Тим Пауэрс - На странных берегах

Взлетели облака пара и дыма, воняющего раскаленной грязью и горящей травой, вызвав такой душераздирающий вопль нечеловеческого гнева и боли, что джунгли содрогнулись. Шэнди упал, и на него посыпались листья. Пытаясь подняться и ворочаясь в скользкой жиже, Шэнди видел силуэт Тэтча, который стоял, широко расставив ноги и запрокинув бородатую голову, издавая оглушительное хриплое рычание. Звук был ужасен: так доисторические огромные ящеры вызывали друг друга на бой. Шэнди подумалось, что ему гораздо ближе волки, вой которых не раз доводилось слышать в те далекие годы, когда они вдвоем с отцом путешествовали по северным землям.

Троица, несшая Бет, остановилась как вкопанная. Шэнди, пригнувшись, стоял с одной стороны Тэтча, бледный, спокойный Дэвис с саблей наголо — с другой.

Внезапно порыв ветра унес отголоски вопля Тэтча, и остался только шелест грибов-голов. Ни одна птица не посмела крикнуть.

Шэнди вдруг осознал, что эти шары действительно открыли глаза и говорят на разных языках, а не шелестят. Ближайший к нему жаловался по-французски: как это жестоко, что такую пожилую женщину забыли ее подлецы дети. А гриб поближе к Дэвису на шотландском диалекте бормотал советы, какие мог бы давать отец сыну, отправляющемуся в большой город. Шэнди с удивлением услышал, как тот наставляет отпрыска помалкивать насчет религии и казни короля. «Казнь короля? — удивленно подумал Шэнди. — Что, кто-то прикончил короля Георга... или речь идет о казни Карла I в прошлом веке?»

Тэтч медленно опустил голову, яростным взглядом уставился на небольшой лавр, усыпанный плодами, а затем одним взмахом мачете срубил его. И когда оно упало, вместо путаницы ветвей и лиан открылся провал тьмы, потянуло прохладой и вдали забрезжило смутное сияние, как будто за горизонтом находился ярко освещенный город.

Тэтч смачно выругался и шагнул в образовавшийся проем; его гребец последовал за ним. Шэнди и Дэвис обменялись взглядами, пожали плечами и шагнули в темноту.

Джунгли исчезли. Перед ними простиралась равнина, освещенная луной. Ярдах в двухстах перед ними тянулся парапет, окружавший огромный круглый бассейн, больший, чем Колизей. Вдали, над центром бассейна, висело огромное светлое пятно — то ли отблеск огня, то ли брызги, — и вся светящаяся масса медленно вздымалась и опадала, как плавающие в меду опалы. Глядя на мелькающие огни, Шэнди с холодком в груди осознал, что не имеет никакого представления о том, далеко ли до них. То они казались ему радужными стеклянными бабочками, вьющимися на расстоянии вытянутой руки от факела Харвуда, то — неким небесным феноменом, отстоящим от Земли дальше, чем солнце и планеты. Да и в самом бассейне, как заметил позже Шэнди, заключалась странность — как он ни щурился и ни вглядывался, он вынужден был признать, что определить высоту парапета просто невозможно. Далеко слева и справа от стены к центру уходили ажурные мосты.

Пряжки на сапогах Шэнди стали невыносимо горячими. Обжигаясь о рукоять ножа, он наклонился и спорол их. Он старался не думать о кожаных ножнах, которые теперь начали дымиться, и о том, когда же наступит черед гвоздей, которые держат подметки. Слава богу, что Тэтч запретил брать пистолеты.

— Дальше я не ходил, — тихо заметил Тэтч, обернулся к Дэвису и осклабился. — Давай пройди до края бассейна.

Дэвис сглотнул и сделал шаг вперед.

— Стой! — крикнул Харвуд. Он, Френд и Боннет, спотыкаясь, только что прошли в проем в стене джунглей. Они едва успели опустить Бет на землю, прежде чем сами повалились на черный песок. Харвуд первым принял сидячее положение. — Направления здесь теряют смысл. Можно идти прямо, пока не умрешь от истощения, но так и не приблизиться к фонтану. Скорее всего он будет перемещаться по кругу, не давая приблизиться.

Тэтч засмеялся:

— Я не собирался давать ему уйти далеко, Харвуд. Однако ты прав, так оно и было. Два дня я шел к нему, прежде чем понял, что добраться до него невозможно. И еще три дня мне понадобилось, чтобы вернуться туда, где мы стоим.

Харвуд принялся отряхиваться.

— Дней? — спросил он сухо.

Тэтч бросил на него удивленный взгляд.

— Пожалуй, нет. Солнце всходило, это верно, рассвет тут же сменялся закатом, дня между ними не было.

Харвуд кивнул:

— Мы сейчас на самом деле не во Флориде, во всяком случае, не более во Флориде, чем в любом другом месте. Кто-нибудь из вас серьезно изучал Пифагора?

Дэвис и Тэтч признали, что нет.

— Противоречия в его философии здесь не являются противоречиями. Я уж не знаю, имеет ли здесь место общий случай или какой-то частный вариант, но корень из двух здесь не является иррациональным числом.

— Бесконечность — апейрон, в том виде, в каком она существует здесь, никак не противоречила бы Аристотелю, — добавил Лео Френд, на этот раз, похоже, в виде исключения совсем забывший о Бет Харвуд.

— Отличные новости для Гарри Стоттла, — сказал Тэтч. — Здесь я смогу избавиться от моих привидений?

— Да, — ответил Харвуд. — Для этого надо просто доставить тебя к бассейну.

Тэтч махнул в сторону фонтана:

— Веди нас.

— Поведу. — Харвуд потянулся к сверткам, которые принес с собой, и осторожно опустил их на песок.

Пока Харвуд и Френд развязывали свертки, Шэнди подошел к Бет.

— Как вы себя чувствуете? — были единственные слова, которые пришли ему в голову.

— Хорошо, спасибо, — механически ответила она. Ее глаза невидяще смотрели в пустоту, она дышала неглубоко и часто.

— Держитесь, — прошептал Шэнди, сердясь на свою беспомощность. — Как только мы вернемся к морю, клянусь, я вызволю вас отсюда и...

Ее ноги подкосились, и она начала падать. Шэнди успел подхватить ее и, поняв, что она потеряла сознание, осторожно опустил на песок. Лео Френд тут же оттолкнул его и принялся нащупывать пульс и подымать веко, чтобы определить, реагирует ли зрачок на свет.

Шэнди поднялся и поглядел на Харвуда, который зажигал от факела лампу, доставленную в одном из свертков.

— Как вы можете так поступать с собственной дочерью? — спросил его Шэнди хрипло. — Сукин вы сын. Надеюсь, что ваша Маргарет оживет и проклянет вас, а потом растает в мерзкую, вонючую лужу, такую же поганую, как ваша душа.

Харвуд бросил на него равнодушный взгляд и снова вернулся к своей работе. Он запалил фитиль лампы и теперь опускал колпак. Колпак был металлический, и в нем в определенном порядке оказались прорезаны щели.

На песок лег узор из переплетающихся полосок света.

Шэнди шагнул к однорукому, но Тэтч преградил ему дорогу.

— Потом, сынок, — сказал пират. — Харвуд сейчас мне нужен, и если ты помешаешь моим планам, то я тебе выпущу кишки. — Он повернулся к Харвуду. — Ты готов?