Юрий Шестера - Наследник поручика гвардии

Ознакомительный фрагмент

— Как вижу, ты зря времени не терял? — удовлетворенно отметил он, обратив внимание на мундир Матвея, соответствовавший уже чину кабинетного регистратора. — От всей души поздравляю тебя! Ведь он как-никак соответствует уже чину армейского подпоручика.

— Так ведь это же не моя заслуга, Андрей Петрович, а целиком и полностью ваша! Это же вы приучили меня к изготовлению чучел, это же вы добились создания мастерской и рекомендовали меня на должность консультанта. Поэтому когда меня неожиданно повысили в чине, я тут же купил букет роз и преподнес его Ксении Александровне, но, честно говоря, не столько для нее, сколько для вас, ибо лично этого сделать никак не мог.

«Так вот, оказывается, откуда в спальне до сих пор стоит в вазе букет засохших роз!» — усмехнулся Андрей Петрович, посчитавший неудобным спрашивать Ксению о его происхождении, глядя на смущенного Матвея.

А тот уже подробно рассказывал о своей любимой работе:

— Я же бывал уже в мастерской по изготовлению чучел животных при Британском зоологическом музее. Вместе с вами, когда вы закупали там проволочные каркасы и приспособления для изготовления чучел. Помните? Но одно дело просто помогать вам, а совсем другое, выступать теперь в роли заказчика, — он тревожно посмотрел на Андрея Петровича.

«Не слишком ли я хвастаюсь? — с испугом вдруг подумал Матвей. — И перед кем?!» Однако тот внимательно слушал его без какой-либо усмешки на лице. Это приободрило, и он продолжил:

— Англичан, как я понял, очень заинтересовал наш визит к ним. Одно только смущало меня — незнание мной английского языка, — с досадой признался Матвей. — Поэтому в роли переводчика пришлось выступать моему начальнику, очень образованному человеку, — и он вздохнул, остро переживая недостаток знаний. — Как оказалось, англичане знали из донесения губернатора Новой Голландии[37] их королю о том, что на шлюпе «Восток» экспедиции Беллинсгаузена русские организовали экспозицию из чучел антарктических животных. Та якобы свидетельствовала о нашем приоритете в открытии Южного материка. Ведь его так и не смог обнаружить их знаменитый мореплаватель Джеймс Кук! — Матвей с такой гордостью глянул на Андрея Петровича, что тот непроизвольно улыбнулся. — И, как я понял, — продолжил он, — они решили «поймать» меня — молодого и, по их мнению, не очень опытного, к тому же не знающего их языка — на каких-нибудь противоречиях, — его глаза озорно блеснули. — И началось… «А откуда у вас взялись чучела морских слонов?» — спрашивают. «С острова Южная Георгия», — отвечаю. — «А почему же тогда у вас нет чучел морских котиков?» — «Да самих котиков там уже нет. Их перебили ваши промышленники». Англичане многозначительно переглядываются, а я и говорю: «Как, кстати, и на острове Маквария в Тихом океане, самом южном острове от Новой Зеландии. Этот остров находится в тех же широтах, что и остров Южная Георгия, который мы посетили год назад, однако в отличие от него не покрыт вечным льдом и снегом, а радует прекрасной зеленью». — «Может быть, это следствие вулканической деятельности?» — предположил один из них. «По мнению заместителя начальника экспедиции по ученой части господина Шувалова, — англичане при этом быстро переглянулись, — только предстоит разгадать эту загадку», — Матвей с тревогой посмотрел на своего покровителя. — Мне показалось, Андрей Петрович, что англичане относятся к вам несколько настороженно.

— Поверь мне, Матвей, что на это у них есть достаточные основания. Как по секрету сказал мне один из знакомых сотрудников нашего Министерства иностранных дел, у британской разведки заведено на меня довольно пухлое досье.

— Это, конечно, после вашей экспедиции в Новую Зеландию по обследованию Кентерберийской долины на ее Южном острове?

— В том числе. Ведь не зря же покойный государь называл меня «истинным разведчиком».

Матвей с благоговением посмотрел на своего бывшего хозяина и продолжил:

— Речь с англичанами шла и о пингвинах. — продолжил он. — «Ведь пингвины, представленные в вашей экспозиции, — спрашивают англичане, — водятся и у мыса Доброй Надежды, у южной оконечности Африки, и на Тихоокеанском побережье Южной Америки?» Я, Андрей Петрович, честно говоря, чуть не рассмеялся от такой наивности, но все-таки с достоинством ответил: «В местах, указанных вами, господа, водятся лишь мелкие пингвины Адели. Королевских пингвинов, пингвинов средних размеров, мы обнаружили на одном из открытых экспедицией островов архипелага Траверсе[38], уже в высоких южных широтах. А вот императорских пингвинов, самых крупных, мы увидели только на льдинах у самого припая[39] вдоль побережья Южного материка. Высота ледяного барьера по побережью материка достигает тысячи футов[40], а то и более. А пингвины, как известно, — не летающие птицы. Поэтому, по мнению господина Шувалова, они выводят свое потомство на шельфовых ледниках[41]». — «Хорошо. А о чем тогда говорят полярные крачки, представленные в вашей экспозиции? Ведь эти птицы водятся и в Арктике?» — задирают англичане. «Только о том, что полярные крачки, они же морские ласточки, совершают перелеты из Арктики в Антарктику и обратно. И это самые длинные перелеты среди птиц земного шара. Обо всем этом вы, господа, можете прочитать в научной статье господина Шувалова “Признаки” земли значительных размеров в высоких южных широтах». И получить интересующую вас информацию из первых рук».

— Спасибо тебе, Матвей, за популяризацию моего научного труда за границей. Вижу, что ты не зря переписывал и мою статью, и роман тоже.

Тот порозовел от похвалы своего учителя:

— А как же, Андрей Петрович! Я ведь не только изучал при этом ваши труды, но и учился вашему языку, вашей форме изложения.

— Ну что же. Ты с честью выдержал экзамен перед английскими коллегами.

— Примерно то же самое сказал мне и начальник нашей мастерской, — признался Матвей. А затем посетовал: — Я по вашему указанию, Андрей Петрович, самым тщательным образом изучил «Табель о рангах» со всеми приложениями к ней и понял, что для того, чтобы преуспеть на том пути, который вы уготовили для меня, мне необходимо получить соответствующее образование. На одних способностях далеко не уедешь, а самообразованием все пробелы в знаниях не устранишь. Но я не представляю, каким образом это можно сделать? — он с надеждой посмотрел на своего покровителя.

«Как же все-таки вырос Матвей за последние несколько лет!» — с удовлетворением отметил Андрей Петрович.

— Ты совершенно прав, Матвей. Без высшего образования далеко по служебной лестнице не продвинешься, — он задумался. — Поступить в университет? Но тебе для этого уже, скажем прямо, многовато лет, да и навряд ли тебя вообще примут в студенты с чином кабинетного регистратора. Кроме того, если вдруг это и случится, с моей, конечно, помощью, то ты лишишься средств к существованию, так как должность в мастерской, естественно, придется оставить. Хотя я бы, конечно, смог поддержать тебя материально на время обучения.

Конец ознакомительного фрагмента