Александр Бушков - Тень над короной Франции

— Как вы сюда попали, госпожа де Кавуа? — оторопело спросил Рошфор.

— Довольно глупый вопрос, граф, — сказала Мирей де Кавуа, проходя в глубь комнаты с тем же решительным видом. — Меня не только беспрепятственно пропускают в Пале-Кардиналь, но и к монсеньёру мне пройти легче, чем многим другим… — Она внимательно оглядела обоих. — А при чем тут сестры-маританки? У вас что, тоже появилась ниточка?

— Не знаю, ниточка это или ложный путь… — сказал д'Артаньян — и только потом осознал смысл ею сказанного. — Госпожа де Кавуа, что означает «тоже»? У кого еще есть ниточка?!

— Знаете, в чем ваша беда, господа? В том, что вы подошли к делу, как мужчины, а это не всегда полезно в такой ситуации… Могу поспорить, что подсознательно вы ломаете голову, где похитители могли спрятать мужчину, хотя и не отдаете себе в том отчет…

— Помилуйте, разве есть разница? — воскликнул д'Артаньян, искренне уважавший Мирей де Кавуа, но сейчас желавший ей провалиться ко всем чертям на какое-то время. — Похищение есть похищение…

Рошфор согласно кивнул.

— И вы двое считаетесь отчего-то самыми проницательными и ловкими среди людей кардинала… — вздохнула госпожа де Кавуа. — Будь я на его месте, картина рисовалась бы мне несколько иначе… Повторяю, вы, вполне может быть, не отдаете себе в том отчета, но усердно ведете поиски так, словно ищете мужчину. А ведь есть некоторая разница… Во-первых, мужчину гораздо легче спрятать, чем женщину. Достаточно запереть его в какой-нибудь подвал, объяснив окружающим, что изловили вора, — и дело слажено… с молодой, красивой женщиной так не поступишь. Еще и потому, что посаженная в подвал молодая красавица — предмет для пересудов. Моментально распространятся слухи… Мужчину можно переодеть в лохмотья, наставить ему синяков и везти куда-то практически открыто под видом пойманного преступника или проворовавшегося слуги. С женщиной так опять-таки не поступишь. Молодая красавица даже в лохмотьях привлечет всеобщее внимание, и погоня очень быстро выйдет на след…

— Можно дать ей сонного зелья… — пробормотал Рошфор.

— Ну конечно! Сонное зелье — это то, что всегда под рукой, его можно купить на каждом углу…

— Подождите, Мирей! Вы, значит, все уже знаете…

— Ну еще бы. Так вот… Насколько я поняла из слов тех, с кем успела поговорить, вы опасаетесь, что ее похитили не по приказу королевы, а для того, чтобы передать в руки этого вашего мерзавца Винтера?

— Теперь я в этом уверен, — сказал д'Артаньян.

— Значит, безопаснее всего было бы немедленно увезти ее из Парижа, а не скрывать где-то в городе, верно? Ну, а как это сделать, чтобы избежать огласки? — она печально покачала головой. — Господи, я совсем забыла, что имею дело с людьми, не обремененными брачными узами и плохо разбирающимися в законах, сочиненных именно на сей предмет…

Д'Артаньян покосился на Рошфора, чье лицо при этих ее словах свело горькой гримасой, но смолчал.

— Мужчины… — протянула г-жа де Кавуа. — Так вот, самый надежный способ — представить дело так, что это по приговору суда везут в монастырь неверную супругу, застигнутую на месте преступления и по жалобе мужа приговоренную именно к такому наказанию… стоит это объявить зевакам — и любая женщина исполнится отвращения к подконвойной, по крайней мере, внешне будет выказывать отвращение. Мужчины, наоборот, будут пялиться с превеликим любопытством в силу своей натуры, но и те, и другие не увидят в происходящем ничего необычного. Ничегошеньки! Еще одна оплошавшая распутная женушка едет в монастырь, и мало ли что она там кричит окружающим… Она может уверять, что ее похитили, что хотят убить, что она вообще не замужем… Не поможет, право.

Рошфор медленно встал из-за стола, выпрямившись во весь рост. На его лице отразилось нешуточное изумление.

— Вы совершенно правы! — воскликнул он. — я немедленно прикажу…

— Навести справки у всех городских ворот? — живо подхватила г-жа де Кавуа. — Боже мой, Рошфор, неужели вы думаете, что я, додумавшись до разгадки, помчалась к вам, на этом и остановившись?

— Вы хотите сказать!.. — воскликнул д'Артаньян, охваченный внезапно вспыхнувшей надеждой.

— Я хочу сказать, что уже навела справки и собрала сведения, — отрезала г-жа де Кавуа. — Пока ваши люди, как безумные, носились по городу, задавая совсем другие вопросы. Ручаться можно, они задавали идиотские вопросы вроде: «Вы не видели сегодня на улице чего-нибудь подозрительного?» естественно, даже те, кто видел, как везли девушку, со спокойной совестью отвечали на поставленный таким образом вопрос отрицательно…

— Говорите же, не мучайте меня! — вскричал д'Артаньян. — я сейчас сойду с ума!

— Ну хорошо, — смилостивилась г-жа де Кавуа. — Около часа дня через ворота сен Оноре проехала карета, в которой везли молодую женщину. С ней там сидели две женщины видом словно бы из простонародья, рослые и сильные…

— Они были одеты монахинями? — вырвалось у д'Артаньяна.

— Они были одеты самым обычным образом, как и пристало матронам из простонародья… Не забегайте вперед, я расскажу все по порядку. В воротах сен-Оноре, как частенько там случается в это время, возник затор. Слишком много было карет и всадников, не говоря уже о шедших пешком. Девушка воспользовалась моментом. Распахнув дверцу кареты, она крикнула что есть силы, что она — явившаяся парижанам святая Женевьева с алмазными подвесками… По описаниям, волосы у нее были золотистые, а глаза — голубые…

— С алмазными подвесками?

— Именно, — торжествующе сказала г-жа де Кавуа. — святая Женевьева с алмазными подвесками… святая Женевьева… Кто из вас помнит, в какой день родилась Анна Винтер?

— Неужели…

— В день святой Женевьевы, я узнавала в ее доме на Королевской площади. Так-то!

— Боже мой! — воскликнул д'Артаньян. — Неужели эти изверги успели свести ее с ума?

— Это вы сведете меня с ума, если и дальше будете задавать столь идиотские вопросы! — вспылила г-жа де Кавуа. — Неужели вы еще не поняли? Вам дали даже два следа! Святая Женевьева и алмазные подвески… Бедняжка, она была явно лучшего мнения о ваших умственных способностях! Хотя, быть может… — скромно добавила г-жа де Кавуа, — быть может, она рассчитывала не на вас, а на кого-то вроде меня, достаточно проницательного… Ну, дошло до вас наконец? Святая Женевьева и алмазные подвески! Право же, блестяще придумано! Если бы она стала кричать про похищение, называть свое имя… Чего-то в этом роде от нее ждали — и успели бы зажать рот. А вот придумка насчет святой с алмазами сбила их с толку, и они не сразу затащили ее назад в карету… Она успела прокричать все, что хотела…