Петр Северов - Командоры в пути

Спор разгорелся в первые минуты, едва Людвиг Делиль предложил маршрут, который должен был привести к открытию Земли Жуана да Гама…

Капитан пакетбота «Св. Павел» Алексей Чириков спросил удивлённо:

— А разве существует такая земля?

Делиль передёрнул плечами и смерил его презрительным взглядом.

— Да, такая земля существует, и вот доказательство, прошу посмотреть…

Он развернул карту и указал на смутные контуры острова, неуверенно обозначенного в просторе океана.

Некоторое время Чириков внимательно рассматривал карту.

— Здесь подпись: профессор Жозеф Николя Делиль. Значит, эта карта составлена вашим братом?

— Я этим горжусь, — воскликнул Делиль и вызывающим взглядом обвёл офицеров.

— Я тоже гордился бы, — заметил Чириков, — если бы эта земля, о которой ваш брат знает только понаслышке, действительно существовала. Но кто видел эту землю? Никто! Это легенда, которая вот уже сколько десятилетий вводит в заблуждение мореходцев. Напомню, что много подобных легенд было развеяно исследованиями. Я утверждаю, что этой земли нет, и мы напрасно потеряем время, если пойдём, как вы предлагаете, на юго-восток, когда нам следует идти на северо-восток и искать американский материк напротив Чукотского носа.

— Вы утверждаете! — смеясь, воскликнул Делиль. — Я готов был бы выслушать вас, если бы вы тоже были учёным. Однако до академика вам ещё слишком далеко. Мой брат — академик, он знает, пожалуй, больше любого капитана.

Капитан-командор колебался, не зная, чью сторону следует принять. Он был согласен с Чириковым: самый верный путь к открытию американского берега — это путь к Чукотскому носу. Где-то там, напротив Чукотки, лежит американская земля. Но указание Сената требовало подчинения советам профессора Делиля. Мог ли Беринг нарушить этот указ? Что, если, согласившись с Чириковым, он не достигнет Америки, или потерпит аварию, или вынужден будет зимовать во льдах? И что, если кто-либо другой отыщет эту легендарную Землю Жуана да Гама? Тогда Людвиг Делиль окажется во всем прав, а он, капитан-командор, во всем виноват, и его несогласие с профессором будет названо самоуправством. Нет, осмотрительность и слово инструкции — прежде всего.

Все же Беринг спросил мнения и других офицеров. Помощники Чирикова — лейтенанты Плаутин и Чихачов, штурманы Елагин и Дементьев дружно встали за маршрут своего капитана. Им возражали сторонники Делиля.

Спор становился резким, и капитан-командор потребован тишины.

— Объявляю решение, — сказал он. — Мы пойдём маршрутом, который рекомендует профессор господин Делиль…

Насмешливо взглянув на Чирикова, юркий французик осторожно свернул свою карту.

— Мой долг подчиниться начальнику, — негромко произнёс Чириков. — Но когда мы достигнем широт, на которых обозначена Земля Гамы, и убедимся, что этой земли не существует, необходимо будет сразу же изменить курс. Мы увидим Америку на северо-востоке.

В течение восьми суток пакетботы шли к воображаемой Земле Гамы. Но сколько ни всматривались дозорные в горизонты, таинственный берег не открывался. А ведь это были широты, на которых карта Делиля указывала неведомые острова.

«Профессор» Делиль прикинулся невинным простачком:

— Разве я руководитель экспедиции? И разве я отдавал какие-либо приказания? Я только показал карту…

Зачисленный в экипаж «Св. Павла», Делиль ещё пытался давать «советы». Но Чириков давно уже разгадал этого «учёного». Однажды он сказал Делилю при матросах:

— Вы, господин хороший, убирайтесь-ка лучше к себе в каюту, Предупреждаю: не вмешиваться в корабельные дела. Иначе это кончится плохо.

С этого дня «профессор» устранился от дел. Он занялся кухней, усиленно питался, пил из казённых запасов вино и спал по десять-двенадцать часов кряду, вполне довольный такими условиями жизни. Среди забредавших в те времена из Европы в Россию разных «специалистов» было немало подобных шарлатанов и пройдох.

Как и предсказывал Чириков, Земля Гамы не существовала. 12 июня Беринг, наконец, изменил курс на северо-восток. А через четыре дня он озадачил Чирикова неожиданным вопросом:

— Не повернуть ли нам снова к югу?

— Но ведь это бесцельное блуждание по океану, — ответил Чириков. — Мы должны продвигаться на северо-восток. Только этим курсом мы достигнем Америки.

Тревожась за судьбу экспедиции, Чириков ждал решения командира. Беринг не отвечал. Но «Св. Пётр» продолжал идти прежним курсом, и Алексей Ильич вскоре с облегчением понял: капитан-командор молча принял его совет.

В этих суровых северных широтах Беринг имел не одну возможность убедиться в высоком мореходном искусстве своего спутника. Чириков вёл пакетбот с такой уверенностью, словно не впервые уже бороздил эти океанские просторы.

Нелегко было Берингу отдать приказание, чтобы «Св. Павел» шёл впереди. Капитан-командор как бы признавал преимущество Чирикова. Но эти преимущества с каждым днём становились все более заметны: Чирикову приходилось убавлять паруса, чтобы дождаться, пока его догонит «Св. Пётр».

Строго выполняя инструкцию, Чириков старался держаться как можно ближе к пакетботу начальника, чтобы в случае какого-нибудь происшествия одна команда могла прийти на помощь другой. И все же 20 июня 1741 года во время шторма корабли разошлись…

Не думал в этот день Беринг, что никогда уже не увидит он ни Чирикова и его быстрокрылого пакетбота, ни Камчатской земли…

Потеряв из виду судно Чирикова, капитан-командор снова сменил курс. В течение пяти суток корабль шёл на юг, затем повернул на восток, через три дня стал уклоняться к северо-востоку. Вскоре мореходы увидели верные признаки близкой земли: на волнах качались водоросли, появились тюлени и морские бобры, чайки, словно указывая дорогу к берегам, летели на север…

Офицеры все чаще обращались к Берингу:

— Следует повернуть на север, господин капитан-командор.

— Нет, мы будем держаться северо-востока.

Приказав на ночь ложиться в дрейф, начальник закрывался в своей каюте и никого не принимал, все время думая о дальнейшей судьбе экспедиции.

А большая земля была совсем близко. Если бы не туман, с пакетбота могли бы увидеть на севере вершины Алеутских островов.

Минуло полтора месяца с того дня, когда корабли вышли в море. Все так же шумел гривастыми гребнями океан, все такой же унылой и сумрачной была его зыбкая равнина, все так же завывал в такелаже ветер, и казалось, что нет и не будет конца этому пути… Но 16 июля над палубой вдруг раздался радостный крик дозорного матроса:

— Земля!.. Вижу землю!..

Словно белое облако над линией горизонта, из океана вставала снеговая вершина горы.