Александр Чернобровкин - Князь Путивльский. Том 1

Ознакомительный фрагмент

Сучков-младший презрительно кривил губы. Наверное, он ждал от меня замечание по поводу приведенных им воинов, но я всего лишь бросил небрежно:

– Каков поп, таков и приход, – и перешел к следующему отряду.

Закончив осмотр, разрешил всем разойтись. Приказ пришлось повторить, потому что воины ждали от меня чего-то большего или, по крайней мере, продолжительного. Они недоуменно загомонили, покидая площадь.

– Бояре припрятали лучшее оружие и броню, не захотели тебе показывать, – виноватым тоном произнес воевода Увар Нездинич, когда мы не спеша поскакали на княжеский двор.

– Да какая разница, – спокойно произнес я. – Ты бы положился на них в бою, как на себя самого?

– Смотря на кого… – пробурчал он.

– Вот-вот, – молвил я. – Такая дружина мне не нужна.

– Другой нет, – сообщил воевода Увар.

– Будет, – уверенно произнес я. – Завтра поплыву в Чернигов, останешься за меня.

Пора возвращать домой дружинников, которых дал мне в помощь князь Черниговский. Содержать их было тяжковато. Они привыкли к обильному столу своего князя, а у меня не те финансовые возможности.

– Мстислав Святославич не поможет, просили уже в прошлом году, – предупредил воевода.

– А я ничего просить не собираюсь, – сказал я. – Разве что медовухи пару бочек.

Воевода Увар Нездинич гмыкнул раздраженно, но ничего больше не сказал.

6

Мстислав Святославич встретил меня без особой радости. Наверное, ждал, что буду просить у него воинов. Я не попросил. Попировал с ним в первый день, на второй разослал в бедные слободы глашатаем с сообщением, что нанимаю крепких молодых мужчин в дружину. Ни их навыки, ни боевой опыт, ни прошлое меня не интересовали. Будут служить верно – будут жить достойно. В первый день пришло несколько человек, поодиночке и парами. Поспрашивали, что к чему, посмотрели на меня и ушли. Я уже подумал, что придется в Киев плыть за добровольцами и обещать что-нибудь поконкретнее, но на второй день «записались» восемь человек, на третий – два десятка, а еще через три дня закончил набор, сформировав роту из четырех взводов по тридцать человек в каждом. Часть отсеется по разным причинам, останется около сотни. Отвез их в Путивль на ладьях Мстислава Святославича. Князь Черниговский сам их предложил.

– Дружину набираешь? – спросил он, узнав, чем я занимаюсь.

– Да, – ответил я.

– Ее долго обучать надо будет, – предупредил князь Мстислав.

– Придется, – согласился я. – Обученную ведь никто не даст.

– Тоже верно, – не стал спорить он и предложил: – У меня в подклетах много старого оружия, мне оно не нужно.

– Не откажусь, – сказал я. – Особенно, если отвезешь его в Путивль вместе с набранными мною людьми.

– Ну, это запросто! – повеселевшим голосом произнес князь Черниговский.

Человек он был добрый, понимал, в какую ситуацию я попал, но и свой интерес обязан был блюсти. Из-за этого возник у него конфликт между совестью и рассудком. Отдав то, что ему не шибко надо, и, оказав таким образом помощь, Мстислав Святославич разрешил этот конфликт. Поэтому, когда я заикнулся, что медовуха у него знатная, получил в подарок аж десять бочек ее. В Путивль я вернулся на четырех ладьях, нагруженных людьми, оружием и медовухой.

Воевода Увар Нездинич, узнав, где и кого я набрал в дружинники, поставил на мне крест, как на полководце. Как и положено хорошему служаке, он разместил людей на княжеском дворе, организовал их питание, но сделал это с таким видом, словно у него болели сразу все зубы. Я понимал, что его надо заменить. Вот только на кого?!

На следующий день я созвал городскую думу. Пришли два новых члена, купец и бронник, а Епифан Сучков прислал вместо себя сына. Юноша сел на место ниже воеводы. Одет он был в ферязь из шитой золотом ткани, такой плотной и тяжелой, что плохо сгибалась. День был солнечным. Яркий свет, преломляясь, падал через слюдяное окно на золотую ткань, играя на ней разными цветами. Все смотрели на эту ткань, как завороженные. Сучков-младший, как бы не замечая эти взгляды, оттопыренной нижней губой показывал, какое делает нам всем, в том числе и мне, одолжение, соизволив поприсутствовать.

– Ты, наверное, во многих сражениях участвовал, много половцем перебил? – задал я вопрос.

Я угадал его больную мозоль. Воевал он, скорее всего, только с девками на сеновале.

Сучков-младший смутился, однако быстро оправился и заносчиво произнес:

– Пока один раз всего с пловцами бился. Завидев наш отряд, они сразу удирали.

– Наверное, их ослеплял блеск твоих доспехов, – произнес я насмешливо и продолжил серьезным тоном: – Это место твоего отца, а ты должен сидеть по заслугам, самым нижним. Пересядь.

На новом месте он будет в тени, перестанет отвлекать остальных.

Юноша побагровел точь-в-точь, как его отец, и произнес с вызовом:

– Я могу и вовсе уйти!

– Уйдешь, когда разрешу. Или станешь на голову короче, – спокойным голосом проинформировал я его и заодно всех остальных. Пусть знают, что цацкаться с ними не собираюсь. – А пока сядь, где я приказал, и слушай.

Это было объявлением войны. Или мне, или Сучковым придется покинуть княжество Путивльское и, скорее всего, вперед ногами. Поскольку никто из присутствующих в горнице не смотрел на меня, не трудно было определить, на кого они ставили. А что будет к концу совещания!

– Как мне сказали, к осени надо ждать в гости половцев. Я хочу отбить у них охоту появляться здесь впредь. Смотр, который я делал перед отъездом, показал, что боярские дружины яйца выеденного не стоят. Мне такие воины не нужны. Поэтому будете помогать содержать тех, кого наберу и обучу, – заявил я и перечислил, чего, сколько и когда должна будет давать каждая деревня.

Бояре пару минут пережевывали информацию, а один заявил:

– Такого никогда не было. Это нарушение обычаев наших предков.

– Наши предки ели руками – таков был обычай, а мы едим ложками, – сказал я. – Теперь будет новый обычай. Со временем и его заменят.

– А что нам делать с дружинами? – спросил другой боярин.

– Это ваши дружины. Что хотите, то и делайте, – ответил я. – Можете просто распустить, а можете на меня напасть.

Видимо, мысль о нападении им и пришла в голову, потому что бояре дружно склонили головы, словно застуканные на горячем.

– Результат будет одинаковым, – закончил я свою мысль.

– Княжеская власть от бога! – напомнил боярам поп Калистрат.

Галицкие бояре уже доказали обратное, повесив троих князей. Так что на бога путивльские бояре оглядываться не будут. Только на силу.

– Да пусть нападают, – разрешил я. – Мне надо на ком-нибудь обучать новых дружинников.

Теперь точно не нападут. Как-то не принято делать то, что предлагает враг. Побоятся, что это ловушка.