Украсть Посейдон - Виктор Евгеньевич Рябинин

которое вслед за мыслителем Сократом («Я знаю, что ничего не знаю!»), более развернуто сформулировал великий Эйнштейн: «Чем больше я узнаю, тем больше я понимаю, как много я не знаю». Петру и Ирине вежливо предложили пройти расширенное медицинское обследование. О нем настаивали врачи, которые никак не могли поверить в безопасное всплытие с огромной глубины без аквалангов и иного специального оборудования. Но все медицинские показатели оказались в норме и потому через две недели обследование завершилось.

По истечении всей этой утомительной процедуры Петру и Ирине было предложено подписать документ, в котором они официально предупреждались о недопустимости разглашения государственной тайны.

– Вы можете продолжать свою работу и исследования, но обязаны нигде и ни при каких обстоятельствах не упоминать об участии в проведенных испытаниях по телепортации, – предупредил Петра и Ирину офицер, предложивший поставить подпись в соответствующем документе.

Ирина обрадовалась. Наконец все эти утомительные расспросы и объяснения закончились. Ей нет никакого дела до всей этой телепортации, секретных батискафов и иных заумных новшеств. Её интересуют лишь подводная цивилизация, с которой ей посчастливилось столкнуться в этой командировке, и более – ничего!

35.Полный цугцванг

Как известно, незаменимых людей нет. Но есть – неповторимые! Именно таким человеком была и оставалась Леночка – подруга Ирины и секретарь директора НИИ Ивана Сергеевича. Её звонок оказался весьма неожиданным для Новиковой.

– Ирочка, что там у вас случилось? – тараторила подруга, едва Ирина нажала на мобильнике кнопку «ответить». – Шефу утром позвонили из Москвы и пригласили на заседание какого-то совета, где планируют тебя заслушивать. Шеф испугался и принялся кричать, что ты – бессовестная особа и снова что-то там напортачила со своими, цитирую: «гребаными нингенами». Расскажи, что произошло, а то здесь весь институт на ушах стоит, все интересуются, что ты натворила в командировке.

Ирина была ошарашена. Неужели такое возможно? Может быть, Леночка что-то перепутала? Ведь научное открытие не может быть чем-то порочным или позорным. Это не событие, которого требуется стесняться, краснеть за него и переживать. Не найдя соответствующих слов, чтобы объяснить подруге всю нелепость её звонка, Ирина выключила телефон и решила не продолжать этот обидный разговор. Похоже, Леночка вместе со своим шефом, как всегда, были в гуще событий, но не в курсе дел. У Ирины нет времени, чтобы тратить его на всякую ерунду.

Наконец ей удалось осуществить свою заветную мечту! При одной мысли, что ей посчастливилось добиться максимального эффекта и выйти на реальный контакт с подводной цивилизацией, что само по себе уже является научным открытием и мировой сенсацией, в душе молодой женщины звучали бравурные марши, а сама Ирина погружалась в состояние ликования.

Как это нередко случается, кроме своего неожиданного открытия она не могла больше ни о чем думать. По этой причине зарождающиеся еще до командировки отношения с Петром отошли на второй план, что заставило Ухова ревновать и мучиться в догадках. Ему казалось, что снова оказавшись в Москве, он и эта дорогая его сердцу женщина станут одной семьей, он сделает ей предложение, состоится свадьба, пойдут дети и все прочие семейные радости. Но Ирина, хотя и продолжала временно проживать в квартире Ухова, вела себя так, словно Петр для неё чужой и малознакомый человек, случайно и на время занявший определенную нишу в её жизни. Припомнив их совместные приключения и неожиданное спасение, Ухов в свою очередь решил, что Ирина охладела к нему именно после встречи с Кириллом, который, судя по всему, снова обошел Ухова в данном вопросе.

– Это все из-за Кирилла! – негодовал Ухов, – Женщины любят героев-спасителей. И угораздило же такому случиться, что эта роль досталась именно командиру «Ягуара», а не Петру!

Ревность, как известно, называют искусством причинять себе ещё больше вреда, чем всем остальным, и Петр убедился в этом в полной мере. Он искренне страдал и старался что-нибудь изменить в их отношениях. Несколько раз Ухов пытался поговорить на эту тему с Ириной, но та лишь отшучивалась. Тогда Петр активизировал свои ухаживания, ежедневно дарил её цветы, приглашал в театры, на концерты и в рестораны, но Ирина относилась к той редкой категории женщин, для которых на первом месте была карьера и работа, а уже на втором или третьем – личная жизнь и семья. Чтобы избежать навязчивых ухаживаний Петра, она по возвращению в Москву и завершения совместной работы с Министерством обороны, целыми днями пропадала в библиотеке, где готовила отчет для научных кругов и информационное сообщение для прессы о своем открытии. Когда документ был готов, она лично отнесла его в соответствующие структуры Российской Академии Наук и ожидала если не информационного взрыва, то, как минимум, пристального внимания к своей персоне.

Но в мире науки полным-полно всевозможных завистников и интриганов, для которых успех коллеги, как нож в сердце. Её пригласили на заседание уфологического совета лишь недели через три.

***

Настроение разрядилось, словно старая батарейка. Ирина возвращалась с заседания уфологического совета, едва скрывая праведный гнев, от которого даже не получалось заплакать. Вопреки ожиданиям, заседание прошло скучно и буднично, словно её доклад был посвящен не реальному контакту с иной цивилизацией, а затрагивал рядовую тематику борьбы с сорняками на дачном участке.

Поднявшись на трибуну и звонким голосом доложив присутствующим о своем сенсационном открытии, демонстрируя при этом слайды с фотографиями подводных гуманоидов, Ирина вдруг почувствовала, что это важное событие интересует только её.

Она говорила убедительно, но в зале утренним туманом постепенно расползалось какое-то непонятное и заранее определенное недоверие к её словам. Судя по уточняющим вопросам, которые задали после её выступления, это недоверие по ходу заседания лишь усиливалось.

Среди незнакомых лиц она разглядела нахальную физиономию своего непосредственного начальника Ивана Сергеевича. И хотя шустрая Леночка заранее сообщила подруге о его приезде в Москву, Ирине было непонятно: кто его пригласил и что он тут делает. К тому же трусоватый руководитель сперва помалкивал, а затем, вместо моральной поддержки выступавшего коллеги, принялся задавать Ирине странные вопросы. Зная своего шефа не первый год, Ирина поняла этот незамысловатый маневр сразу: Иван Сергеевич выполняет чье-то пожелание или даже поручение «завалить докладчика», придав приведенным ею фактам степень маловероятности, недостаточной изученности и даже надуманности. Ей явно пытались показать, что она еще не доросла до самостоятельных научных сенсаций и без опытного и маститого научного покровителя ей не обойтись. Вот если бы Новикова заранее сообщила о своем открытии какому-нибудь московскому профессору или академику, а затем, уже под его «чутким руководством» объявила о контакте с