Владимир Москалев - Король франков

Ознакомительный фрагмент

– Остановитесь именем Христа! Господь запрещает кровопролитие, ибо Он водворил повсюду мир! Божья кара ждет ослушника, и настигнет его проклятие Господа!

Сражение тотчас прекратилось, но было уже поздно: нормандец ранил одного из нападавших, и того унесли в караульную башню.

– Эх, монах, поторопился же ты! – с сожалением воскликнул Можер, в отчаянии рассекая мечом воздух перед собой. – Клянусь рогом дьявола, еще немного, и мой Фондремон сокрушил бы их всех!

В это время двери широко распахнулись, и на пороге показался какой-то вельможа с обнаженным мечом в руке.

– Святые угодники! Можер?! – вскричал он, увидев нормандца. – Твой меч в крови… Тебя пытались убить?

– Если вы об этих остолопах, герцог, – кивнул Можер на стражников, убирая меч в ножны, – то им еще повезло. Господь Бог вмешался и спас жизни этим несчастным. Одному, правда, не поздоровилось.

– Как ты здесь оказался?

– Приехал навестить свою матушку.

– Чего ради тогда устроил здесь побоище?

– Мне показалось это единственным способом попасть к королю. Слов эти истуканы, кажется, не понимают, особенно вон тот, плешивый, что стоит за вашей спиной.

Вельможа убрал меч:

– Идем скорее, тебя давно ждут! – потом громко объявил: – Я герцог Генрих Бургундский! Именем короля приказываю пропустить этого человека! – и он кивнул в сторону нормандца.

Стражники, давно уже убравшие мечи, застыли у входа, прижимая к себе копья. Толстяк попятился, опять же боком, и мигом юркнул за спину одного из стражей, но Можер, протянув руку, тотчас вытащил его оттуда.

– Если ты еще раз вздумаешь переступить мне дорогу, плешивый прихвостень сатаны, клянусь его рогом, я отправлю тебя к нему! И запомни, я долго собираюсь пробыть в Париже, а потому советую тебе хорошенько меня запомнить, дабы не оказаться раньше времени на приеме у Вельзевула.

Генрих Бургундский от души расхохотался.

Толстяк склонился в поклоне и больше уже не поднимал головы.

Оба – Генрих и Можер – уже вошли в двери, как вдруг нормандец остановился.

– А монах?..

– Какой монах? – не понял герцог.

– Которого я привел с собой! Я совсем о нем забыл, – он обернулся: – Рено! Что ты там застрял? Иди скорее сюда и не отходи от меня ни на шаг. Забавный малый, мне он понравился, – сказал герцогу.

– Где ты его взял?

– Нашел на одной из улиц. Беднягу чуть не растерзали, кажется, он назвал кого-то из святых свиньей.

– Откуда он? Похоже, странствующий монах.

– Из монастыря. Хочу оставить его при себе. Ну а здесь, я думаю, он найдет себе занятие?

– Как раз то, что нужно! Дворцового священника переманил к себе епископ.

– И тот посмел уйти от короля?

– Епископ и король воюют друг с другом, хотя внешне и не подают виду. Каждый из них хочет властвовать в городе. Вот и мечутся иные в поисках силы и местечка потеплее.

– Ты слышал, Рено? – повернулся Можер к монаху. – Теперь будешь жить во дворце. Согласись, это все же лучше, чем подставлять спину под плети какого-то викария. Что касается работы, то всегда найдутся желающие послушать слово Божье и исповедаться в грехах. Не так ли, герцог?

Тот, улыбнувшись, кивнул.

– Да пребудет с тобой Господь и да продлит Он твои дни, граф Можер. Да обойдут тебя стороной горести и хвори, – смиренно произнес брат Рено, осеняя своего благодетеля распятием. Потом поглядел на герцога.

– Это брат короля, – пояснил Можер. – Напутствуй и его Божьим словом, приятель, ибо Генрих хороший человек и добрый христианин.

Монах с готовностью повторил «заклинание». Расчувствовавшись, Генрих припал губами к распятию. Затем они втроем стали подниматься по винтовой лестнице на самый верх башни.

– Знаешь, едва ты приехал, как Париж залихорадило, – говорил по дороге герцог. – Только и слышно отовсюду: «Норманны! Норманны!» Непонятно, каким образом горожане узнали о том, что ты сын Ричарда. Волнение проникло даже в королевский дворец, возникла паника, придворные заметались. Король и сам не понимает, в чем дело: какие норманны, откуда? Разве они с твоим отцом не друзья? Теперь мне ясна причина, не пойму только, с какой стати тебе вздумалось заявлять о себе на улицах Парижа.

Можер, припомнив, как торопливо начали расходиться горожане с места экзекуции, едва услышав о его национальной принадлежности и о том, как стражники потащили из ножен мечи, узнав, кто перед ними, усмехнулся и поведал о том, что произошло совсем недавно на площади.

Генрих покачал головой:

– Епископ придет искать правосудия.

– В самом деле? – нахмурился Можер. – Что же король? Не думаю, что пойдет у духовенства на поводу.

– Король пообещает, дабы еще более не обострять отношений с Церковью и ее заносчивым представителем в Париже. Но, как ты и сам понимаешь, друг мой, этим дело и кончится. Гуго будет только рад, что лишний раз насолил епископу.

– Ну, слава богу, а то я пал было духом, – с сарказмом ответил Можер. – Однако, герцог, у меня есть свой святой отец, – он опустил руку на плечо идущему следом монаху. – Он отпустит мне этот грех, а потом мы с ним за кувшином хорошего вина вознесем Господу благодарственные молитвы по поводу моего очищения. Не правда ли, брат Рено?

– Устами твоими глаголет Бог, сын мой, ибо сие – истина, – ответил монах.

– Ну вот, герцог, я же говорил, что отыскал настоящее сокровище на улицах города Парижа! – воскликнул нормандец.

Вскоре они добрались до дверей и вошли в кабинет короля.

– Можер, ты привел с собой норманнов? Они вошли в город? – вперил Гуго бесстрастный взгляд в своего родственника.

– С чего вы это взяли, государь? – пожал плечами нормандец.

– С того, что мою башню – этот мой дворец – внезапно затрясло. – Он обнял Можера, с любовью заглянул в глаза. – Зная, что такого быть не может, я сразу подумал о тебе. Разве ты можешь где-то появиться бесшумно, незаметно? Это было бы на тебя не похоже. Как оказалось, я не ошибся. Но зачем тебе понадобилось называть себя, да еще и прилюдно? Мне только что сообщили, что парижане готовятся к обороне.

– Всему виной вот этот монах, – Можер взял за руку Рено и подвел ближе. – Племяннику епископа вздумалось наказать его плетьми. Мне это не понравилось; я решил проучить наглеца и отнять у него добычу.

– Ты вздумал прекословить Нитгарду? – удивленно вскинул брови Гуго. – Но зачем?

– Уж очень мне хотелось вызволить из плена этого беднягу.

– Что же ты предпринял?

– Для начала назвал себя.

– В присутствии горожан?

– Вокруг этого крысенка, припоминаю, стояло много людей.