Тим Пауэрс - На странных берегах

— Твой старшина? — прогудел Тэтч, с отсутствующим видом раздавив чашу. — А что стало с Ходжем?

— Он погиб, когда мы бежали с английского корвета, — сказал Дэвис. — Это благодаря Шэнди мы оттуда выбрались.

— Да, слышал кое-что, — задумчиво проговорил Тэтч. — Шэнди, покажись.

Шэнди выступил вперед. Вождь пиратов посмотрел на него, и Шэнди физически ощутил на себе тяжесть пристального, сосредоточенного взгляда. Какое-то мгновение Тэтч смотрел ему в глаза, оценивающе рассматривая его, и Шэнди бросило в жар. Он ощущал, как все закоулки памяти обшариваются этим властным, пронзительным взглядом.

— Вижу, «Громогласный Кармайкл» нес больше, чем мы предполагали, — сказал он тихо, почти с подозрением, а затем громче добавил: — Добро пожаловать в реальный мир, Шэнди. Вижу, Дэвис сделал правильный выбор.

— Благодарю вас, сэр. — Шэнди услышал свой собственный голос. — Хотя не... я хочу сказать, это не совсем...

— Да, так оно и бывает. Проявишь себя сегодня, когда мы достигнем родника... И хотя мы путешествуем с Бароном Субботой и Мэтром Каррефуром, умей и сам постоять за себя.

Он отвернулся, и Шэнди почувствовал себя так, словно с солнцепека нырнул в благодатную тень. Он подавил вздох и позволил себе несколько расслабиться.

Волны, почти затопившие лодку Тэтча, прибили ее наконец к отмели, и несколько матросов принялись выгружать огромный ящик. Они действовали неуклюже и неловко, поскольку боялись приближаться к застывшей фигуре матроса на корме. Тэтч глянул на них, презрительно сплюнул и направился к лодке, чтобы лично проследить за разгрузкой.

Шэнди развернулся и чуть было не столкнулся с гигантской тушей Печального Толстяка. Ночь гигантов, подумал Шэнди, стараясь обогнуть бокора.

— Простите, — сказал он, совершенно забыв, что бокор глух. — Простите, сэр, вы не видели Фила? Э-э... капитана Дэвиса? А, черт, да. Вы ведь не слышите, верно? Так что же я... — Шэнди оборвал себя на полуслове под пристальным взглядом бокора. «Почему же, черт подери, эти люди не глядят так друг на друга или на других», — поежившись, подумал он.

В отличие от Тэтча, во взгляде которого угадывалось лишь легкое подозрение, Печальный Толстяк взирал на него с явным сомнением, даже с разочарованием, словно Шэнди был бутылкой дорогого вина, которое кто-то надолго оставил лежать на солнцепеке.

Шэнди нервно улыбнулся колдуну и заторопился прочь. Дэвис, как он теперь видел, стоял на краю песчаного склона, всего в нескольких ярдах.

Дэвис заметил Шэнди, улыбнулся и кивнул в сторону Черной Бороды:

— Могуч, а?

— Видит бог, — без улыбки согласился Шэнди. — Послушай, Фил, ты мне ни разу не говорил, что Бет Харвуд отправляется с нами в болота.

Дэвис поднял бровь:

— Разве? Да, пожалуй. Во всяком случае, это тебя не касается.

Шэнди показалось, что слова Дэвиса звучат так, будто тот оправдывается. И это обстоятельство еще больше встревожило Шэнди.

— Что они собираются с ней сделать?

Дэвис вздохнул и покачал головой:

— Право, Джек, я не уверен, хотя и знаю, как озабочены они тем, чтобы с ней ничего не случилось. Насколько я понимаю, дело тут в высокой магии.

— Имеющей отношение к умершей жене Харвуда.

— О да, конечно, — согласился Дэвис. — Как я тебе уже рассказывал на «Дженни», стариканом Харвудом движет только эта надежда.

Шэнди встревоженно покачал головой:

— Да, но ведь ты же сказал, что карибские лоа здесь слабы. Бог мой, как же они могут уберечь ее в этих гиблых болотах? И кстати, кто такой Мэтр Каррефур?

— А, это наш старый приятель, дух-покровитель. Тэтч просто правильно произнес его имя. Это означает Господин Перекрестков, Хозяин Возможностей, другими словами, Хозяин Удачи. Но ты прав, он, Барон Суббота, да и все остальные духи-приятели слабеют по мере того, как мы продвигаемся на север, все дальше от мест, к которым они привязаны. Естественно, что здесь тоже найдутся лоа, но они индейского происхождения — хуже, чем бесполезные. Одним словом, здесь можно полагаться только на свои силы. Как Тэтч сказал: умей постоять за себя. Ну конечно, после того как мы доберемся до магического места, родника или как там его... и если Харвуд сдержит свое обещание и сумеет показать, как им воспользоваться и не стать одержимым бесами вроде Тэтча, который случайно набрел на это место, тогда и беспокоиться не о чем. Да мы сможем тогда просто улететь оттуда, как птицы.

Шэнди обеспокоенно нахмурился:

— Черт побери, не пойму, зачем Тэтчу вообще понадобилось сюда забираться. Понятно, он слышал, наверное, что в этих джунглях есть волшебный источник, но зачем ему надо было туда идти: преодолевать все эти трудности, да к тому же и не владея достаточно магией, чтобы защитить себя от неприятностей?

Дэвис открыл было рот, а потом хмыкнул и покачал головой:

— Сколько времени ты в Новом Свете, Джек?

— Ты прекрасно знаешь.

— Да, верно. Будем считать, что месяц, так? Я впервые увидел эти острова, когда мне было шестнадцать, через год после того, как вербовщики сцапали меня в Бристоле и забрили во флот Его Величества короля Англии. Нет-нет, дай мне договорить, потом скажешь. В общем, я стал матросом на фрегате «Лебедь», и в мае 1692 года — мне тогда как раз исполнилось восемнадцать — «Лебедь» стал на рейд в Порт-Ройяле, в те дни единственном крупном порту Ямайки. Мы чистили днище в ста ярдах к западу от форта Карлайль. — Дэвис вздохнул. — Лет за десять до того ПортРойял был настоящим адом, базой Генри Моргана, но когда я туда попал, это был просто уютный и оживленный городишко. Одним словом, на второй день июня, когда мои товарищи вкалывали, сдирая ракушки с бортов, меня послали на склад доложить о возникшей путанице в поставках провианта. Закончив, я заглянул в таверну Литтлтона. И вот скажу тебе, Джек, только я вышел из таверны, под завязку накачавшись пивом и отведав отменного рагу из говядины и черепахи, как мостовая у меня под ногами содрогнулась и из глубин острова донесся то ли гром, то ли грохот пушечной канонады. Я обернулся: фасад таверны мгновенно рассекли трещины, словно резали пирог, и стена обвалилась. Мостовая под ногами расползалась прямо на глазах — поперечные трещины, щели... — и рушилась в море, а следом за ней и весь город.

Шэнди жадно ловил каждое слово, на время даже позабыв о теме разговора.

— Думаю, я пробыл под водой минуты три, — продолжил Дэвис. — Море бурлило, кипело, оно швыряло меня из стороны в сторону и буквально раздирало на части. Камни, бревна, мы все словно варились в одном гигантском котле. Потом наконец я вынырнул на поверхность и уцепился за какую-то балку, которую, словно спички, швыряли бешеные волны. Позже меня подобрал мой «Лебедь», один из немногих уцелевших кораблей. Может быть, его не разбило как раз потому, что он лежал на боку в момент землетрясения. Судно бороздило новый залив, который еще до полудня был Порт-Ройялем, и мы вылавливали выживших. И знаешь, море было белым, бурлило и кипело. Я позже слышал, что тогда погибло две тысячи человек.