Гонсало Гинер - Тайна масонской ложи

Ее хозяйка старательно прятала эту еще не законченную картину, словно она была самым важным из всех ее секретов. Никто даже и не подозревал о существовании этой картины. Беатрис не показывала ее и Амалии, однако та, не сумев сдержать свое любопытство, однажды все-таки рискнула взглянуть на эту картину из-за спины рисовавшей Беатрис и поняла, что хозяйка пытается изобразить на холсте мученическую смерть святой Юстины.

Амалии захотелось узнать об этой мученице как можно больше. Она стала засыпать Беатрис вопросами, и та ей отвечала, но при этом говорила намеками, которые все же позволяли Амалии догадываться о смысле ее ответа самой. Беатрис рассказывала служанке о возвышенном смысле самопожертвования, о красоте страдания. Она указывала на кинжал, вонзенный в грудь святой, и рассказывала, как она понимает эту смерть и в чем заключается смысл насилия над самою собой.

Амалия чувствовала, что она не в состоянии постичь многие из понятий, о которых говорила Беатрис, потому что они были весьма далеки от ее собственного мировоззрения. Когда она призналась в этом своей хозяйке, та не стала на нее сердиться — как раз наоборот, она призвала ее разобраться во всем этом постепенно, без спешки, и попытаться самой открыть для себя удивительную дорогу в иной духовный мир.

— Беатрис…

Раздавшийся знакомый голос заставил Беатрис обернуться — чтобы посмотреть, кто же это ее зовет.

— Донья Тереса… Какой приятный сюрприз!

Герцогиня де Аркос — это она была посаженой матерью на свадьбе Беатрис — подошла и поцеловала молодую вдову герцога де Льянеса.

— Я увидела вас с противоположного тротуара. Вы так увлеченно что-то разглядывали в этом магазине, что я не удержалась и подошла полюбопытствовать, что же могло привлечь ваше внимание.

Герцогиня окинула взглядом магазин, и на ее лице появилось выражение разочарования: здесь были одни только книги.

— По правде говоря, мы идем на Пласа Майор, чтобы забрать там свой заказ, однако я, должна признаться, интересуюсь литературой, а потому зашла на несколько минуток в этот магазин.

— Если не возражаете, я пойду вместе с вами на Пласа Майор. — Герцогиня взяла Беатрис под руку, и они пошли вдоль по улице. Вслед за ними — тоже под руку — последовали их служанки. — Мне показалось, что ваша служанка — наполовину цыганка, — сказала герцогиня, понизив голос. — С такими людьми надо быть осторожнее. Им нельзя доверять.

— У меня нет оснований для этого. Моя служанка — замечательная женщина и прекраснейшая работница.

— Рада это слышать, но вы все же не спускайте с нее глаз. Цыгане испокон веков только тем и занимаются, что обманывают других людей.

— Амалия совсем не такая. Она кроткая, искренняя, любезная. Я доверяю ей так, как будто бы знала ее всю свою жизнь.

Герцогиня с тревогой посмотрела на Беатрис: ее обеспокоило родство душ, которое, похоже, возникло между этой молодой женщиной и ее служанкой. С точки зрения герцогини, такие близкие отношения были нежелательны в отношениях между хозяйкой и ее прислужницей, а тем более если эта прислужница была цыганкой.

— Я, видимо, еще не рассказывала вам о том ужасном происшествии, которое со мной приключилось!

— И что же с вами приключилось? — поинтересовалась Беатрис.

Герцогиня де Аркос ускорила шаг, чтобы оторваться от идущих вслед за ними служанок.

— Получилось так, что я, сама того не ведая, наняла на работу в свою конюшню двоих мужчин, подозреваемых в организации взрывов, которые произошли во время бала во дворце герцога де Уэскара…

Услышав об этом, Беатрис невольно вздрогнула: перед ее мысленным взором мелькнуло лицо погибшего Браулио.

— И кто они такие? — спросила Беатрис, не будучи, однако, уверенной, действительно ли ей интересно узнать эти подробности или же ей их лучше не знать.

— Насколько мне известно, эти взрывы — дело рук двоих цыган… — Герцогиня зашептала Беатрис на ухо: — Еще одно подтверждение того, что этим людям нельзя доверять!

— Но, донья Тереса, откуда вы об этом узнали?

— Из совершенно случайного разговора с алькальдом Тревелесом, около недели назад. Я спросила алькальда, как проходит его расследование, и он мне рассказал, что разыскивает двоих цыган по имени Тимбрио и Силерио, а именно их я волею случая и наняла на работу.

— Вы сказали, что их зовут Тимбрио и Силерио?

Беатрис охватил ужас: она вспомнила, что точно такими же были имена у родственников Амалии — так звали ее отца и дядю. «Нет, не может быть, это просто жуткое совпадение», — решила она.

Герцогиня заметила по побледневшему лицу Беатрис, что та отреагировала на ее слова примерно так же, как отреагировала она сама, когда узнала, каких людей она наняла к себе на работу.

— Эти имена вам о чем-то говорят?

Беатрис начала лихорадочно размышлять. Если она скажет своей собеседнице правду, то рискует потерять Амалию, а это может помешать кое-каким ее планам…

— Ну конечно. Они совпадают с именами персонажей одного из произведений Сервантеса — это «Галатея».

Она легко нашла отговорку, потому что точно такая же мысль пришла ей в голову, когда она услышала эти имена от Амалии.

— Однако эти люди — отнюдь не литературные персонажи. Они сумели улизнуть прямо из-под носа у Тревелеса и его стражников, и теперь их ищут по всему Мадриду.

— А вы не могли бы сказать мне, в какой именно день это произошло?

Беатрис помнила, что Амалия повстречалась со своим отцом двенадцатого сентября, то есть в тот самый день, когда у приемной матери Беатрис родилась дочь — Мария Хосефа. Если даты совпадут, значит, именно отец и дядя Амалии и являются подозреваемыми в организации взрывов.

— Дайте я подумаю. Это было около недели назад… Ну вот, я вспомнила: это произошло двенадцатого числа.

У Беатрис земля зашаталась под ногами. Получалось, что отец Амалии убил ее возлюбленного Браулио. И что же ей теперь делать? Беатрис была уверена, что ее служанка ничего не знает. Нужно ли ей об этом сказать? И как она отреагирует? Беатрис мучили жуткие сомнения.

Она оглянулась на свою служанку, и та, всегда готовая угодить своей хозяйке, ласково ей улыбнулась.

— Извините, я вспомнила кое о чем, и мне необходимо немедленно вернуться домой.

Герцогиня де Аркос крайне удивилась столь неожиданному решению своей спутницы, которая уже подозвала жестом Амалию.

— Надеюсь, я вас не напугала. В общем-то, не все цыгане такие плохие…

— Мое желание вернуться домой никак не связано с тем, о чем вы мне рассказали. Я просто вспомнила, что ко мне должны прийти гости, а потому мне нужно находиться дома, — только и всего.