицах полно собак, мне рассказывали, люди едут отдыхать на юг — заметно прибывает бездомных животных. А что прикажете делать?

Уже раздавались голоса, в печати поднимался вопрос, что нужно создать питомники — приюты (или пансионаты, называют и так), куда можно поместить свое животное на время отпуска или командировки, если дома его оставить не с кем. В самом деле, почему бы не сделать? Полезное, нужное и доброе предложение. За рубежом такие учреждения существуют давно.

У кого не защемит сердце при виде такой сцены, какую описывает Люда Лушникова из города Баку: «Меня послали в магазин за хлебом. Я купила и шла обратно, но, не доходя до дому, увидела собачку. Издали было похоже, что на шее у собаки веревка, и я захотела ее снять. Но когда я подошла, я увидела, что это вовсе не веревка, а полоса открытого мяса. Внизу у шеи болтались куски жира. Но собака забыла, что человек сделал ей больно, и без страха подошла ко мне. Я отломила кусок хлеба и дала ей. Собака взяла его в зубы и отложила в сторону. Что мне делать? В дом взять ее я не могу, у меня своя собака-овчарка Барс. В глазах у собачонки была преданность, а не злость на человека…» Да, они такие.

Что делать? Вопрос повторяется бесконечно.

«У меня душа изболелась потому, что я изо дня в день вижу горькую участь бездомных собак, их поиски пищи по урнам, их жалкие истощенные фигуры, такие печальные, усталые, недоверчивые глаза. А по ночам, когда не спится, слышу, как отстреливают, и, бывает, доносится отчаянный вой, визг, почти плач. Можно ли жить в таком городе, где поставлена цель — уничтожить всех собак?»

А это уже делится своими раздумьями взрослый человек, жительница Феодосии Н.В. Крестинина.

С этим письмом перекликается письмо А.П. Федоровой из Краснодара:

«Вчера была телепередача Краснодарской студии о собаках. То, что я увидела вначале, привело меня в восторг. Парад служебных заслуженных собак, выступление фокстерьера Капрала, говорила руководительница клуба собаководства ДОСААФ… Но каков был конец?! Ведущий, ссылаясь на стихи В. Маяковского (между прочим, Маяковский любил собак и всегда защищал их, только так. — Б.Р.), назвал Краснодар городом засилья собак, в городе, по его словам, полно бродячих, «бесхозных» животных, они стали бедствием районов-новостроек, собаки бешеные (?! — Б.Р.), от них всякая зараза. В итоге он призвал к уничтожению собак… Ведь такими передачами мы развязываем руки садистам, собаконенавистникам, которые в последнее время несколько приутихли. А дети… Сегодня ко мне уже прибежали две девочки в слезах. Плачут, возмущаются, видели передачу…»

«Бесхозные» животные — укор человеку, вред двойной, даже тройной. Во-первых, действительно бродячие собаки могут представлять опасность, в частности для дикой фауны (разоряют гнезда птиц, находящихся на земле, ловят разных зверушек); во-вторых, с бездомными животными можно делать что хочешь — отсюда факты, подобные описанному Людой Лушниковой, в итоге — урон нравственности; а в-третьих, просто не дело, чтоб собаки шастали по городу без присмотра…

«Раньше мы жили с мамой в Омске. Однажды я возвращалась из школы и увидела на лестнице тощего, рыжего, бездомного щенка. Он выл жалобно, а вернее сказать скулил, «плакал» от горя. Я поднялась домой и попросила маму взять щенка на неделю, а потом отдать подруге — она хочет иметь такого щенка. Мама согласилась. Кстати, этот кобелек был кавказской овчаркой. Через три дня мы обнаружили у него аскарида. Втроем мы сходили в ветлечебницу, там нам посоветовали лекарство. Но мама сказала, что в нашей маленькой комнатке нельзя выводить у собаки аскарида. И я могу заразиться. Когда я ушла в школу, она сшила мешок на грудь Джуля, в него положила рецепт от аскаридов и без меня отнесла щенка за три квартала в подъезд. Сказала, что в подъезде тепло. Я часто ходила в этот дом и плакала из-за этого маленького несмышленыша. Ведь он еще такой малютка. И с детства уже такой несчастный…» (Муравьева Лена).

Эх, мама, зачем заставлять дочь плакать! Будь мама хоть чуть-чуть осведомленней в подобных делах, она бы знала, что ничего страшного нет: вывели бы глистов, и ничего плохого не случилось бы. Но — увы…

А сколько еще похожих собачье-щенячьих судеб…

Пишет Сергей Гуськов из Нижнего Тагила:

«Однажды, это было года четыре назад, до призыва в армию, я шел домой. Был январь. Мороз. И услышал, как кто-то скулит. Посмотрел по сторонам и увидел в сугробе щенка. Слепой еще. Хотелось мне тому негодяю, который выкинул его, морду набить… (Право, стоило. Извините. — Б.Р.) Я сунул щенка за пазуху и побежал домой. Дома у меня уже было две собаки, и мама встретила градом упреков. Не хочется перечислять эти упреки, но щенка я отстоял, правда, с одним условием: двух прежних собак пришлось отдать знакомым. Щенка я назвал Барсиком. Выкармливал соской. Потом, когда он немного подрос, стал пушистым, мне мама сказала, чтобы я унес его в сарай, мол, он пушистый, не замерзнет. Переубедить я ее не смог. Принес сена, тряпок и сделал теплую будку. Однажды, когда ему по моим расчетам было два месяца, мама вдруг захотела покормить его, и вернулась из сарая рассерженная, с прокушенным пальцем. Я потом долго удивлялся, чем она ему не понравилась, ведь он еще маленький и ничего не понимает (так я думал). Потом, когда ему было четыре месяца, я купил книгу «Юный дрессировщик» и стал его обучать. И что интересно, мама включилась со мной в обучение. Они с Барсиком все-таки подружились. Она к нему так привязалась, что водворила обратно в дом, после того, как увидела, что он умеет «проситься». Этому я его обучал тайно в комнате, когда мы были одни с Барсиком. Мы его часто отпускали ночью на улицу бегать, ведь он никого не кусал, хотя и не позволял чужим к нему дотрагиваться. А вот ребятишек он любил. Ко всем ласкался. Я сначала злился, а потом махнул рукой, ведь он от этого нисколько не портился.