Николай Черкашин - Балтийский эскорт

Дита поспешила развеять неловкую паузу. Она открыла пианино и зажгла фортепианные электросвечи под розовыми абажурчиками.

-Сабина, будь добра! Мы с тетей Хильдой так давно тебя не слушали…

- Нет-нет, я сто лет не садилась за инструмент! Как-нибудь в другой раз… И вообще, мне пора… Скоро комендантский час.

Еремеев тоже поднялся из-за стола, одернул китель.

- Спасибо за прекрасный кофе!

-Ах, посидите еще! - Дита сделала обиженное лицо. - Надеюсь, вас комендантский час не пугает?!

-Не пугает, но, увы, служба! Заступаю в ночное дежурство.

Сабина попрощалась и, захватив аккуратно перевязанный сверток, прикрыла за собой дверь. Орест сразу почувствовал себя свободней и уверенней.

-Фрау Хайнрот! - обратился он к хозяйке дома. - Я бы хотел снять у вас комнату. Дело в том, что дом, в котором я живу, сильно пострадал во время войны, и теперь сквозь трещины в потолке каплет дождь.

Это была полуправда. От близкого взрыва авиабомбы по потолкам дома фрау Нойфель действительно пошли трещины, но никакой дождь из них не капал. Лицо экономки вытянулось:

-Господин лейтенант, это невозможно! Пастор Цафф был очень уважаемым человеком в городе. Магистрат даже не стал к нам никого подселять, хотя вызнаете, какое положение теперь с жильем…

-Да, с жильем в Альтхафене и правда трудно. Должен огорчить вас, фрау Хайнрот, в ближайшее время квартирный вопрос станет еще острее. Через несколько дней в город прибудет большая воинская часть, и я боюсь, что вас все-таки потеснят. - Орест многозначительно помолчал, потом бросил главный свой козырь: - Мое присутствие в вашем доме помогло бы оградить вас от лишних хлопот. Я обещаю вам это как офицер городской комендатуры.

Экономка напряженно обдумывала свалившиеся на нее новости. На помощь пришла Дита:

-Тетушка, я думаю, мы не должны отказать господину лейтенанту. Он так любезен!

Фрау Хайнрот наконец взвесила все «за» и «против».

-Ну что же, господин офицер, если наш дом вам по душе… Надеюсь, у вас не будет причин сожалеть о вашем выборе. Когда вы хотите переехать?

-Завтра же, к обеду. Спокойной ночи, фрау Хайнрот. Очень признателен вам за гостеприимство!

В прихожей его окликнула Дита.

-Гос-по-ди-ин лейтенант, - протянула она, посмеиваясь, - вы забыли свою вазу!

-Поставьте ее в мою комнату!

Выходя из дома, Еремеев увидел, как за поворотом на набережную Шведского канала мелькнул плащ Сабины. Еремеев прибавил шагу и очень скоро догнал девушку.

-Все-таки я вас провожу!… Темнеет… В городе неспокойно.

Сабина не удостоила его ответом: шла, глядя прямо перед собой.

-Ну и погодка у вас… Опять дождь собирается…

-А какая погода у вас?… В России?

Голос ее не обещал ничего хорошего.

-О, в Москве сейчас золотая осень!

-Вот и сидели бы в своей Москве, раз вам не подходит наш климат!

Какое-то время они шли молча. Еремеев справился с собой и постарался снова стать учтивым кавалером:

-Дайте-ка мне ваш сверток! Он оттянул вам руку.

-Вы очень любезны, но я уже дома.

Еремеев оглянулся - они стояли у моста Трех Русалок; никакого дома поблизости не было, жилые кварталы отступали от парапета на добрую сотню метров.

-Где же вы живете?

Сабина усмехнулась, кажется, впервые за весь вечер:

-Я живу в мосту.

Только тут Орест заметил в массивной опоре моста круглое окошко и маленький балкончик, нависший над водой. Должно быть, раньше там обитал техник, ведавший разводным механизмом моста. Но раздвижной пролет был взорван в дни штурма, и с тех пор мост Трех Русалок, последний на речном пути к морю, бездействовал.

Сабина, перехватив еремеевский взгляд, поправила берет:

-Прощайте, господин лейтенант. Мне пора.

-Приятных снов!

Еремеев постоял, посмотрел, как девушка шла по мосту, как исчезла в башне волнолома, сложенной из больших гранитных квадров, как зажглось над водой круглое оконце, и, сбив фуражку на затылок, зашагал домой.

КОРВЕТТЕНКАПИТАН ФОН ГЕРН

Сабина закрыла за собой обитую железом дверь и повернула ключ в замке на два оборота, потом задвинула ригель и накинула короткий толстый крюк. Она подергала овальную дверцу, ведущую в камеру разводных лебедок, и, убедившись, что та заперта, зажгла свет, задернула маскировочную шторку и только тогда, почувствовав себя в безопасности, сняла плащ и берет.

Вот уже второй год Сабина проделывала все это почти в ритуальной последовательности. Когда отец перебрался к брату своей новой жены, Сабина не захотела ехать и в без того уже перенаселенную квартиру. Она осталась одна.

Если бы кто-нибудь стал, ломиться к ней в дверь, Сабина знала, что ей делать. Отец показал ей крышку люка в углу комнаты с табличкой «мостовое имущество». Вертикальный скоб-трап вел в полое основание мостового быка, где прежний хозяин хранил багры, спасательные круги, веревки, но самое главное - держал моторную лодку. Через портик в тыльной части быка лодка легко - по роликам - выкатывалась на воду. Рывок пускового шнура - и прощайте, незваные гости! Правда, теперь вместо лодки там стоял миниатюрный катер отца. Этот катер ему подарил жених Сабины, блестящий морской офицер, - корветтенкапитан[5] фон Герн. Весной, перед самым приходом русских, главный смотритель перегнал катер под мост Трех Русалок и спрятал его в камере опоры. Сделал он это глухой ночью, так что о перегоне никто не знал. Но, оставляя Сабину одну, он спустился с ней в шкиперскую, показал катер, объяснил, как запускать мотор, и разрешил в случае явной опасности покинуть на нем убежище. Каморка в гранитной башне была с железной дверью и запасным выходом и казалась Сабине вполне надежным укрытием. Но однажды ночью - вскоре после пасхи - в крышку люка, прикрытую циновкой, негромко постучали, и через несколько секунд, полных ледяного ужаса, знакомый голос - голос фон Герна! - попросил открыть люк. Честно говоря, она уже перестала его ждать - о нем не было вестей почти полгода, - хотя, как и все альтхафенские девушки, Сабина знала легенду о верной Гретхен, которая прождала мужа-крестоносца целых десять лет, не отходя от прялки.

Некогда элегантного корветтенкапитана трудно было узнать в исхудавшем бородаче, облаченном в грязный брезентовый комбинезон, изодранный капковый бушлат и цигейковый русский треух. Пока Сабина заваривала черемуховый кофе и грела воду в бельевом баке, фон Герн рассказывал про ужасы русского плена.

-Как ты меня нашел? - удивлялась Сабина.

-Встретил в городе твоего отца.

-Но ведь у нас полно русских!

-Вот потому-то я, как Вельзевул, пришел к тебе из-под земли.

-Но как ты сюда проник! У меня все заперто!

Оказалось, в цементном полу шкиперской кладовой существует смотровой колодец, ведущий в дюкер[6] кабельного коридора, проложенного по руслу реки. Крышка колодца, на счастье фон Герна, не имела запора и легко открывалась изнутри.